Доктор для сироты
Шрифт:
В проёме двери возник мужчина. В полутьме сложно было что-то рассмотреть. Но вот он шагнул поближе, немного хромая, припадая на одну ногу. И Анна увидела совсем светлые волосы и бороду. Как ей показалось мужчина был стариком. Только глаза смотрели неожиданно молодо. Но так пристально рассматривать мужчин не хорошо. Пусть даже они и не молодые люди, как говорилось в своде правил для юной леди. Анна смутилась и потупилась, успев увидеть, что одет мужчина был в потрёпанный, видавший виды сюртук, неопределённого цвета.
Он сделал ещё несколько шагов вперёд, а потом произнёс:
– Добрый вечер, сударыни! – Такое старомодное обращение. Но голос на удивление звучал молодо. – Хозяйка пансиона сейчас в отъезде. Я могу чем-то помочь?
– Мы хотели бы узнать дорогу до столицы и переночевать. – Госпожа Миллис говорила спокойно, но Анна скосила глаза и увидела, какие рожи корчила Марена. У сестры была страсть всех передразнивать. Но конечно никто и никогда не заподозрил бы это милое создание в таком занятии. Почему-то ей стало неприятно смотреть на то, как сестра передразнивает незнакомца. Ведь кроме его физических недостатков, его пока не за что было дразнить. Да и возраст требовал больше уважения.
Анна не знала, куда девать глаза, подняла голову и встретилась с пристальным взглядом господина Дженсона. Ей стало неловко, и она отвернулась, в который раз удивившись неожиданно молодому взгляду.
А госпожа Миллис тем временем узнавала всё больше и больше подробностей. Оказывается, они оказались в пансионе для девиц неблагородного происхождения. Он располагалась в какой-то глуши, достаточно далеко от столицы. Разумеется, господин Дженсон обещал показать дорогу.
Анна сразу почувствовала острую жалость к воспитанницам пансиона. Она знала, чувствовала на себе, что такое быть ученицей без средств, а быть ещё вдобавок и ученицей без благородного происхождения… Надо выяснить дома, что это за пансион. Может быть, получится как-то навестить его и помочь ученицам. Не сейчас, конечно, а потом, когда она будет уже самостоятельной девушкой. Когда за каждый свой шаг она не должна будет отвечать перед приёмным отцом.
– … Я не могу выделить вам лучшие комнаты, просто потому что я всего лишь такой же скромный квартиросъёмщик, – Задумавшись, она потеряла нить разговора. Господин Дженсон видимо достаточно терпеливо отвечал на просьбы госпожи Миллис.
– Но это – дочери господина Равенстера, королевского судьи.
– Хорошо, но всё равно выделить вам лучшие комнаты не в моей власти. – Мужчина говорил спокойно, его голос звучал уверенно и почему-то немного печально. Анна поймала себя на мысли, что ей нравится, как господин Дженсон отвечает на претензии гувернантки. – Могу попросить слуг принести несколько диванов сюда в гостиную и передать вам свой скромный ужин.
– Я это так вам не оставлю. – Зашипела госпожа Миллис, – Девушкам такого положения не пристало ночевать как кухаркам.
– Ничем не могу помочь, – пожал плечами мужчина и развернувшись похромал обратно к двери.
Анна обернулась на сестёр. Они откровенно забавлялись. Приключения – это так замечательно. Уже ночью, скромно поужинав, сдвинув диванчики друг к другу, они лежали, накрывшись с головой одеялами и перешёптывались.
– Как тебе понравился этот господин? А, Тайла?
– Не могу на него смотреть. Прямо дрожь пробирает. Миллис права. Отец задаст нам за то что мы здесь ночевали, да ещё и в гостиной. Да ещё и общались с таким людьми. Пансион для неблагородных девиц. Ужас! И сам этот господин тоже не из благородных. Старый, хромой, да ещё и выражается так странно. Быстрей бы уехать отсюда.
– Завтра уедем, – Марена задумчиво смотрит в потолок. – А мне бы хотелось погулять здесь, поговорить со здешними девушками. Наверное, это интересно.
– Интересно ей! Ты лучше подумай о том, что завтра нас будет ждать бал и куда более интересное общество.
– И впрямь! Я уже почти забыла про это.
И девушки вернулись к обсуждению нарядов. Анна тоскливо вздохнула. Ей на бал никогда не попасть. Не сказать, чтобы она стремилась, но часто думала, что всё могло бы сложиться по-другому, не обанкроться бы её отец. Но увы, нет смысла жалеть о несбыточном. Она заснула быстро.
А утром, ещё по заре, они сели в карету и отправились в столицу по правильной дороге наконец-то. Приёмный отец не любил ждать.
Глава 1
Прошёл год
– Госпожа Анна, вас зовёт хозяин.
Анна вздохнула. Вот так. Не успела приехать и уже понадобилась приёмному отцу. Было немного страшно. И всё же она стала почти на год взрослее. И скоро, совсем скоро сможет вырваться из-под его власти. Формально она будет под его опекой до двадцати одного года. Но через полгода, в девятнадцать, её ждали в пансионе учительницей. И тогда эта вынужденная опека, которой так тяготится господин Равенстер закончится, потому что она будет способна сама зарабатывать себе на жизнь. Ей придётся спрашивать его разрешения только на замужество и другие судьбоносные решения. Но Анна не тешила себя надеждой – сирота бесприданница и задаром никому не нужна. К тому же ей и не очень хотелось замуж.
Без любви брак – это мучение и ужас. Она насмотрелась на такие отношения в семье Равенстеров. И хоть слышала, что отец женился на матери по любви, никогда не видела и не знала, что это такое. Везде были сплошь выгодные партии. Она, наверное, слишком старомодна. Ибо в пансионе их, слава Богу воспитывали согласно старым традициям и добродетелям. Но никогда бы она не согласилась на брак без любви. Да к тому же её сердце молчало. Когда подружки тайком из-за стен пансиона расточали влюблённые взгляды, она смотрела на них с недоумением. А они удивлялись – есть ли у неё вообще сердце.
– Тебе надо уйти в монастырь. Ты будешь замечательной сестрой-настоятельницей. Такой рассудительной не по годам, – говорила Дженна. Вроде бы и комплимент, а всё же Анне почему-то было обидно.
Хотя она иногда возвращалась к мыслям о том, чтобы со временем, после работы в пансионе, уйти в монастырь. Ей нравились строгие службы в небольшом храме и матушка, которая была и настоятельницей и директрисой пансиона одновременно. Добрая и строгая. Она стала ей настоящей матерью. Но на прямой вопрос, не уйти ли ей в монастырь, только качала головой и говорила:
– Время покажет.
Задумавшись, Анна поняла, что уже с десять минут бездумно стоит у зеркала, заставляя ждать господина Равенстера. А он ждать ох как не любил.
Она прошла по длинному коридору, свернула налево и поднялась на третий этаж. На третьем этаже располагались комнаты хозяина и его рабочий кабинет.
Остановившись возле двери, Анна глубоко вздохнула и постучала.
– Войдите, – уже по голосу она поняла, что приёмный отец рассержен. И лучше бы не она была этому причиной.