Доказывание истины в уголовном процессе: Монография
Шрифт:
Та или иная концепция факта лежит в основе определенной теории доказательств, ибо это действительно мировоззренческая категория, показывающая наше отношение к окружающему нас миру и к нам самим. Странно, что мало кто из процессуалистов и криминалистов уделял этому вопросу внимание [7] . И, напротив, совершенно оправданно В.В. Никитаев, выступив с радикальными предложениями по пересмотру понятия судебного доказательства, выдвинул концепцию «догмы факта», что позволило ему прийти к выводу, что в процессе доказывания устанавливается субъективное состояние уверенности или процессуальная истина [8] .
7
К числу работ, где в той или иной мере разрабатывается этот вопрос, можно отнести следующие: Колдин В.Я. Информационные процессы и структуры в криминалистике / В.Я. Колдин, Н.С. Полевой. — М., 1985. — С. 40–51; Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания: Монография. — Екатеринбург, 2004. — С. 100 и след.; Давлетов А.А. Факт, информация, знания в структуре уголовно-процессуального познания // Правоведение. — 1990. — № 2. — С. 88–92; Никитаев В.В. Проблемные ситуации уголовного процесса и юридическое мышление // Состязательное правосудие: Труды научно-практической лаборатории. — М., 1996. — Вып. 1. — Ч. 2. — С. 281 и след.
8
См.:
Мы исходим из того, что выявление новых содержательных моментов в базовых понятиях теории доказательств возможно только через скрупулезное рассмотрение понятия факта, привлечение новых научных данных относительно этого феномена в теорию уголовно-процессуальных доказательств. Полагаем, не вызовет возражений утверждение о том, что актуальными являются вопросы о сочетании субъективного и объективного в структуре факта, соотношения факта с объективной реальностью (или даже об отождествлении его с нею), о связи факта-доказательства и факта-доказываемого. В данном параграфе мы попытаемся указать возможные направления поиска ответов на эти вопросы в свете постнеклассической философии, возможно, это позволит нам осветить некоторые понятия теории доказательств в новом свете. Существуют и другие не менее важные моменты в природе факта, которые мы наметим здесь и разрабатывать которые будем на протяжении нашей работы.
Начнем мы с истории вопроса, с «классического» или, можно сказать, обычного представления о факте. Слово «факт» происходит от латинского «facere» — делать; и соответственно «factum» — «сделанное», «действие», «дело». Древние римляне говорили «ех facto oritur jus». Этот принцип должен быть понят в том смысле, что в обязанность судебных органов исследование сомнительных или спорных фактов входит так же, как применение принципов юриспруденции к тем фактам, что установлены.
Согласно общеупотребимому значению факт — это действительное, вполне реальное событие, явление; то, что действительно произошло. Факты говорят за себя. Изложить факты. Проверить факты. Поставить перед фактом кого-нибудь [9] . Под фактом в обыденной речи принято иметь в виду определенное событие, которое действительно произошло в прошлом, явление, происходившее или происходящее «на самом деле». Характерно, что С.И. Ожегов указывает на следующих два значения толкования доказательства: «1) довод или факт, подтверждающий, доказывающий что-н… 2) система умозаключений, путем которых выводится новое положение» [10] .
9
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — 18-е изд., стереотип. — М, 1987. — С. 736, 374.
10
Там же. — С. 147.
В Большом юридическом словаре факты (юридические) определяются как предусмотренные в законе обстоятельства, при которых возникают (изменяются, прекращаются) конкретные правоотношения [11] . Заметим, кстати, что когда-то в юридическом словаре указывалось, что доказательства (судебные) — это «доказательственные факты, то есть факты, устанавливающие или опровергающие те обстоятельства, которые должны быть исследованы в деле; а также средства доказывания, то есть те источники, из которых следственные органы и суд получают сведения о доказательственных фактах» [12] .
11
См.: Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2002. — С. 652.
12
Юридический словарь. — М, 1953, — С. 181.
Получается, что в обычном представлении существует своего рода замкнутый круг доказательства, доводы — это факты, а факты — это доказательства. Почему и убеждают факты, потому что с ними интуитивно связывается убеждение как о том, что было на самом деле. Каждый, наверное, ловил себя на мысли, что при разговоре часто происходит смешение представлений о материальном и идеальном. Факты мы можем в зависимости от контекста понимать как реальные явления и как высказывания, суждения, идеи. Понимание факта как некоторой единицы опыта являлось и является в значительной мере интуитивным. Но это не причина для того, чтобы отказываться от исследования происхождения этой интуиции. Мы знаем, что интуиция иногда подводит. Именно поэтому следует внимательно проанализировать то, с чем услужливо предлагает согласиться привычная леность нашего ума [13] .
13
Как отмечает английский исследователь Скум, мы сталкиваемся с трудностью дать определение доказательства абсолютно или точно. Ища такое определение, мы следуем маршрутом, который возвращает нас туда, откуда мы начали поиск. Можно получить сравнительно немного относительного смысла из термина доказательство в отношении этого слова с другими, что или кажутся связанными с ним, или используются синонимично: факт, данные, информация и знание. Есть различия среди этих четырех терминов, которые предполагают тщательное изучение, когда они берутся в связи с понятием процессуального доказательства.
См.: Schum D.A. The Evidential Foundations of Probalistic Reasoning. — New York, 1994. — P. 8.
