Доктор Боб и славные ветераны

Алкоголики Анонимные

Доктор Боб (а он, как мы знаем, был не из тех, кто «испортит себе жизнь фрейдистскими комплексами») выражался проще: «Я просто любил свой грог». Но, оглядываясь назад, и он видел определенное и достаточно сильное влияние на него в детстве.

Хотя он рос с любимой старшей приемной сестрой, Амандой Нортрап, он воспитывался так, словно был единственным ребенком в семье. В свои более зрелые годы доктор Боб называл это несчастьем, потому что такое воспитание могло «породить эгоизм, сыгравший столь важную роль в развитии моего алкоголизма».

И он действительно нашел одну из причин своего будущего бунта: «С

детства и до старших классов меня так или иначе принуждали посещать церковь, воскресную школу, вечернюю службу, всенощные воскресные бдения, а иногда еще и вечерние молитвенные собрания по средам — вспоминал он. — В результате я решил, что стоит мне лишь освободиться от родительской опеки, и я никогда больше не переступлю порог церкви». Доктор Боб твердо придерживался этого решения последующие 40 лет, кроме тех случаев, когда обстоятельства вынуждали его.

Другая форма бунта проявилась еще в раннем детстве. Каждый вечер юного Боба отсылали спать в 5 часов. Он шел с такой тихой покорностью, которая могла бы заставить некоторых родителей заподозрить самое худшее. Когда Боб думал, что «берег чист», он вставал, одевался, украдкой выскальзывал вниз по лестнице, потом через заднюю дверь наружу, и присоединялся к своим друзьям. Его ни разу не поймали.

С 1885 по 1894 Боб посещал двухэтажную, красного кирпича начальную школу на Летней улице, в двух кварталах от дома Смитов в Джонсбери. Находящийся по течению реки Пассампсик, в северо–восточной части штата Вермонт, Сент Джонсбери был, да и остается типичной деревней Новой Англии, с населением около 7000 человек в те времена, и всего лишь около 8400 к 1970–ым годам. Он находится приблизительно в 100 милях к северо–востоку от Дорсета, штат Вермонт, где Билл Уилсон, будущий партнер Доктора Боба по созданию АА, родился, вырос, и где теперь похоронен.

Доктор Боб описывал общие моральные нормы в Сент Джонсбери как «намного выше средних». И употребление алкоголя считалось вопросом нравственности. Ни пива, ни спиртного в округе не продавали, если не считать принадлежавшего властям штата магазина, где, наверное, можно было раздобыть пинту спиртного, если удавалось убедить продавца в том, что это очень уж нужно.

«Без должных аргументов, — говорил доктор Боб, — страждущий покупатель был обречен уйти ни с чем, то есть без того зелья, которое я впоследствии стал считать панацеей от всех человеческих бед».

А что же насчет тех, кто пытался обойти дух, если не букву закона? «На людей, которые заказывали спиртное экспрессом из Бостона или Нью–Йорка, большинство добропорядочных горожан смотрело с большим недоверием и осуждением» — говорил доктор Боб.

Но некоторые горожане имели местные источники поставки. Юный Боб сделал свой первый глоток в один летний день, когда ему только исполнилось девять лет. Он был на соседней ферме, помогая рабочим укладывать сено. Выходя на улицу, он обнаружил кувшин крепкого сидра, спрятанный одним из рабочих фермы в углу конюшни.

Он вытащил пробку и понюхал. Он задохнулся, на глазах выступили слезы. Крепко! И все же он выпил — скорее потому, что это было запрещено, чем по какой-то иной причине.

Ему понравился вкус, но очевидно, что в тот момент он был свободен «выпить или отказаться», поскольку в его воспоминаниях отсутствует какое-либо упоминание о дальнейших выпивках в течение почти десяти лет после этого первого случая.

В юные годы Боб использовал и другие способы увиливать от дисциплины. С раннего детства он любил выйти на открытый воздух из спертого воздуха школы, в которую его заставляли ходить каждый день, пока не наступало лето. Каникулы приносили свободу. Тогда Боба отпускали гулять, ловить рыбу, охотиться и купаться.

Он был очень привязан (и сохранил эту привязанность на всю жизнь) к своей приемной сестре, и каникулы давали ему возможность больше времени проводить с Амандой. Они вместе устраивали пикники, бродили пешком и плавали. Они провели много часов за постройкой собственной лодки, а затем плавали на ней по озеру Чамплейн, расположенному недалеко от летнего коттеджа Смитов, на границе штатов Вермонт и Нью–Йорк. После одного из визитов Смитов Аманда, которая позже стала профессором истории в Хантер Колледже в Нью–Йорке, получила от десятилетнего Боба следующее послание на линованной бумаге:

Сент Джонсбери, Вермонт

Май 4, 1890

Дорогая Мисс Нортрап

Я собирался написать тебе каждый день но откладывал до настоящего момента. Большое спасибо за посылку мне фотографий и книги. Книга мне очень понравилась и я надеюсь что ты ее прочитаешь когда приедешь сюда. Я был у Мистера Харрингтона и играл с собакой Ровер. У них есть теленок и он сказал что продаст мне его за доллар. Мама говорит что только бычка нам еще не хватало. Я ходил на рыбалку в среду и поймал около десяти рыб и ящерицу. Ящерицу я посадил в кастрюлю с водой и собираюсь поместить ее в спирт. Па купил мне новую уздечку и попону для седла и я езжу верхом каждый день. Мне это очень нравится. Приезжай сюда как только сможешь.

С большой любовью

Роберт Х. Смит [2]

(Даже во взрослом возрасте доктор Боб не стал хорошим корреспондентом. Его письма к Биллу Уилсону были на одной страничке, короткими, и обычно о чем-то конкретном, со словами, написанными каракулями поперек листа).

Во время этих каникул Боб стал умелым пловцом, и однажды спас тонущую девочку. (Это убедило его, что дети должны учиться плавать в раннем возрасте. Он научил Смитти и Сью плавать когда им было пять лет. У них троих было заведено в дни летнего отпуска каждое утро плавать на канале около их летнего коттеджа в Западном Карьере, Акрон, штат Огайо. Однажды, введенный в заблуждение этим зрелищем, встревоженный сосед позвал Анну Смит и сказал ей, что ее дети выпали из лодки посередине канала.)

2

В тексте письма–оригинала отсутствуют все знаки препинания, кроме точек, например, отсутствуют все запятые. Перевод дан таким же. См. также след. параграф по поводу литературных способностей Боба (пер.).

По мере того, как мальчик взрослел, он путешествовал все дальше от дома. Однажды он с друзьями отправился в Канаду на охоту. Дичи было так мало, что они три недели питались угрями, черникой и песочным печеньем. Наконец они вспугнули крупного лесного сурка. Когда сурок оказался на расстоянии выстрела, они открыли по нему непрерывную стрельбу.

При звуках выстрелов сурок исчез в своей норе. Судья Смит позднее заметил, что сурок скорее всего спрятался, испугавшись шума.

В другой раз мальчики бродили по лесу. Гуляя, они пинали камни, смеялись и шутили, и вдруг натолкнулись на огромного медведя. Медведь, напуганный наверное больше самих мальчиков, стал тяжело и шумно уходить в лесную чащу. Молодые охотники стали преследовать его, громко крича и подбадривая друг друга. Тем не менее, медведю удалось уйти. «Правда, я не думаю, что мы гнались за ним так быстро, как только могли» — рассказывает доктор Боб.