Доктор 3
Шрифт:
— Не знаю.
— Кишечник остановится! — громко смеётся Котлинский. — Для начала… Потом — с вариантом на почки. В общем, всё надо делать постепенно. И новатором я точно в этом вопросе не буду, подвергая риску и себя, и сотрудников, и пациентов… Цинично говоря, себе на домик на море я накашлял. Не за себя боюсь…
— М-м-м, Игорь Витальевич, так у нас нет никакого моря?
— А кто тебе сказал, что мой домик «у нас»? Лично я Средиземное море люблю гораздо больше Каспийского… Ладно, не буду врать, — хлопает меня Котлинский по плечу ещё раз. — Адриатическое. Не Средиземное. И кстати…
Он охлопывает себя по карманам, подходит к столу, открывает верхний ящик,
— Держи долю, а-га-га, — он снова расцветает в улыбке.
— Это за что? — вопросительно поднимаю бровь.
— Родня Анны начала гасить дебиторку. Это половина первого платежа.
Сажусь на стул прямо там, где стою.
— Игорь Витальевич, а нам с вами не кажется, что лучше довести дело до конца? А уже потом переходит к расчётам? Хотя да, вы говорили…
— Что кажется тебе, я не знаю, — Котлинский смотрит на часы и садится напротив меня. — Но я знаю, что в онко диспансере в её истории болезни одни восклицательные знаки. В хорошем смысле. Это раз. Что даже закончи мы всю терапию сейчас, вот на этом этапе, её личные шансы на операции с двадцати процентов будут уже под семьдесят, это два. Что процесс динамичный и поступательный, это три. Третье, кстати, я и сам вижу, на основании регулярных анализов. И четвёртое. Главное. Мои коллеги в онкологии не стали дожидаться окончания твоей работы, уж пардон, — Котлинский со злостью дёргает левым плечом, как будто сгоняя надоедливую муху. — Оттуда уже ползут слухи о нашей положительной динамике, в смысле, об Анне, а в этой среде…
— … слухи расходятся, как круги по воде? — Завершаю за него я.
— Да. И мне уже сейчас нужно сделать там кое-какие вливания, чтоб процессом тиражирования этих слухов хоть немного управлять, — хлопает себя ладонями по бокам Котлинский. — А кредитовать этот процесс я сейчас не готов… Ну и, ещё такой момент… тебе не приходилось, а я сталкивался… В общем, бывают очень неприятные случаи. Когда пациенту плохо — он и его родня на всё готовы. Договорные условия одни. Стало чуть лучше — уже колеблется, а не много ли эти врачи-рвачи с меня лупят. А как выздоровел — оказанная услуга уже ничего не стоит. И я сейчас не о финансовом вопросе, — он взмахивает в воздухе рукой, останавливая мои возражения. — Просто есть, как говорится, техника безопасности. В финансах в нашем случае она состоит в том, что не нужно нагружать семейный бюджет пациента единовременной большой выплатой. Если пациент сам предлагает разбить сумму на платежи — мы всегда идём навстречу. Даже если это и отсрочка платежа. А уж если пациент хочет начать делать платежи в процессе самого курса — … Скажу тебе так. В случае операции, после которой было восемьдесят процентов за то, что она ничем не поможет, они бы не то что на двух третях результата бы оплатили… Они бы вносили стопроцентный аванс. Который остался бы в клинике, даже не долети Анна туда по техническим причинам. — Котлинский глядит на меня и поясняет. — Ну, не доживи она до самой операции… Да, врачи циничные люди. И давай соблюдать правила.
— Какие? — Я увлёкся его речью, и сейчас не соображу, о чём он.
— Я не учу тебя лечить. Ты не учишь меня управлять финансами.
— Точно, извините… В любом случае, спасибо.
— Тот случай, когда не за что. Тот случай, когда спасибо говорит КЛИНИКА. Ладно, бывай, я понёсся!
Котлинский снова хлопает меня по плечу и исчезает за дверью, закинув рюкзак на одно плечо, как тинейджер.
