Доктор 3
Шрифт:
— Ты даже не представляешь, насколько! — снова покладисто кивает Араб. И отламывает кусок уже от моей шоколадки, которую мне почему-то резко перехотелось есть.
— … Араб, ну я был уверен. И в себе, и в ситуации. Во-первых, я не ватерполист, как они. А у Солопова личный ученик… Не буду сейчас вещать про мастера спорта через неделю. Во-вторых, мне что, каждый раз на кнопку жать в таких случаях? Не по-пацански как-то. — Араб неодобрительно молчит. — Мне что, надо было, увидев их, не идти в душ, а выскакивать обратно к народу? И двигаться к тревожной кнопке?
— Я
— Я бы так не формулировал, — отвечаю, чуть подумав. — В наше время, особенно в науке, иногда сложно провести границу между ними: функции пересекаются. Но, говоря твоим языком, ближе к дирижёру с элементами композитора. Перед этим, пройдя весь путь исполнителя.
— Здорово, — покладисто кивает Араб. — Давай представим, ты достиг нужного уровня, у тебя всё получилось и от тебя зависит благополучие и безопасность твоего коллектива. Тут даже ничего не выдумываю, оно в жизни так и есть… Ты согласен, что любой «композитор» и «дирижёр» на сколь-нибудь серьёзном уровне не может позволить себе образ жизни «исполнителя», в том числе, в вопросах личной безопасности?
— Звучит логично, — пока я согласен.
— Я бы на твоём месте начал учиться правильно жить уже сейчас.
— Правильно — это как?
— Это значит рационально с точки зрения личной безопасности, — жёстко говорит Араб. — Конкретно сегодня. Ты сам себе заучиваешь неправильные рефлексы. У тебя было два пути: нагрести на себя все возможные риски, что ты и сделал… Оцени сам в процентах и цифрах, раз такой любитель математики. Или можно было выйти из ситуации вообще без риска: просто эсэмэснув мне, что едешь сюда. Чтоб я не дёргался, проверяя. Это первое. И второе: при возникновении личной угрозы в душевой, не пытаться оценивать её самому. Не лезть в бутылку. Не кидаться делать нашу работу… … Давай с другой стороны. Представь, что ты директор огромного завода. Типа САМСУНГА. Ты увидел в холле грязь. Будешь вытирать сам? Или вызовешь ответственного?
— Те директора на Востоке, Дальнем, насколько знаю, могут как раз и сами полы протереть. — бурчу в ответ.
— Здорово, — не спорит Араб. — У тебя есть только двадцать четыре часа в сутках. Ты, как директор, половину из них отработал за уборщика, за спеца по безопасности, за бухгалтера, и так далее. Стоимостью в среднем десять долларов в час. Твой час, как директора, стоит несколько тысяч. Сколько твоя компания недополучит в результате твоих действий? Мне не отвечай, себе скажи…
— … мозгами с тобой согласен. Но тот случай, когда не лежит душа, — честно признаюсь Арабу через несколько минут бесплодных споров.
— Агитировать больше не буду. — Сухо итожит Араб. — Свои мозги тебе не вставлю. За тебя жить не смогу, тебе жить. Хотя бы просто запомни, что я сказал. Возможно, проймёшь позже. Если не будет поздно.
— Араб, погоди… Был не прав. — Сдаю назад, чтоб не огорчать Араба. — Согласен: если можно без риска, не надо его нагребать самостоятельно. Рассказывай, как правильно в будущем? Чтоб у меня не формировалось при этом ощущение, что я вас, занятых людей, дёргаю по мелочам…
Когда мы вместе с подобревшим Арабом выходим через полчаса из здания бассейна, в сквере ещё полно не разошедшегося с соревнований народу. А на центральной дорожке, прямо перед нами, стоит всё та же ватерпольная команда во главе с «Опухшим Пальцем».
— Араб, ну вот, как ты просил, — хихикаю от гротеска ситуации. — Прячусь за твоей широкой спиной. Никуда не лезу. Разруливай. Только это-о-о… Это всё же дети.
— Слушай, и правда, дебилы, — удивлённо на секунду замирает на ступеньках Араб, глядя на бравую пятёрку, встречающую нас. — Не стрелять же их? — добавляет он тише, так, что слышно только мне, и решительно спускается вниз.
— Нас ждёте? — Араб подходит к ватерполистам вплотную и останавливается меньше чем в полуметре от капитана.
А ведь на этой дистанции, не умеющий бить человек сильно ударить не сможет. Надо взять на вооружение.
— А тебе больше всех надо? — огрызается капитан ватерполистов, но я вижу его неуверенность.
Видимо, что-то аналогичное чувствует и Араб, тем более это в рамках его профильного образования. Он подходит ещё ближе, почти упираясь лицом в лицо «Опухшего Пальца»:
— Это мой младший брат. Ты от него что-то хотел? Я тебя внимательно слушаю…
Через несколько минут, когда едем в машине Араба, он по инерции продолжает приговаривать сам себе:
— Б… это что-то запредельное. Я, конечно, знал что молодёжь дебилы! Я знал, что физкультурники — ещё дебильнее всей молодёжи! Но такое!..
Я тихо смеюсь на соседнем сидении, периодически бросая на Араба частоту спокойствия:
— Ты только Саматову этого не скажи!
— Саматов единственное исключение, — бормочет Араб. — Среди всех дебилов от физкультуры.
— Араб, забудь, что ты старший. Послушай меня.
Араб переходит в состояние сдержанного любопытства.
— Ты сам увидел, что далеко не все люди ведут себя рационально? Вот сейчас, на практике и лично?
— Пф-ф-ф… Да я и раньше в этом не сомневался, в рамках специальности, но чтоб такое! — Хмыкает Араб, продолжая качать головой. — Их действительно проще пострелять, чем попытаться никак не бортануть. Мда. Заодно и развлёкся… Ладно, можешь забыть вторую половину того, что я тебе говорил в бассейне, про рационализм. Есть люди, которых надо только… — Араб не договаривает, что надо делать с категорически не понимающими по-хорошему людьми, переключаясь на другую тему. — Предупреждай в случаях резких отклонений от стандартных маршрутов, как сегодня. И не лезь в душевую, если тебя там встречают такие пятеро, пф-ф… Анекдот…