Доказательство человека. Роман в новеллах
Шрифт:
Денису казалось, он видит настоящую идиллию, и она ему нравилась – это будет отличный фронтовой дуэт. Впереди у них много подвигов и славных дел. Вдруг за стеклом началось движение, и Денис увидел, как Иван ходит вокруг NT и выкрикивает, судя по мимике, что-то громкое и грубое. Лицо Ивана сделалось суровым, он покраснел и как будто раздулся. Денис посмотрел на завлаба, но тот лишь кивнул, мол, обычное дело при первом знакомстве, нужна притирка.
Такое наверху случается часто – бойцы теряют братьев по оружию, забывая, что те – роботы. Денис понимал, что после гибели Стаса его другу Ивану придется начать все заново. Передавать новой машине навыки коммуникации, общаться, разговаривая, взаимодействуя
– У нас там… все штатно? Перенос… – спросил Денис, с беспокойством глядя на Ивана, мечущегося за стеклом. Завлаб что-то пробормотал и, повернувшись к Денису и вскинув брови, добавил внятно:
– У нас… вроде бы… все штатно… Нейросистема пашет как зверь… Объемы информации в режиме отладки и обучения там бешеные…
– Вроде бы?
– Ну… другое дело, качество… Я не знаю, как ваш товарищ справится. Как выстроит диалог, так сказать…
Лирник внимательно посмотрел на Дениса добродушным стариковским взглядом. Денис смотрел на его нос, огромный, как руль катамарана.
– Знаете, ребятушки мои… – прозвучало по-отечески, с ноткой укоризны. – Это ж ваши рабочие машинки! Вы должны искать с ними общий язык, а мы что? Зарядил, и готово. Вперед, развлекайтесь! – и он бесшумно захихикал.
Завлаб был прав. Ученые здесь кропотливо и тщательно собирают андроидов из частей, пришедших из глубокого тыла, с уральских подземных заводов. Собранные «корпуса» машин прошивают, внедряя адаптивный ИИ, цепляя его к серверу и передавая командирам наверх.
Когда робот выходит из строя, гибнет на передовой, его ИИ, взрослый, развитый, заточенный под конкретного хозяина, вытаскивают из облака и помещают в новый корпус. Подмену заметить невозможно, копия нейросети снимается на поверхности земли непрерывно, сохраняясь в серверном хранилище. Крайне редко обстоятельства сходятся так, что погибает и машина и одновременно противник атакует серверную станцию, где лежит бэкап. Тогда ID AI – говоря проще, личность машины – гибнет.
Неожиданно Иван выскочил из комнаты, умудрившись задеть плечом стеклянный косяк, который загремел и завибрировал.
– Что? Ваня, что?! – Денис бросился к нему, но тот рванул к лифтам. – Твою мать! Да что случилось?! – Денис на ходу обернулся, заметив, что Лирник опустил планшет и задрал вверх голову. Рядом же стоит вышедший из предбанника NT, и он как будто растерян, не знает, что думать и делать.
Денис догнал шефа. Схватил за рукав:
– Иван Николаич! Ну ты чего? Что происходит?
Иван не стал вырываться, они остановились в нескольких шагах от лифта. Иван повернулся боком, в три четверти, и Денис увидел покрасневшие глаза. Что это, слезы?
– Ваня, ну что такое? Что за херня? Скажи мне, я поговорю с Выдачей, это моя обязанность…
Денис хорошо знал, что может происходить. Представьте, вы теряете взрослого брата или сестру, и вам на следующий день приводят взамен другого или другую.
Иван стоял не двигаясь, будто прислушиваясь к себе. Денис смотрел на робота, опустившего кажущиеся смешными длинные плети-руки. Только спина Лирника суетилась – он набирал что-то на планшете, – словно единственная живая из всех присутствующих.
Кто-то наверху вызвал лифт, и Иван очнулся, сделал шаг, протянул руку к кнопке вызова – нажал. И тут среагировал
– Стой, где стоишь! Слышишь меня?!
Это было грубо. Даже Лирник замер. Денис невольно расставил руки, одну к Ивану, другую к роботу, который встал как вкопанный. Он взглянул на NT и улыбнулся, но ему было страшно обернуться и посмотреть на друга – в голосе Ивана звенело столько обиды и боли.
Они стояли, лифт приближался. Лирник тихо смылся вглубь лаборатории, понимая, что конфликт отторжения как-то должен решиться. Что делать? Можно оставить NT здесь еще на пару дней. Или Ивану взять отпуск в части, что сейчас будет воспринято как дезертирство. Со дня на день наступление. Там гибнут люди, гибнут роботы, гибнет земля, за которую, за каждую пядь, Восток и Запад дерутся не первое десятилетие. Так что? Без роботизированной поддержки в паре, тем более в тройке, раньше участвовать в боевых действиях было запрещено. Теперь командирам все равно – андроидов не хватает. Но работать без них, на живую – это огромный риск… Риск? С каких это пор мне стало не наплевать на опасность? Так думал Иван, а может быть, Иван всего этого не думал, а это Денис пытался влезть другу в голову, чтобы увидеть хоть сколько-нибудь рациональный ход мыслей…
Судя по вспыхивающим на табло над дверями цифрам, лифт был уже близко. Денис смотрел на Ивана, он действительно переживал за друга, и тот это чувствовал. Вдруг Иван поднял глаза на Дениса и медленно улыбнулся.
– Блин! Да я отвык уже… – сказал смущенно и кивнул на NT, – от этой компании!
Он имел в виду и присутствие, и минимальную помощь, лишние руки.
– А вот привыкай заново, старик! – засмеялся Денис.
Лифт был уже в паре этажей, и вдруг Иван обернулся, посмотрел на NT и положил руку на его хромированное плечо:
– Извини, боец.
У Дениса в груди екнуло, тут же стало жарко.
– Ну что, немного побегаем? – Иван кивнул вверх, не отводя глаз от андроида. – Не зассышь?
Он ехидно засмеялся, в ответ у робота во впадинах глаз, под бровями, замигала еле заметная красная подсветка – она выглядела старомодно, киношно, но инженеры ее сделали, нужно же как-то железным штуковинам эмоции выражать.
Лифт приехал, двери раскрылись. В тот же момент рядом открылись двери второго грузового, и все трое повернули головы. Из лифта вышел низкорослый, но широкий, могучий Паша Дурнов из семнадцатой роты. Он увидел ребят, махнул рукой, но тут же обернулся и поддержал выходящего за ним из лифта напарника. Штурмовой NT-71, которого Пашка называл «красный командир», еле держался на ногах с одной оторванной, другой покореженной стопой. Разглядывать было некогда, да и неприлично, но они успели заметить болтающуюся на обугленных тросиках правую руку, оторванное предплечье левой, искры под подбородком и услышать повторяющуюся невнятную техническую фразу – штурмовик на бесконечном репите бормотал что-то о повреждении процессора. Зрелище не из приятных, Пашка вел напарника, как побитую собачонку.
– Крепко досталось, – сказал Иван, заходя в лифт.
– Ага. А на самом ни царапины…
– Автотанки, наверное, потрепали. На северном кордоне. Там, говорят, перед наступлением совсем горячо стало…
Лифт был размером с фургон грузовика, со стенками из толстой грубой стали, заклепанной и заваренной по старинке. На противоположной от входа стороне стены не было – лифт, как балкон без ограждения, выходил прямо в бездонную шахту, слабо освещаемую дежурными лампами. Шахта, оставшаяся от старого рельсового агрегата, была шире кабины, но переделывать не стали. Это было даже удобно при перевозке крупных моделей андроидов или турелей с длинными пушками.