Доколе длится свет (сборник)
Шрифт:
– И вы почувствовали себя в безопасности, – вставила Клэр.
– Вы это заметили, верно? Но и тогда вы еще сдерживались, наслаждались сознанием своей власти. А теперь мы собрались уехать, сбежать от вас, может, даже стать счастливыми – вот этого вы не могли допустить ни за что на свете. Тут-то и изволила проснуться ваша услужливая совесть!
Она умолкла задыхаясь.
– Я не могу помешать вам болтать весь этот вздор, – все так же спокойно произнесла Клэр. – Но уверяю вас, вы не правы.
Вивьен неожиданно повернулась и схватила ее за руку.
– Клэр, ради
– Это не имеет никакого значения.
– Клэр, есть ли в вас хоть капля жалости, хоть капля милосердия? Хотите, я встану на колени перед вами.
– Скажите Джеральду сами. Если вы сами признаетесь, он может простить вас.
Вивьен усмехнулась:
– Вы знаете Джеральда лучше меня. Он придет в бешенство – пожелает отомстить. Он заставит страдать меня, заставит страдать Сирила. Этого я не смогу вынести. Клэр, поймите, он сейчас так преуспевает. Он что-то изобрел – какую-то машину, я в этом совсем не разбираюсь, но успех может быть потрясающий. Он сейчас над ней работает – на деньги своей жены, разумеется. Но она такая подозрительная, ревнивая. Если она узнает – а она узнает, когда Джеральд начнет бракоразводный процесс, – она бросит Сирила, его работа, все пойдет прахом. Сирил останется ни с чем.
– Меня не заботит Сирил, – отрезала Клэр. – Меня заботит Джеральд. Почему бы вам тоже не подумать о нем хоть немного?
– Джеральд! Мне нет дела, – она судорожно хрустнула пальцами, – до Джеральда. Нет и не было. Сейчас мне ни к чему прикидываться, сейчас можно говорить начистоту. Но я боюсь за Сирила. Признаю, я дрянь, да и он не лучше меня. Но мое чувство к нему – не подделка, оно настоящее. Я бы умерла за него, вы слышите? Хоть сейчас!
– Легко говорить, – насмешливо произнесла Клэр.
– Вы думаете, я говорю не всерьез? Так слушайте – если вы продолжите это грязное дело, я убью себя. Я сделаю это прежде, чем Сирила втянут в него и он будет погублен.
Это также не произвело на Клэр впечатления.
– Вы мне не верите? – задыхаясь, проговорила Вивьен.
– Для самоубийства нужно иметь много смелости.
Вивьен поникла, как от удара.
– Вот вы меня и поймали. Да, во мне ни капли смелости. Если был бы какой-нибудь простой способ…
– Простой способ прямо перед вами, – отозвалась Клэр. – Надо лишь сбежать прямо вниз по зеленому склону. Все будет кончено за пару минут. Помните того ребенка в прошлом году?
– Да, – задумчиво произнесла Вивьен, – наверно, это просто, достаточно просто, если и вправду захочешь…
Клэр рассмеялась.
Вивьен обернулась к ней.
– Давайте еще раз все обсудим. Неужели вы не понимаете, что после того как вы столько времени молчали, вы не имеете никакого права возвращаться сейчас к этой истории? Я больше не стану встречаться с Сирилом. Я постараюсь стать Джеральду хорошей женой – клянусь, я все сделаю. А может, мне исчезнуть из его жизни вообще? Только скажите – я готова. Клэр…
Клэр встала.
– Советую вам, – сказала она, – рассказать все мужу самой… в противном случае это сделаю я.
– Я поняла, – тихо проговорила Вивьен. – Что ж, я не могу допустить, чтобы Сирил страдал…
Она поднялась, минуту постояла, будто собираясь с духом, потом легко сбежала вниз к дорожке, но, вместо того чтобы остановиться, пересекла ее и кинулась вниз по склону. В какой-то момент она слегка повернула голову и весело помахала Клэр, потом радостно, живо, как ребенок, побежала дальше, исчезла из виду…
Клэр стояла, точно окаменев. До ее слуха неожиданно долетели крики, возгласы, гомон голосов. Вслед за этим – тишина.
Ступая негнущимися ногами, она сошла на тропу. Взбиравшаяся по ней небольшая группа людей остановилась в сотне ярдов ниже. Они все смотрели и указывали куда-то. Клэр подбежала к ним.
– Мисс, кто-то упал на скалы. Двое уже побежали посмотреть.
Она осталась ждать. Прошел ли час, или целая вечность, или всего несколько минут?
По круче с трудом взбирался мужчина. Это был викарий, в одной рубашке, без сюртука. Его сюртуком накрыли то, что нашли внизу.
– Ужасно, – проговорил он с побелевшим лицом. – К счастью, смерть, по-видимому, была мгновенной.
Он увидел Клэр и подошел к ней.
– Для вас это, должно быть, страшное потрясение. Вы ведь гуляли вместе, как я понял?
Клэр механически отвечала, удивляясь звуку собственного голоса. Да. Они только что расстались. Нет, леди Ли держалась вполне нормально. Один из толпившихся вокруг людей вмешался, сообщив, что леди Ли смеялась и махала рукой. Ужасное опасное место – следовало бы оградить тропу перилами.
Вновь прозвучал голос викария:
– Несчастный случай – да, очевидный несчастный случай.
И тут Клэр внезапно расхохоталась – хриплым, грубым смехом, эхом отозвавшимся в скалах.
– Это поганая ложь, – проговорила она. – Я убила ее.
Она почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу, чей-то голос произнес успокаивающе:
– Ну, будет, будет. Ничего. Вскоре вы придете в себя.
Но Клэр не пришла в себя вскоре. Она уже вовсе не пришла в себя. Она продолжала твердить в помрачении – разумеется, в помрачении, когда нашлось по крайней мере восемь свидетелей, наблюдавших эту сцену, – что она убила Вивьен Ли.
Она была очень несчастна до тех пор, пока за нее не взялась сиделка Лауристон. Сиделка Лауристон отлично умела справляться с душевнобольными.
– К ним, бедняжкам, надо уметь приноровиться, – приговаривала она сочувственным тоном.
Сиделка сказала Клэр, что она тюремщица Пентонвилльской тюрьмы. Приговор Клэр, – сообщила она, – был заменен на пожизненные каторжные работы.
Одну из комнат оборудовали под тюремную камеру.
– А теперь, полагаю, мы будем довольны и счастливы, – заявила Лауристон доктору. – Если вам угодно, давайте ей ножи с тупым лезвием, доктор, но думаю, можно не опасаться суицида. Она не того типа. Слишком сосредоточена на себе. Любопытно, что именно такие часто не видят, где край, и срываются.