Доктор 4
Шрифт:
— Да нет, это менты нас решили работать поучить, — краем рта еле заметно улыбается второй. — После того как с этим, — кивок на мужика в фиксаторах, — ты понял… Освободите проход, пожалуйста.
— Блин, Саматов меня сожрёт, — бормочу вполголоса, не зная, смеяться или огорчаться от имеющего место курьёза.
И замечаю, что взгляды пары полицейских в штатском, которые поднялись сюда первыми, загораются нездоровым блеском.
С запозданием мысленно отпускаю себе подзатыльник. Я не знаю всех деталей, но летняя стрельба Саматова в шлюзе нашей КЛИНИКИ явно не прошла без разбирательств. Учитывая её результаты. А судя по тому, что Саматов сейчас счастливее всех счастливых, разбирательства эти явно не удовлетворили полицию.
Внутри которой кастовая и клановая информация наверняка распространяется со скоростью звука. Условие выживания любой закрытой привилегированной касты.
С запозданием припоминаю, что Саматов, в случае контакта с полицией, строго-настрого запрещал упоминать его фамилию. Вместо него, надо называть полковника Мусина.
Пока все эти мысли проносятся у меня в голове, КУЗЕТовцы уже действуют.
Закрыв меня спинами, они уже вывели стволы в горизонт и разобрали сектора. Старший щелкает ногтем по гарнитуре и голосом робота говорит:
— Видеофиксация включена. Вы препятствуете работе… службы охраны. Освободите проход. В случае неподчинения законным требованиям… службы… Три… Два…
В итоге, обогнув резво принявших в сторону полицейских, мы пешком спускаемся вниз и так же пешком меня доводят до дверей квартиры.
После чего, старший из двойки позволяет себе тень эмоций:
— Слушай, Александр Стесев, тебе не кажется, что ты слишком беспокойный клиент?
— Извините. Был не прав. — И не думаю ничего отрицать. — Саматова упоминать категорически нельзя. Он говорил.
— Да. Это был вообще апофеоз, — кивает второй. — Но главное, нахрена ты с этим сержантом попёрся? Ладно, завтра тебе Сом всё сам растолкует. Мы утром на базе развёрнуто докладываем после смены, так что…
— Готовь вазелин, — хлопает меня по плечу первый, после чего захлопывает снаружи дверь моей квартиры, оставляя меня в тёмной прихожей.
Я уже сплю рядом с Леной, когда где-то через час на мой ватсапп приходит сообщение. От вибрации которого я просыпаюсь. Номер мне неизвестен:
*** — Привет. Это Киреев, сержант, мы с тобой час назад вместе гуляли, помнишь?
___ — Помню. Откуда мой номер?
*** — По адресу пробили и по имени: ты же мне своё удостоверение давал, у меня в планшете данные с чипа остались. Меня наши попросили у тебя кое-что уточнить. Можешь хотя бы тут ответить на вопросы?
___ — Давай, если быстро.
*** — Почему ты с самого начала пошёл со мной по квартирам?
___ — У меня моя вторая половина беременная. Если вы находите трупы рядом… Плюс, в нашем доме немало квартир сдаётся посуточно. Я хотел лично оценить ситуацию. И исключить участие тех, кто живёт тут.
*** — Откуда ты знал про человека за закрытой дверью? Я стоял рядом с тобой, и ничего не слышал.
Задним числом, я уже продумал ответ на этот вопрос.
___ — ГСО. [9] Служба Обороны Объектов. Полковник Мусин. Все ЭТИ вопросы к нему. Ответы тоже через него. Киреев, это вопрос не на нашем с тобой уровне, извини.
9
На всякий случай, по мотивам вопросов бета-читателей.
Сама организация называется СГО РК.В тексте книги — ГСО.
Внутри неё, есть служба обороны объектов, см вкладку 5 на сайте Службы.на всякий случай: есть мнение, что СОО состоит не только из оркестра и госпиталя;-) Ну а этой книге — точно не только из них.
Раньше СГО РК называлась СОП. Между собой её так называют и сегодня.
*** — Меня просят спросить у тебя: ты напишешь заявление о нападении этого мужика на тебя?
___ — Киреев, заново. ГСО. Служба Обороны Объектов. Полковник Мусин. Все ЭТИ вопросы к нему. Ответы тоже через него. PS лично тебе: у мужика на одежде засохшие тёмные пятна. Вы что, не заметили?
*** — Заметили, одежда уже на экспертизе.
___ — Это кровь. Причём, у него никаких повреждений на теле не было. Кровь не его. Спокойной ночи.
Здание Управления Полиции А-э-овского района.
Кабинет номер четыре на четвёртом этаже.
Присутствуют несколько полицейских в штатском, включая сержанта Киреева.
— Вот его ответ, — Киреев кладёт свой телефон на стол и двигает его в сторону коллег постарше. — Все вопросы к полковнику Мусину из СОПа. Связь тоже через него.
— Да ни при чём этот Стесев тут, — кривится тридцатилетний шатен, глядя на более высокого брюнета постарше. — Тебе заняться нечем? Пошли клиента «добивать»! Мне Сеня отписался: оказывается, он вообще в подъезде начал! Всё на камере есть! У них подъезды камерами оборудованы на входах, вот Сеня говорит, вообще всё записалось! Он в записи глянул, но для выемки просит все документы быстро подвезти. Чтоб законно.
— По мне, спасибо, что помог, — вопросительно переводит взгляд с одного коллеги на другого сержант Киреев. — Нет?
— Есть кое-какие свои расклады, — недовольно бормочет в ответ Кирееву высокий брюнет. — Не по пацану этому, а по Саматову. Ладно, ты сегодня молоток… На сегодня свободен.
Утром, после всех перипетий накануне, чуть не просыпаю лицей. С одной стороны, тянет плюнуть, перевернуться на бок и спать дальше. Обняв Лену и ни о чём не думая.
С другой, я очень хорошо знаю, что расслабляться в этой жизни нельзя вообще. По крайней мере, под влиянием лени или праздности. Расплата за это всегда наступает очень быстро, хотя порой не сразу заметно для самого человека.
Ловлю себя на том, что, видимо, постепенно становлюсь философом.
Глянув на часы, завтраком решаю пожертвовать в пользу сна (поесть можно и в школе, а вот лишние треть часа проспать там не выйдет). Видимо, усилия Сергеевича всё же не так бесследны, как мне показалось поначалу.