Доктор для сироты
Шрифт:
– Добрый день, отец, – она склонила голову и чуть присела, так, как её учили долгие годы в пансионе. И всё равно ему было всё не так.
– Сколько лет прошло, а твои манеры так и не улучшились, – фыркнул он. – Правильно. От такой матери что могло произойти. Подобное рождает подобное.
Анна стиснула зубы. Это была постоянная пытка – упоминание матери. Единственный грех которой состоял в том что она была дочерью богатого торговца, а не аристократа. К тому же мама написала несколько книг за свою жизнь. Детские сказки, интересные и познавательные истории. Матушка была хорошо образованной женщиной.
Правда все эти крохи знаний о своей семье она узнала далеко не сразу. В пансионе, подальше от приёмного отца собирала она по крупицам всё что слышала о матери и об отце, что знали о них другие. И в этом тоже ей помогла матушка настоятельница.
– Покажи мне свои оценки и рекомендательное письмо.
– Хорошо, отец.
Каждые каникулы она подвергалась этой пытке. Господин Равенстер приказал учителям докладывать ему в виде письма о её поведении и прилагать табель с оценками. Как будто недостаточно было тех унижений, которым он подвергал её каждый день пребывания дома, постоянно придираясь и попрекая.
Пока отец рассматривал оценки и читал письма, Анна постепенно успокаивалась. В предыдущем письме матушка просила ей позволить учительствовать в будущем году и в этом письме должна была повторить свою просьбу. Приёмный отец не возразил в тот раз. Она надеялась, что и в этот он встретит такой поворот судьбы с радостью, и наконец-то избавится от неё.
Несколько минут прошли, а потом вдруг в дверь кабинета кто-то постучал.
– Войдите, – Равенстер отвлёкся от чтения письма и поднял глаза.
– Господин Равенстер, – это был невозмутимый Джон, так они с сёстрами звали его, слуга, который привык ко всем прихотям хозяина и уже ничему не удивлялся, – там какой-то человек хочет вас видеть. Он очень навязчив. Я пытался прогнать его, но он не уходит. С утра стоит под окнами.
– Я сейчас спущусь к нему. Иди. Ты свободна, – кивнул ей приёмный отец, ничего не сказав по поводу письма.
Анна выдохнула и бросилась в свою комнату. Свернула за угол и едва не упала – шнурок на ботинке развязался. Она присела завязать его и услышала громкие шаги, потом рядом хлопнула дверь. Наверное, это господин Равенстер и таинственный посетитель. Она не удивилась – у приёмного отца по долгу службы часто бывали посетители. Анна ничего не знала и знать не хотела про то, какие дела он ведёт и каких людей судит. Осуждать своих близких не хорошо. Это ей внушили в пансионе. Но сейчас она осталась, словно пригвождённая к месту, потому что расслышала, что говорил таинственный посетитель.
– Господин Равенстер, умоляю, пощадите моего сына! Он не виновен! – Голос просителя звучал глухо и надтреснуто. А ещё так несчастно, что Анна против воли сделала несколько шагов вперёд, к двери из-за которой слышались голоса.
– А кто ваш сын? – Приёмный отец говорил спокойно, но Анна знала его и чувствовала, что это затишье перед бурей. Она сделала ещё несколько шагов и остановилась в тени. Дверь была приоткрыта, так что она видела приёмного отца, который сидел в кресле посредине комнаты, а перед ним стоял низко опустив голову мужчина, из самого низшего сословия. Одежда его была грязной и неопрятной, местами через дыры проглядывало голое тело.
– Ну как же, мой Николя. Его забрали давеча, за беспорядки. Ну так он в них не участвовал!
– Не участвовал, говорите, – господин Равенстер встал, сразу оказавшись выше ростом и шире в плечах этого несчастного мужчины. – А у меня вот есть другие сведения. И свидетели есть.
– Дак не может такого быть, – мужчина начал раздражаться. Анна слышала в его голосе такие нотки. Как будто вот-вот разразиться гроза, вдалеке слышны удары грома, но она ещё далеко. Когда матушка настоятельница заговаривала с ними таким тоном, даже самые отъявленные озорницы, умолкали. Но отцу видимо нравилось злить этого мужчину. – Какие свидетели?! Дома он был, говорю как есть. И жена моя, мамаша то есть его, видела его и дочка соседская забегала, с ним говорила. Я и на суде так говорил. Как мог Николя быть и дома и на площади в один час?
– Не знаю, господин Как Вас Там. Его Величество дало приказ найти зачинщиков беспорядков, я их нашёл. Если Вас что-то не устраивает, обращайтесь к Его Величеству. – Приёмный отец стоял, даже не глядя на мужчину и поигрывал кольцом на пальце.
– Но вы ведь королевский судья! К кому, как ни к вам прислушиваться Его Величеству? Мой сын ни в чём не виноват. У него дома невеста осталась. Мы только хотели справить свадьбу. Ну, господин судья, вызовите сына ещё раз. Поговорите с ним. Мы готовы тоже свидетельствовать, что он не виновен. Прошу вас, – мужчина вдруг бухнулся на колени. – Пожалуйста! Матушка моя, мамаша то есть евонная все глаза выплакала. Ей неможется. Сляжет как пить дать, коли сына не выпустят.
– Я не могу, увы. Его Величество уже подписал бумагу о казни провинившихся. На следующей неделе состоится. Да и даже если бы хотел, это очень дорого стоит.
Господин Равенстер уже в открытую требовал денег. И Анна не могла этого не понимать. Возмущение поднялось в ней, на глаза навернулись слёзы. Представилась несчастная женщина, которая лежит одиноко в своём бедном домике и ждёт сына. А он не придёт. Его казнят, казнят безвинно.
Анна не смогла этого стерпеть. Она бросилась в комнату.
– Отец, пожалуйста! Пересмотри дело! Может быть, действительно этот мужчина ни в чём не виновен. Пожалуйста, отец! – Она умоляюще сжала руки.
– Ты откуда взялась? Почему лезешь не в своё дело! А? – Он шагнул к ней. – Да ещё и подслушиваешь то, что тебя никак не касается. Мерзкое отродье своей поганой мамаши! И чему вас только в пансионах учат?
– Пожалуйста отец! Ну прошу тебя! – попыталась она ещё раз и вскрикнула. Господин Равенстер больно схватил её за руку.
– Тебя мои дела не касаются, ясно? Любительница справедливости. Защитница всех сирых и убогих выискалась. Давно не получала тростью по рукам? А по губам за свои слова?
Приёмный отец одной рукой перехватил её за запястье, а второй дотянулся до колокольчика, стоявшего на столе и позвонил. Через несколько минут и в комнату вбежало два рослых воина, в полном обмундировании. Королевский судья всегда держал рядом с собой телохранителей. И теперь Анна понимала почему. Злость на приёмного отца и гнев поднимались в душе, выжигая её дотла.
– Уведите его, – кивнул он воинам на мужика, – и передайте королевской страже. Он так хотел увидеть своего сыночка, вот пусть и убирается к нему.