Доктор Фальк. Тайна серого монаха
Шрифт:
– Да, и, кстати, обратите внимание на Шиманского, – решил повредничать в ответ Василий Оттович.
– А пшек-то здесь каким боком? – потерянно спросил урядник.
– Не знаю, каким, но сегодня утром он крайне удивился, увидев в руках у Лидии Николаевны другой экземпляр этой книги, – Фальк помахал перед собеседником синим томиком.
– Значит, он видел ее прежде, – мигом понял Сидоров.
– Именно. Вопрос – при каких обстоятельствах и когда.
– Это уже ни в какие ворота, – Александр Петрович выглядел так, словно готов был рвать на себе волосы. – У нас есть инженер, которым заинтересовались жандармы. Дамочка, у которой в подвале может быть закопан средневековый клад.
– Я бы рад, Александр Петрович, – честно ответил доктор. – Но каждый раз, когда я пытаюсь последовать вашему, безусловно мудрому, совету, происходит нечто, что затягивает меня еще глубже. Как зыбучие пески в пустыне – чем больше я трепыхаюсь, тем глубже увязаю. Мне начинает казаться, что даже если я просто закроюсь дома, то однажды в дверь постучит убийца с чистосердечным признанием!
– Э, нет, Василий Оттович, – помрачнел урядник. – Боюсь, что если убийца действительно постучит к вам в дверь, то явно не для того, чтобы сдаться. Верю в ваше благоразумие, но все-таки скажу – будьте очень осторожны. Что бы вы ни увидели сегодня ночью – не пытайтесь действовать самостоятельно. Сразу же ко мне! Обещаете?
– Обещаю! – кивнул Фальк, полностью настроенный сдержать свое слово.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
«Было, пожалуй, несколько заносчивости в этих прелестных глазах, оттененных черными густыми бровями, в складках этого розового и улыбающегося рта; слишком много соблазнительного кокетства обнаруживалось, пожалуй, в ее манере держаться и поправлять складки своего платья, но это утрирование принадлежало именно к числу тех недостатков, в которых можно упрекнуть почти всех хорошеньких, знающих себе цену женщин.»
Н. Э. Гейнце, 1895
Гостиница «Швейцария» выгодно располагалась на одном из прибрежных холмов в непосредственной близости от променада. Несмотря на то, что само здание скрывалось за деревнями, его владелец, Виктор Львович Козлов, сделал так, чтобы пройти мимо и не заметить его заведение было невозможно. От классического проселочного тракта внезапно отходила приличная булыжная дорога. Она, в свою очередь, огибала гранитный фонтан – без лишних украшений, но уже привлекающий внимание в такой глуши. Далее следовали ворота, с обязательными львами по сторонам, за которыми открывалась широкая площадка с видом на пруд и звонкий ручей, перегороженный декоративными плотинами. Здесь гостям предлагалось выйти из своих экипажей (или, чем черт не шутит, из редких и невероятно дорогих, но получающих все больше распространение автомобилей), пересечь изящный мост и оказаться перед скромным, но солидным деревянным домом в классическом стиле – с колоннами, большим полукруглым окном на втором этаже и уходящими в лес крыльями. «Швейцария» не зря почиталась жемчужиной Зеленого луга. Гостинице и ее ресторану доводилось принимать самых высоких гостей – не Государя, конечно, но премьер-министр и один из великих князей останавливались у Козлова проездом.
Виктор Львович встречал гостей стоя на балконе над главным крыльцом с бокалом шампанского в руке. Сей сосуд смотрелся комически миниатюрным в сравнении с Козловым – двухметровым гигантом с рельефной мускулатурой, которую скрывал идеально пошитый вечерний костюм. Узрев идущего по мосту Фалька, хозяин гостиницы радостно вскричал на весь двор:
– Василий Оттович, герой дня собственной персоной! Никогда не задумывались об участии в каком-нибудь столичном турнире? А то оккупировавшие первые места британцы всем уже порядком надоели!
– Может быть, когда-нибудь, Виктор Львович, – скромно откликнулся доктор. На самом деле, он тешил себя надеждой однажды попробовать свои силы на открытых чемпионатах Петербурга, но опасение выставить себя полным дураком не позволяло ему этого сделать.
– Ну и ладно! Поднимайтесь в ресторан, сегодня будем пить за ваше здоровье, словно вы – Артур Макферсон! 13
– Извините, господа, я имею честь быть лично знакомым с Августом Давыдовичем, и поверьте, внешне он больше напоминает меня, – раздался веселый голос за спиной Фалька.
13
Артур Давыдович Макферсон – банкир шотландского происхождения, один из главных популяризаторов тенниса в Петербурге, председатель Крестовского лаун-теннис клуба.
Мост пересекал Вансовский, на этот раз в сопровождении своего сумрачного компаньона Мельникова. Их долговязый кучер остался сторожить экипаж на площадке за воротами.
– Это комплимент, если что – наш Василий Оттович просто античное божество в сравнении с Макферсоном, – продолжил Федор Романович. – Добрый вечер, доктор. Добрый вечер, Виктор Львович. Еще раз покорнейше благодарю за приглашение и рад шансу наконец увидеть вашу «Швейцарию», о которой уже слышал столько хорошего. Впечатлен, впечатлен!
– Здравствуйте, господин Вансовский, я тоже рад познакомиться с вами, – более сдержано отозвался Козлов. Фальк его понимал – появление в Зеленом луге столичного конкурента, который планировал построить дорогой пансион, вряд ли радовало владельца «Швейцарии». – Прошу, присоединяйтесь к нам в ресторане.
Нужно было отдать должное Виктору Львовичу – приглашение потенциального соперника было еще и своего рода вежливой демонстрацией того, с чем Вансовскому придется конкурировать. Балкон и окружающие двор деревья были иллюминированы китайскими фонариками. Гостей встречали вымуштрованные, как гвардейцы на параде, официанты. Столы, накрытые белоснежными скатертями, ломились от закусок и дорогого шампанского. Козлов не только угощал гостей, он еще и слал недвусмысленный сигнал Федору Романович: «Добро пожаловать в Зеленый луг. Попробуйте сделать лучше!».
Далеко не все из присутствовавших на утреннем матче пришли вечером в «Швейцарию». Кто-то постеснялся, кто-то поленился – но зал все равно был полон. Дачная жизнь скупа на развлечения, особенно в мае, когда отдыхающие только-только перебираются из города, а столичные артисты не начали свои гастроли. Поэтому устоявших перед соблазном дармового угощения и возможности потолкаться локтями с первыми лицами поселка рассматривали, как безобидных сумасшедших, которым оставалось лишь посочувствовать.
Фалька первым делом взяли в оборот критик Васильев и профессор Нечаев. Доктор уж было приготовился к худшему, однако недавние соперники лишь хотели сгладить возникшую на корте вражду и выпить на брудершафт за красивую игру. Пришлось уважить.
Следом Фальк столкнулся с Неверовым. Бывший товарищ прокурора получал искреннее удовольствие, созерцая весь дачный паноптикум под одной крышей.
– Василий Оттович, вы весь в делах, как погляжу! – он ловко ухватил доктора под локоть, не дав людскому потоку пронести его мимо.