Доктор 3
Шрифт:
— Неинтересно. Я думала, какая-нибудь шестнадцатилетняя фемина, хех. Начинающая себя осознавать…
— Если бы… — бормочу. — Пока всего лишь неромантичный Бахтин.
— Тогда пошли, — Лена сзади дёргает меня за резинку трусов так, что она впивается в тело. Лена продолжает тянуть, и я вынужден пятиться в сторону спальни, смешно семеня на пятках. — У нас есть одно неоконченное дело со вчерашнего вечера…
Центральная часть города. Кабинет на втором этаже, в здании без вывески, негласно использующемся Центральным Аппаратом МВД в качестве офисных помещений по согласованию с Камбином.
В кабинете присутствует два человека. Они сидят друг напротив друга за приставным столом
— Долг наш сиделец пока так и не вернул. — Нарушает молчание один из них. — И на связь не вышел, чтоб хотя бы как-то нас сориентировать по вариантам и перспективам.
— Он же и не может. — Удивляется второй. — Ты же сам в курсе всех обстоятельств.
— В чём мы с тобой в курсе, сейчас не важно. Важно, что мы денег не видим. Которых с нас пока не требуют, но скоро однозначно напомнят. — Говорящий это человек многозначительно поднимает указательный палец в направлении потолка. — Бизнес есть бизнес. И вести его нужно так, чтоб все процедуры были продублированы и застрахованы от любых неожиданностей.
— Да слезь ты с трибуны, ты не на коллегии, — раздражённо морщится второй. — Если ты весь из себя такой бизнесмен, форсмажоры мы вообще исключаем?
— Ну почему, у меня на этот счёт чёткая позиция. — Первый наклоняется над столом и смотрит в глаза второму. — Форсмажоры могут быть у нас с тобой. И выше. Ниже — только недоработки.
— Ты же понимаешь, что деньги на месте, он всё вернёт, но нужно просто подождать? Пока либо его не выпустят, либо пока не получится с ним связаться. — Второй не отводит взгляда, но выглядит, как побитая собака.
— Ты меня не слышишь, — раздражённо морщится первый. — Я был бы не против ждать, и ждать сколько нужно, если бы была информация, как долго нам ждать. И — через какие каналы мы, в итоге, получим наши деньги. Но так как этой информации нет, а лично меня ОН, — снова тычок указательным пальцем в потолок, — скоро спросит о своей доле, то мне придётся либо объяснять ситуацию, либо отдавать свои деньги. Ситуацию я объяснить не смогу: мы не можем связаться с Эс и не знаем, на каких счетах и у кого последний платёж. А моих денег хватит на один раз. Но ОН через две недели попросит следующую плановую сумму. И где я её возьму? Или из-за… этого сидельца уволиться срочно?
— Да понятно всё, — с досадой откидывается на спинку второй. — Что ты предлагаешь?
— Я не предлагаю. Я тебе открытым текстом говорю: давай форсировать. Понятно же и ежу, что семья что-то знать должна…
На литературе учительница, выходя за рамки самого предмета, периодически пытается не только образовывать нас, но и местами воспитывать. Справедливости ради, она открыта к дискуссиям и, как правило, пытается услышать все альтернативные точки зрения.
Правда, периодически её терпения не хватает, особенно если за громкими словами «альтернативная точка зрения» стоит чьё-то банальное желание просто почесать языком вместо урока либо незнание программного материала.
У меня масса вопросов по литературе. Первый из них — почему наша литература изучает только тех, кто уже помер? Среди современных писателей масса тех, кого без натяжки можно причислить к гениям. И с точки зрения содержания, и по форме подачи материала. [6]
Видимо, «нет пророка в своём отечестве», и тут, как с памятниками: только после смерти.
Насчёт этого я постоянно спорю с ней до определённого уровня, стараясь дальше не ввязываться в дискуссии, когда она, охваченная педагогическим энтузиазмом, пытается, помимо литературы, нам ещё и «прививать мировоззрение».
6
На зарубежной литературе в университете, я тоже постоянно спорил: почему-то, наше классическое университетское образование под предметом ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА понимает только Европу, США и Латинскую Америку.
Ладно, за кадром остаётся Африка (хотя лично я бы поспорил). Но некоторым памятникам китайской, японской, индийской литератур никак не меньше лет, чем даже опусам Гомера (которые на первом курсе вдалбливают достаточно жёстко).
Арабоязычная литература также остаётся за рамками «зарубежной».
На мои вопросы, почему мы, с претензией на академичность, из восьми миллиардов вычёркиваем пять, при этом считая себя глубоко подкованными, все преподаватели стыдливо сознавались: причина в том, что мы ограничены. И на академическом уровне, просто не владеем ТЕМ предметом (литература Индии, Китая, Японии и т. д.). Настолько, чтоб взять на себя ответственность за его преподавание.
И КСТАТИ! То же самое — по предмету ИСТОРИЯ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ! По факту, на инъязе глубоко, жестко изучают только европейскую культуру и её продукты (обе Америки и Австралию). Китай, Индия etc опять за кадром.
Дополнительно к литературе, она затрагивает и вопросы культуры, но это как раз меньшее из зол. Сегодня, правда, в рамках «смычки смежных дисциплин» уже пол урока ожесточённо спорим о театре.
С другой стороны, если не циклиться на бесполезных (с прикладной точки зрения) «шедеврах русской литературы девятнадцатого века» [7] , школа уже дала мне один бонус: я научился разгонять свой эмоциональный негатив волевым усилием. Как следствие — растёт ресурсность мозга.
7
Автор может не разделять мнение Главного Героя о русской литературе 19 века :-) Напоминаю: ГГ, в отличие от автора, первым родным языком имеет английский :-)
Дело оказывается не только в частотах мозга, но и в его задействованных участках.
Если воспринимать литературные диспуты, попытки учительницы нам что-то там прививать, её экскурсы в давно устаревшую культуру не как трату времени, а как упражнение на силу воли (упражнение на генерацию позитивного настроя и не-впадение в негатив), то получается очень небесполезный урок.
— Ну, Стесев, а теперь поведай-ка нам, что думаешь обо всём этом ты. — Учительница по-прежнему пытается втянуть меня в абсолютно ненужные лично мне дискуссии, больше похожие на потерю времени.
— Роза Ароновна, если я отвечу честно, я опять вас не обрадую, — дисциплинированно сообщаю ей своё видение текущей обстановки. — А врать не хочется, слишком хорошо к Вам отношусь.
Класс привычно извергает короткий смешок, а она сама, также привычно, снисходительно кивает:
— Давай уже. Не ломайся, как красна девица!
— Ну начнём с определения слова «культура». Мы в школе почему-то, судя по контексту, под термином «культура» понимаем исключительно ту её часть, которой является живопись, театр, архитектура и так далее. В то время как культурой, если верить предмету в университете, являются ещё и материальные продукты деятельности — посуда, одежда, так далее… И обычаи с отношениями и ритуалами, и многое другое…
— Это где написано? — раздаётся с третьего ряда.
— Есть в универе на филфаке, инъязе, истфаке такой предмет: «ИСТОРИЯ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ». Учебник есть в интернете. Почитал на досуге… Так вот. Лично моё мнение, которое никому не навязываю: в основе любой культуры лежат три базовые функции головного мозга: мозг хочет развлекаться, познавать и отдыхать. Именно в таком порядке. Это лично мои наблюдения за жизнью.
Класс замолкает, а учительница удивлённо раскрывает глаза и присаживается на ближайшую парту сверху.