Доказательства вины
Шрифт:
Я оглянулся. Нас никто не преследовал.
Задыхаясь, я опустился на пол и закрыл глаза.
— Гарри? — встревоженно окликнул меня Томас. — Ты в порядке?
Я только хмыкнул. Даже это потребовало от меня усилия. Наверное, минута прошла, прежде чем я сумел выдавить из себя:
— Просто устал. — А отдохнув еще чуть-чуть, добавил: — Мадригал толкнул меня прямо на эту тварь и удрал.
Томас поморщился.
— Прости, что не поспел раньше, — сказал он. — Я тащил Роулинза. Я так решил, что
— Попросил бы, — согласился я.
Он покосился на меня в зеркало заднего вида. Глаза его посветлели и казались встревоженными.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Мы все живы. Остальное фигня.
Томас замолчал и не произнес ни слова до тех пор, пока мы не свернули с шоссе, и он немного сбросил скорость. Тем временем я осмотрел Роулинза. Бедолаге здорово досталось — и боли, и еще более жутких зрелищ. Он держался как настоящий герой. Однако даже герои остаются людьми, а человеческое тело имеет предел выносливости. События этого вечера одолели-таки Роулинза. Дышал он, правда, ровно, но раненая нога опухла так сильно, что почти не кровоточила. Думаю, даже ядерная война не смогла бы разбудить его.
Я стиснул зубы, прикидывая свой следующий шаг. Опершись изуродованной левой рукой на пол так, как научила меня Ласкиэль, я резко налег на нее всей своей тяжестью. Послышался негромкий хруст, последовал всплеск боли, а потом мне резко полегчало. Странное это было ощущение, зато рука снова приобрела почти человеческий вид, хотя опухла и потемнела.
— Значит, — произнес я, как только накопил немного сил для того, чтобы говорить, — это ты ездил за мной по всему городу.
— Ну, я не хотел, чтобы меня видели с тобой в открытую, — признался он. — Я так решил, Совету вряд ли понравится, если вампир Белой Коллегии будет разъезжать вместе со Стражем.
— Возможно, — согласился я. — Я правильно понял, ты следил за ними от самой гостиничной стоянки?
— Не совсем, — вздохнул Томас. — Пытался, но они от меня оторвались. Их нашел Мыш. Я просто ехал за ним. Скажи, как им, черт их подери, удалось отделаться от него, когда они тебя схватили?
— Они сбили его этим фургоном, — сказал я.
Томас удивленно поднял брови.
— Правда? — Он покачал головой. — Мыш вывел меня к тебе. Я как раз пытался придумать, как нам проникнуть внутрь так, чтобы нас при этом не застрелили. А тут ты нас опередил.
— Ты спер мою куртку, — сказал я.
— Взял напрокат, — поправил он.
— Думаешь, это по-братски?
— Ты ее все равно не носил, — не сдавался он. — Блин, думаешь, я поперся бы в одну из этих твоих патентованных катавасий, не защитившись как следует?
Я хмыкнул.
— Ты неплохо сегодня выглядел.
— Я всегда неплохо выгляжу, — обиделся он.
— Ты понимаешь,
— Как и положено Чуваку На Шесть Миллионов Баксов, — согласился Томас.
— Брось шуточки, Томас, — посоветовал я так же тихо. — Ты сегодня израсходовал чертову уйму энергии. Ты снова кормишься.
Он вел машину, глядя вперед, с непроницаемым лицом. Я пожевал губу.
— Не хочешь поговорить об этом?
Он промолчал, что я интерпретировал как «нет».
— Ты давно вернулся к активному образу жизни?
Я был уверен, что он промолчит, но он ответил:
— С Хэллоуина.
Я нахмурился.
— Это когда мы накрыли тех некромантов?
— Угу, — кивнул он. — Тогда… слушай, я не все тогда тебе рассказал про ту ночь.
Я склонил голову набок, глядя на отражение его глаз в зеркале заднего вида.
— Помнишь, я сказал, что мотоцикл Мёрфи сломался?
Я кивнул.
— Мотоцикл здесь ни при чем, — буркнул Томас и сделал глубокий вдох. — Это Дикая Охота. Они напоролись на меня, когда я пытался тебя догнать. Остаток вечера я развлекался с ними.
Я недоверчиво поднял бровь.
— Тебе нет нужды выдумывать для меня всякие небылицы, дружище. Я хочу сказать, всякий, кто не присоединяется к Охоте, становится ее дичью. Так что не твоя вина, если Охота гоняла тебя по городу. — Я почесал подбородок. Зарос щетиной. Надо бы побриться. — Блин, дружище, да ты должен собой гордиться! За всю историю вряд ли найдется пяток человек, которым удалось уйти от Охоты живыми.
С минуту он молчал, потом оглянулся на меня:
— Я не убегал от них, Гарри.
Мои плечи вдруг свело, словно от тяжелого груза.
— Я к ним присоединился, — сказал он.
— Томас… — начал я.
Он снова отвернулся.
— Черт, я не хотел умирать. И потом, если уж на то пошло, я же хищник. Убийца. Часть меня этого хотела. Часть меня хотела развлечься. Я не очень-то люблю эту свою часть, но она никуда не делась.
— Блин-тарарам, — только и выдавил я.
— Я мало что помню из этого, — буркнул он и пожал плечами. — Я кинул тебя той ночью. И себя, можно сказать, тоже кинул. Вот и решил, что на этот раз должен помочь, раз уж тебе грозит опасность.
— У тебя теперь машина, — заметил я тихо.
— Угу.
— Ты зарабатываешь. И кормишься на людях.
— Угу.
Я нахмурился. Я не знал, что на это сказать. Томас честно пытался жить по-людски. Пытался найти себе приличную работу. Два года пытался — и всякий раз это заканчивалось полным фиаско из-за того, кто он и что он. Порой мне кажется, что в Чикаго не осталось мест, откуда его еще не увольняли.
А вот теперь у него есть работа, какая-никакая, но работа.