Доктор 2
Шрифт:
— Нет конечно… А какие вообще бывают статусы? Пытаюсь понять, чего ждать и на что можно претендовать.
— От президентского до тревожной кнопки в кармане, — коротко поясняет Саматов. — Это когда ты её нажимаешь, в течение пяти минут прибывает группа быстрого реагирования, ГБР, и решает твои проблемы.
— Это две полярные точки? — спрашиваю. Саматов кивает в ответ. — А между ними какие промежуточные варианты?
— Варианты сопровождения.
— Сом, а ты сам как думаешь, какой
— Это не ясно. Наши сейчас занимаются твоим «пленным». Статус во многом зависит от того, кто и чем тебе может угрожать. Кстати. Давай пробежимся по всей твоей подноготной, чтобы понять, что это может быть, пленный ведь может и ничего не знать. Если простой исполнитель, заряженный на разовую акцию. — Саматов снова глядит мне за спину и говорит через моё плечо, — Араб, хватит педалить. Иди сюда. Ты нам нужен.
— А почему Араб? — спрашиваю, пока тот перемещается к нам. — Вроде не похож? — Я не особо силён в местных этносах, но Араб кто угодно. Только не араб.
— Вот как раз потому, что рязанская харя, — непоследовательно отвечает Саматов.
За следующие десять минут, в диалоге, я им честно рассказываю о себе всё: об эмансипации. О том, что живу с Леной. Кто есть Лена. Что являюсь кандидатом в сборную страны по плаванию, от которой принял решение отказаться. Что должен быть призёром области по боксу. Что почти закончил лечить рак у пациентки и, кажется, знаю, как это нужно ставить на поток.
В этом месте Саматов и Араб быстро переглядываются.
— Каким образом ты делаешь опухоль видимой для иммунной системы? — спрашивает Араб. И за следующие три минуты я ему рассказываю по теме больше, чем, наверное, за месяц всему остальному миру вместе взятому.
— Не переживай и ничего не думай, — говорит в конце моих откровений Араб. — Мы сейчас тоже как будто твои врачи. Чтоб лечить болезнь, нам нужно понимать диагноз. И с хранением информации у нас всё в порядке.
— Кроме нас, никто об этом больше не узнает, — поясняет Саматов. — Подождём итогов от твоего «языка».
— У меня кое-какие мысли уже есть, — бормочет Араб, возвращаясь ко мне за спину к компьютеру.
Затем Араб в разговоре не участвует, продолжая что-то выстукивать на клавиатуре, а Саматов продолжает:
— Твоя безопасность начинается с твоей головы. Самая лучшая подготовка — это когда ты НЕ ПОПАДЁШЬ в такие ситуации, когда нам с Арабом нужно будет тебя защищать. Если точнее, не с головы, а с твоего мозга, — в этом месте, внимательно слушая Саматова, я только что не икаю, широко раскрывая глаза. — Вот теперь объясни, какого чёрта ты не стал нас ждать на месте, а ринулся домой?
— У нас были разные задачи, — я снова откровенен. — У вас была задача сберечь меня. И снизить все мои риски. А у меня
— Как же с умниками всегда сложно, — бормочет Араб, выходя из-за моей спины и занимая соседний с Саматовым стул. — У которых всегда есть своё видение… не буду материться.
…
— У тебя есть два пути. Первый: повышать собственную скорость мышления. Второй: наработка готовых схем в пиковых ситуациях. Впрочем, лично мой опыт говорит, что первое без второго всё равно может быть бесполезным, — мерно продолжает сыпать объяснениями Саматов.
— Вообще-то, у меня скорость мышления выше большинства. — Деликатно обозначаю. — Это можно считать фактом.
— Давай измерять, — пожимает плечами Саматов и бросает взгляд на Араба. — Время есть. Чем лучше мы понимаем твои возможности, тем адекватнее будет конечная схема твоего обеспечения нами.
Араб из-за своего компьютерного стола приносит стопку листков, которые раскладывает передо мной.
Саматов меняется с ним местами.
Следующие полтора часа я заполняю пропуски в предложениях, выбираю однотипные слова из массива несвязного текста, решаю какие-то странные задачи по математике и ещё кучу всего… Араб, стоя надо мной и, глядя через моё плечо, выдёргивает каждое частично сделанное мной задание, как только я успеваю приноровиться. После чего даёт мне следующий лист.
— Быстро, — подтверждает Араб, глядя на Саматова, примерно через полчаса. — По скорости — весьма и весьма.
— А с точностью решений что? — отрывается от клавиатуры Саматов.
— Без критических погрешностей. Если «на коленке».
— Нам точнее не надо, мы его не на работу принимаем… — бормочет Саматов и присоединяется к нам.
В открытую дверь без стука проникает чья-то голова, которая сообщает, что Араб нужен снаружи.
Араб исчезает на десять минут, после чего появляется с Котлинским.
— Всем привет, кого не знаю! — машет рукой с порога Котлинский и направляется ко мне, протягивая руку. Вообще, сегодня виделись. Но ладно. — Саша, я с тобой не согласовал ничего, потом всё объясню… Господа, я не думал, что всё будет так быстро, вам актуальны мои обоснования и предположения, кто за этим стоит?
Саматов молча кивает.
Все рассаживаемся вокруг стола, Котлинский начинает:
— Мы в НОВОЙ КЛИНИКЕ вместе с Александром, кажется, нащупываем методику и профилактики, и лечения злокачественных опухолей. Вам, наверное, не сильно интересны подробности…