Весь комплекс традиционных (возможно, мифологизированных) представлений, связываемых с термином «факт», воплотился и в уголовно-процессуальном языке. Если обратиться к работам процессуалистов классического периода развития науки, то при определении понятия доказательства наблюдается противоречивость (можно сказать, двусмысленность) в употреблении слова «факт»: он отождествляется с реальностью и в то же время выступает единицей знания, подтверждающей наличие этой реальности. Положение еще более запутывается тем, что термин «факт» используется некоторыми для обозначения того, что доказывается, наряду с термином «обстоятельство», но также используется и для определения средства доказывания — доказательства.
Скажем, французский процессуалист Боньер утверждал: «Слово доказательство, понимаемое в самом широком смысле, обозначает всякое средство, прямое или косвенное, позволяющее прийти к познанию фактов, событий» [14] . В данном случае под фактом понимается объект познания, реальное событие.
И. Бентам писал, что «в самом общем смысле под доказательством понимают такой факт, по предположению истинный, который рассматривают как долженствующий служить мотивом для верования в существование или несуществование другого факта» [15] . Здесь под фактами скорее следует понимать сведения [16] . «Таким образом, — заключает И. Бентам, — всякое доказательство заключает в себе, по крайней мере, два различных
14
Цит. по: Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. — М, 1950. — С. 223.
15
Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — London, 1827. — P. 17.
16
В английском литературе существует много терминов для обозначения фактов в контексте доказывания. В приведенном определении Бентам использует термин matters of fact.
17
Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — P. 18.
18
Ibid. — P. 19.
19
Ibid. — P. 351.
20
См.: Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — P. 19.
Вместе с тем, И. Бейтам утверждал, что факты познаются чувствами, внешними и внутренними. Внутренними чувствами человек познает только те факты, которые происходят в его душе; посредством внешних чувств он узнает обо всех остальных фактах. «Факты, понятие о которых я составил в своем уме, бывают предметом того, что называют опытом в строгом смысле; факты, о которых я составил представление как о происходивших вне меня, составляют предмет того, что называют собственно наблюдением» [21] . В теории можно представить себе факт безусловно простой. На деле не бывает ничего подобного: факт, о котором говорят как о единичном, все же есть совокупность фактов [22] .
21
Ibid. — P. 21.
22
Ibid. — P. 21.
Итак, мы видим, что классик допускает под понятием «факт», с одной стороны, реальные явления, а с другой — суждения о них.
Похожие рассуждения о факте мы видим и у Беста. Связывая предмет судебного исследования с истинами факта, У. Бест подразделяет их, во-первых, на физические факты и психологические [23] . Под «физическими фактами» им понимаются такие, которые имеют место или в каких-то неодушевленных объектах, или же если и находятся в том, что можно считать живым существом, то все равно они не связаны с теми качествами, которые составляют природу живого. В то время как «психологические факты» являются тем, у чего есть место в живом существе, что неразрывно связано с качествами, которые составляют суть живого. Таким образом, существование видимых объектов, внешние действия разумных агентов, res gestse судебного процесса и прочее относятся к первому классу фактов, а к другому классу принадлежат такие из них и поскольку, которые и поскольку существуют только в уме человека (как, например, ощущения или воспоминания, которые он осознает; его интеллектуальное согласие на любое суждение, желания или страсти, которыми он взволнован, его враждебность или намерение к совершению определенных поступков и т. д.). Психологические факты очевидно неспособны к прямому доказательству в соответствии с приводимыми показаниями: их существование может только быть установлено или признанием стороны, ум которой составляет их место «index animi sermo», или предполагаемым выводом из физических фактов [24] .
23
Cм.: Best W.M. The principles of the law of evidence with elementary rules for conducting the examination and cross-examination of witness. Tenth edition. — London, 1906. — P. 6, 7.
24
См.: Best W.M. The principles of the law of evidence with elementary rules for conducting the examination and cross-examination of witness. — P. 7.
По мнению У. Беста, могут быть выделены и два других подразделения фактов. К первому относятся или события, или состояния (вещей, дел). Под событием понимаются какие-то движения или изменения, которые, как предполагается, происходят или естественным образом, или в результате проявления воли человека; в последнем случае их называют действием. Падение дерева — «событие», существование дерева — «состояние», но в равной степени все это «факты». В еще одной классификации факты делятся на положительные или утвердительные и отрицательные: это различие, в отличие от обоих прежних, не принадлежит природе фактов как таковых, но принадлежит к дискурсу, который мы используем, говоря, мысля о них. Существование определенного положения дел — это положительный или утвердительный факт, несуществование его — отрицательный факт. Но только то, что действительно существует, является положительным фактом, для отрицательного факта требуется не что иное, как небытие положительного факта; и несуществование отрицательного факта эквивалентно существованию корреспондента в виде противоположного положительного факта. «У нашего убеждения относительно существования или несуществования фактов есть свой источник, или действительная причина (efficient cause) — это результат или действия наших собственных воспринимающих или интеллектуальных способностей или действия подобных способностей у других людей, сообщаемый нам дискурсом или поведением. Первое из них можно назвать доказательством ab intra изнутри; последнее — доказательством извне ab extra. Огромная роль, которую «доказательства извне» играют в судебной процедуре, как, впрочем, почти во всем остальном, делает необходимым, чтобы мы признавали как важность оснований веры в свидетельства людей, так и опасности, которых надо избегать, имея дело с ними» [25] .
25
Best W.M. The principles of the law of evidence with elementary rules for conducting the examination and cross-examination of witness. — P. 8.
См. также: Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — P. 47, 51, 52.