А я остаюсь ждать Анну.
Из клиники меня забирает Лена, которая даже не ходила в душ после своей тренировки, судя по спортивной одежде, надетой на неё.
— Что это с тобой? Смена имиджа? — привычно кладу руку на её правое бедро после того, как целуемся.
— Да я чего-то подумала, всё равно сейчас вернёмся в зал и ещё пару раз прыгну. Чего переодеваться? — Лена зевает во весь рот, потом продолжает. — Тут батя звонил, про твоего киргиза, говорит, есть понимание. В общем, этот тип, оказывается, в своей стране медпрепараты через какой-то китайский транзит контейнерами гоняет. В обход таможни. Потом от себя этот контрабас — по всему Таможенному Союзу, что ли.
— Ничего себе, вот тебе и добропорядочный Запад, — бормочу. — В лице ХОСа.
— Запад тут ни при чём, — снова зевает Лена. — Это его личная инициатива. Он договорился вообще с конкурентами, которые делают то ли дженерики, то ли вообще по другой теме, батин товарищ не врач, в детали не вникал. А названия компаний прочёл, как с огурцом во рту — не поняла я; в общем, не важно… Короче, они его будут брать. Сейчас же сентябрь?
— Ну да.
— Ну что «да»? Это последний месяц предпоследнего квартала! Как раз палки за квартал. А там как пойдёт, батя говорит, может, его до нового года крутить будут. В общем, нам команда расслабиться, не вибрировать, там без нас обойдутся. — Немного помолчав, Лена добавляет. — Уход только от налогов на сотни тысяч. А ещё есть таможенные пошлины. Батины «коллеги» с той стороны говорят, они на нём здорово поднимутся. И не только по службе…
— Спасибо. Приятно. Теперь, наверное, надо Саматову сказать? Чтоб от кнопки отказ оформить?
— Вот не надо торопиться, — философски качает головой Лена. — Тут, как говорится, лучше перебздеть, чем недобдеть. Пусть возьмут — тогда поговорим… Эта кнопка всё равно никого не напрягает. Это ж не сопровождение с тобой гонять.
— Слушай, тут понятно, такой вопрос. — Пристально смотрю на Лену. — А ты точно сейчас не уснёшь? Прямо в зале? Ты ж с суток? Оно тебе надо?
— Да я по тебе тоже соскучилась, мррр, — бодает меня виском в висок Лена. — Давай уж бокс отпрыгаем вместе… До вечера как-нибудь доживу. Тем более, у меня получилось всхрапнуть пару раз. Часа по два, хе-хе.
На боксе Сергеевич раздаёт всем задачи, а сам в углу вначале «прыгает» с Леной, потом они начинают что-то обсуждать в перерыве между раундами, а ещё позже они вообще подходят к рингу, опираются на него спинами и о чём-то оживлённо дискутируют, активно размахивая руками.
Задание на тренировку всем однотипное, без перерывов, потому до меня доносятся только обрывки их разговора, да я особо и не вслушиваюсь:
— … Вы не правы. А если она Вас искренне любит? Вы готовы её размазать только из-за ваших старых психотравм?
— …
— …кстати, давайте и над ними поработаем, а не только надо мной.
— …
— … а Саша Вам не говорил разве о моей профессии?..
— …
— …
— … не так, Лен! Мне уже почитай шесть десятков!.. в нашем возрасте, кто кого больше обманет! А не кто кого больше любит…
— … не знала, что вы трус, Сергеевич. А ведь выглядите совсем иначе!
Они периодически оба громко смеются на весь зал.
Кажется, Сергеевич продолжает фрустрировать, не будучи в состоянии сам поверить в своё счастье. Братва из секции, под руководством гения компьютерной безопасности Вовика, отыскала буквально вчера профиль зазнобы Сергеевича в соцсетях. И разобрала по косточкам, вплоть до студенческих лет, которые у неё окончились около двадцати лет тому.