Доктор 2
Шрифт:
— Да мы уже в курсе, — кивает Араб.
— Даже так? Впрочем, какие тут секреты… Так вот. Есть такой медицинский концерн, ХОС. Вообще, это сеть клиник в Европе и не только. За последнее время, их кассовая специализация, если можно так выразиться, онкология. Дополнительно, помимо медстационаров, они занялись несколькими смежными видами деятельности. В том числе производством. Практические результаты у них не лучше, чем в среднем в мире. Они скорее бизнесмены, чем исследователи и новаторы. Но сервис — на широкую ногу, встречают в аэропорту. И под своё производство организовали такой маркетинг, что…
В этом месте врезается Араб
— У ХОСа было несколько скандалов. В Африке, в Найроби, например, — продолжает Котлинский.
— Это где станцию переливания крови взорвали? — демонстрирует эрудицию Араб. — Чтоб конкурировать было некому?
— Да, — удивлённо смотрит на него Котлинский. — Но не только это…
— … В общем, доказательств, как всегда, никаких, но в бизнесе не нужны доказательства, чтоб оценить угрозу. Достаточно задать вопрос «кому это выгодно?», — завершает свой экскурс через три минуты Котлинский. — Конкретно по онкологии, ХОС буквально вчера вышел со мной на контакт на уровне регионального представителя. Причём открытым текстом интересовались нашим результатом по конкретному пациенту. А уже сегодня утром звонил их директор по финансовой части из головного офиса, через переводчика, предлагая содействие в отработке нашей методики по онкологии. О которой мы вообще никому не рассказывали — пока только первый пациент, и всё сшито на живую нитку. Ну и такая деталь: разница во времени. У них была глубокая ночь, когда они мне дозвонились. Я после этого и стал суетиться утром.
— Получается, у них есть какие-то оперативные возможности прямо у нас? — хмурится Саматов.
— Не обязательно, — качает головой Араб, но его перебивает Котлинский:
— Не в том виде, как вы думаете. Мы для них страна третьего мира, и они не будут тратить финансы на такие дорогие инструменты, как постоянная агентурная сеть. — Все с удивлением смотрят на Котлинского, который продолжает, ничуть не смущаясь. — Уж поверьте тому, кто в курсе. Общался я с ними на конференциях… Тут проще. Наша пациентка снялась у них с очереди на операцию. И по доброте душевной пояснила, почему ей это уже неактуально. А вот аналитические службы у них отличные. Вот и сработали на упреждение.
— А как они именно Александра вывели? — задумчиво спрашивает Араб. — С такой скоростью? И чего хотели?
Далее Араб пересказывает Котлинскому все события сегодняшнего дня в подробностях.
— А вот это уже территориальный представитель нашёл местные возможности, — ни секунды не задумывается Котлинский. — По команде из центра. Кстати, скорее всего, людей брали в соседней стране, не у нас. Двести километров до нас — полтора часа езды. И люди, скорее всего, не знают вообще подоплёки. Разовые исполнители. Из отчаявшихся там слоёв. Кстати, сам региональный скорее всего сидел неподалёку и всё наблюдал… если не координировал.
— Не слишком ли быстро для частной лавочки? — с сомнением качает головой Саматов. — Ещё и в чужой стране.
— От нашей пациентки они не получили порядка двадцати тысяч долларов. В год только из нашей области к ним едет до полусотни человек. К сожалению, онкология — бич нашего региона и нашего времени, — вздыхает Котлинский. — А теперь гляньте в масштабах нашей страны.
— Это миллион в год только с области? — присвистываю.
— Да, причём без учёта стоимости патронажа, а на нём они тоже зарабатывают, —
— Ну, если миллион в год только с области, со всей страны будет около десяти-пятнадцати миллионов в год, — размышляет Араб. — Всё равно, как-то крутовато закручено для обычного медицинского концерна, нет?
— Прибавьте соседние страны, — продолжает доказывать Котлинский. — Я вам как владелец схожей клиники говорю… Я представляю их психологию, хотя и не разделяю её. Не забывайте, в Таможенном Содружестве у нас по медицине единое пространство. Вы забыли умножить цифру на соседей, с которыми в медицине у нас пространство одно. А в масштабах даже двух соседних стран, это уже не пять. А до ста пятидесяти миллионов в год… И выше. Теперь вы скажите. Чего стоит на этом фоне один школьник?
— Лицеист, — поправляю Котлинского, но шутки никто не поддерживает.
— А давайте-ка пройдёмся, — Араб задумчиво кивает Котлинскому и они, поднявшись со стульев, куда-то выходят.
Следующие пятнадцать минут Араб с Котлинским отсутствуют, а Саматов промывает мне мозги:
— … и не нужно самодеятельности. Большинство госструктур и так заточены на вытаскивание тебя из любой жопы. Нужно просто уметь придавать им правильный импульс… зачем ты поперся домой? Почему не подождал меня, когда я звонил? — ходим по кругу в третий раз. — Впрочем, пока я не готов ответить, прав ли ты был, — итожит Саматов, когда в дверях снова возникают Араб с Котлинским.
— Наши разобрались с «пассажиром». Пассажир из соседней страны. Остальных не знает. Задача была — придержать пацана, пока заказчик задаёт вопросы. Гонорар — четыреста долларов за два часа работы… В инъекторах был паралитик, — сообщает Араб, усаживаясь на стул. — У них был с собой и антидот. Целью было исключительно обездвижить. Это общая практика, использовать паралитик в таких случаях.
Котлинский за спиной Араба кивает.
— Араб, а кто ты по образованию? — спрашиваю я, чтоб проверить кое-какие догадки. — Если не секрет?
— Секрет, но ладно… Военно-медицинская академия, — гордо расправляет плечи Араб. — Коллеги. Только я психиатр. Изначально. До того, как сюда попал.
— А почему не полевая хирургия? — интересуюсь. — Это разве было бы не логичнее? — в этом месте все начинают смеяться.
— Как раз нет. Ты нас путаешь с другими, — качает головой Араб. — Мы не воюем за линией фронта в длительном отрыве от своих.
Все продолжают смеяться.
— С точностью до наоборот. Мы всегда в центре всех ресурсов государства. Как нашего, так и любого другого, куда наше официальное лицо прибывает с визитом, — улыбаясь, поясняет Араб. — И если уж, тьфу три раза, в нашей работе появляется потребность в хирургах, они всегда рядом и лучшие в стране, неважно в какой. А вот психиатр в нашей работе необходим и полезен гораздо больше хирурга.
— Не подумал, сморозил глупость, — киваю.
— Господа, я пройдусь по территории? — спрашивает Котлинский, обращаясь к Саматову. — Мне тут есть к кому зайти.
— Да, нам как раз нужно кое-что обсудить и принять кое-какие решения, отвечает тот.
Дверь за Котлинским захлопывается, а Саматов с Арабом снова занимают стулья вокруг меня.
…
Не всё. Сегодня ещё будет.
— Похоже на правду, — кивает вслед вышедшему за двери Котлинскому Араб и поворачивается к Саматову. — Какие будут инструкции? Вернее, решения?