Доктор Данилов в МЧС
Шрифт:
Правая рука Елены взметнулась в негодующем жесте. Никита мгновенно выставил блок из скрещенных рук.
– Давайте без бесконтактного карате, – попросил Данилов. – Что, так вот и сказал?
– Не совсем, – пробурчал Никита.
– А как именно? Можешь передать близко к тексту?
– Да… Она сказала, что я могу доиграться до того, что у меня будут крупные проблемы с математикой, а я ответил, что тогда у нее могут возникнуть крупные проблемы со «Скорой помощью», которая не станет к ней приезжать, если что…
– Каково, а?! –
– Оба хороши, – примирительно резюмировал Данилов, – и стар, и млад. Только математичка виновата больше, чем Никита.
– Почему это? – удивилась Елена. – По-моему, как раз наоборот.
– Как? – в свою очередь удивился Данилов. – Потому что она старше, потому что она – педагог, потому что ее учили правильно разговаривать с детьми и находить к ним подход.
– Ага, – хмыкнул Никита и выдал тонким противным голосом: – Половина из вас думает только о том, как бы вдуть кому-нибудь, а другая половина – как бы не залететь при этом!
– Никита! – ахнула Елена. – Какой ужас! Неужели Галина Константиновна может сказать такое?! Вот уж никогда бы не подумала!
– Это говорила не Галина Константиновна, а практикантка, которая вела у нас историю, – уже своим ломающимся баском ответил Никита. – Я просто привел пример, как выражаются некоторые педагоги. Ее же тоже учили, как надо разговаривать с учениками, верно? И совсем недавно, должна помнить.
– Так! – Елена хлопнула по столу ладонью. – Фамилия, имя, отчество вашей практикантки, когда именно она это сказала, и что она еще интересного говорит! Выкладывай, живо! Я завтра же поговорю с директором!
– Она провела всего два урока, мам. Ее давно уже нет, осталась только память. Какой смысл говорить с директором?
– А другие учителя не выдают чего-нибудь в таком же духе?
– Нет, – скривился Никита, – у нас же приличная школа. Ну, дебилами могут назвать… Но это заслужить надо.
– Половина из вас… – Елена покачала головой. – Я училась в провинциальной школе, в абсолютно рабочем районе, где хулиган сидел на хулигане и погонял хулиганом, а завуч была отставным капитаном милиции. Но я даже представить не могу, что бы у нас сделали с педагогом, осмелившимся сказать такое…
– Распяли бы на воротах в назидание остальным? – предположил Данилов.
Никита, не вставая со стула, изобразил эту картину. Вышло очень смешно, даже Елена не выдержала и рассмеялась, хотя, конечно же, понимала, что это непедагогично. Никита, воспользовавшись моментом, улизнул к себе.
– Какие у тебя планы? – крикнула ему вслед Елена.
Данилов посмотрел в окно: не перестал ли идти снег? Нет, напротив, повалил сильнее.
– На каток! – отозвался из своей комнаты Никита.
– А у тебя? – Елена посмотрела на Данилова.
– Блаженное ничегонеделанье – вот мой единственный план, – ответил Данилов. – А что ты спрашиваешь? Ожидаются гости? Или…
– Или… – ответила Елена. – Надо поговорить.
– Давай. –
– Спасибо, я – чай, – ответила Елена и понизила голос до шепота: – Поговорим потом, наедине.
Вид у нее при этом был серьезный. «Будем перемывать косточки Никитосу, – решил Данилов. – Небось еще что-то отмочил. Переходный возраст».
На подстанции «Скорой помощи», где когда-то работал Данилов, переходным называли не подростковый возраст, а пожилой – от восьмидесяти лет и старше, намекая на то, что это возраст между нашим и иным миром. Никакого цинизма, простая констатация факта.
Никита затянул с уходом: долго созванивался с приятелями, которые никак не могли определиться со временем встречи. Данилов, претворяя в жизнь заявленный план ничегонеделанья, расположился на диване и, щелкая пультом, пытался найти в зомбоящике что-нибудь интересное. Елена села в кресло, поставила на колени ноутбук и начала время от времени стучать по клавишам, переписываясь с кем-то по скайпу. «Куда удобнее, чем по телефону, – подумал Данилов. – Можно одновременно хоть с десятерыми разговаривать. Прогресс…»
Проводив Никиту, Елена села на диван рядом с Даниловым, который выключил телевизор и посмотрел на жену. Их взгляды встретились. «Нет, это не про Никитоса», – подумал Данилов. По тому, как смотрела на него Елена, было ясно, что предмет разговора гораздо значительнее, нежели выходки изможденного пубертатом подростка.
Елена немного помолчала, а потом начала:
– Хотела подождать еще немного, чтобы преподнести новость в качестве новогоднего подарка, но не могу удержаться. Да и незачем, ведь приурочивать дары к датам не очень-то умно.
– Согласен, их надо дарить, когда хочется, – кивнул Данилов. – Итак, какой у нас подарок?
– Угадай с трех раз, – улыбнулась Елена.
– Трех раз мне не надо, я угадаю с первого! Тебя назначают главным врачом «Скорой», так ведь?
– Больше ничего в голову не приходит? – прищурилась Елена и вроде даже немного обиделась.
– Просто это пришло первым.
– Зря. Тем более что я говорила о подарке. Каким боком мое назначение может считаться подарком для тебя? Давай второе!
– Да, действительно, – согласился Данилов, – для меня это совсем не подарок, я же тогда тебя неделями видеть не буду. Дай-ка подумать. – Он напрягся и не очень уверенно предположил: – Ты хочешь купить дачу?
– Данилов! – Елена всплеснула руками. – Где твой хваленый ум?! Что за чушь ты несешь? Разве когда-нибудь я мечтала обзавестись ею? Делать мне больше нечего!
– Тогда не знаю, – сдался Данилов.
– Больше нет вариантов? – уточнила Елена. – Ни одного?
– Нет!
– А я-то думала, что ты сразу угадаешь… Даже была уверена. Данилов! Неужели больше ничего не приходит тебе в голову?