Доктор Проктор и его волшебный порошок
Шрифт:
— Дело было так, как я говорю! — рассердился Булле. — Ведь это я продал им порошок. Не тот обычный безвредный порошок, который продает доктор Проктор. Вовсе нет, господа…
Булле набрал в легкие как можно больше воздуха и произнес без остановки всего лишь одно, но очень длинное предложение:
— Я продал им Порошок ветронавтов доктора Проктора, хотя сам доктор распорядился, чтобы мы его продавали только в НАСА — в американскую организацию по запуску космических аппаратов, — так как этот порошок представляет собой сверхэффективную специальную взрывную смесь, которую могут принимать внутрь в минимальных дозах люди, прошедшие не менее чем на протяжении
Говоря это, Булле становился все более сердитым и непрерывно подпрыгивал.
— Гм, — сказали Усы-Вверх. — Ну и кто же сделал этот, так сказать, порошок ветронавтов?
— Порошок сделал я, — со вздохом сказал доктор Проктор, сидя на заднем сиденье автомобиля.
— А я отвечаю за то, что Трульс и Трюм проглотили его, — сказал Булле.
— Гм, — сказали Усы-Вниз. — Мне в мою голову приходит только одно соображение: что надо арестовать их обоих. А ты что скажешь?
— То же самое, что и ты, — сказали Усы-Вверх. Вот так получилось, что доктор Проктор и Булле были арестованы в тот день, который до этого казался им просто идеальным.
Глава 14. План трех злодеев
Когда папа Лисе пришел в этот день домой, Лисе сидела под яблоней, на которой никогда не было яблок.
— Уфф, словно гора с плеч, — громко проговорил комендант и вытер пот со лба. — Мы боялись, что провалим празднование Семнадцатого мая. Понимаешь, Лисе, мы много дней не могли найти особый порох для Великого и Почти Всемирно Известного Королевского Салюта. Мы уже почти поверили в то, что в Шанхае забыли загрузить порох на корабль. Но сегодня выяснилось, что этот груз все-таки попал на корабль, причем первым. Поэтому он лежит в трюме в самом низу. Завтра его выгрузят на берег. У-ух, какая была бы катастрофа, если бы у нас не было этого пороха!
Только тут папа заметил, что Лисе его почти не слушает. Она сидела под яблоней с убитым видом, закрыв лицо руками.
— Что-то случилось, дружок? — рявкнул он.
— Случилось нечто ужасное, — печально сказала Лисе. — Булле и доктор Проктор арестованы. И всё только потому, что Трульс и Трюм проглотили немножко порошка ветронавтов.
— Я об этом знаю, — сказал комендант.
— Знаешь? Откуда?
— Полиция попросила поместить их в самую надежную камеру Северной Европы, если не считать Финляндии. Оттуда невозможно убежать. И теперь они сидят там.
— Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать… — с ужасом пролепетала Лисе.
— Ну да, — подтвердил папа. — Они сидят в Темнице Смерти.
— В Темнице Смерти? Но ведь Булле и профессор совсем не опасны!
— Похоже, полиция думает по-другому. Вероятно, господин Тране сообщил полиции, что профессор окончательно рехнулся. Он может изобрести атомную бомбу, если только его срочно не запрятать подальше.
— Господин Тране? И ему поверили?
— Ну конечно, они поверили господину Тране, — все так же громко говорил комендант. — Ведь это он помог изобрести самый секретный и самый твердый материал в мире, из которого изготовили двери для самой надежной
— Да-да, папа, я уже слышала, — вздохнула Лисе. — Но что делать теперь?
— Теперь? — Комендант с шумом втянул воздух, принюхиваясь к аромату, исходящему из открытой двери кухни. — Приступить к поглощению венского шницеля, насколько я понимаю. Идем.
И когда Лисе входила в дверь, аромат от венского шницеля поднялся над садом, где его подхватил легкий ветерок и пронес над Пушечной улицей к крепости Акерсхус, над высокими стенами, мимо башен и тяжелых старинных пушек, обращенных в сторону фьорда. Часовые у Темницы Смерти втягивали носами воздух, не сознавая, что это за запах. А остатки аромата продолжили свой путь через решетки в коридор и достигли каменной лестницы, которая спускалась вниз и упиралась в очень толстую и очень крепко запертую железную дверь.
Самые малые остатки аромата шницеля прошли через замочную скважину в помещение, напоминавшее внутреннюю поверхность металлического шара. Через помещение шел мост еще к одной железной двери, которая была еще толще и еще крепче заперта, чем первая. И через замочную скважину последние несколько молекул воздуха с запахом венского шницеля проникли в коридор за этой дверью. В коридоре лазерные лучи рассекали пространство, лучей было так много, что даже раттус норвегикус — самая маленькая обыкновенная норвежская крыса — не могла проскочить, потому что тут же срабатывала сигнализация. Сигнал шел в помещение, где находился дежурный гвардеец. И еще в Управление полиции. И кроме этого, в Центр по борьбе с терроризмом. И кроме этого, в Центральный центр всяческих центров по борьбе с любыми формами терроризма.
Как ты понимаешь, если звучал этот сигнал, то сразу начиналась беготня и крики и, возможно, стрельба и, уж конечно, очень быстро арестовывали бедную крысу или того паука, которым пришла в голову идиотская мысль попробовать вырваться из Темницы Смерти. За коридором, где аромата от шницеля уже почти не осталось, была последняя дверь. Сделана она была из материала, о котором никто, ну совершенно никто ничего не знает, а был он таким прочным, таким замечательно придуманным и таким секретным, что автор этой книги дал твердое обещание норвежскому правительству больше никогда в этой книге об этом материале не говорить.
Смысл всего этого — наверное, ты сам догадался — состоит в том, чтобы из Темницы Смерти невозможно было убежать. И вот там-то, за самой последней дверью, томились в заточении доктор Проктор и Булле. Стены и потолок были белыми, лишенными окон и слегка закругленными, отчего у них возникало ощущение, что они попали внутрь яйца. Каждый сидел на своих нарах камеры-яйца по разные стороны стола, сверху свешивалась единственная электрическая лампочка. Еще там были унитаз и умывальник, прочно приделанные к стене, и полка с единственной книгой «Король Олав — народный король». [6] Булле прочитал ее уже четыре раза. Там было много иллюстраций, а из текста Булле сделал такой вывод: лучшей чертой Олава было то, что он всегда пребывал в хорошем настроении. Но все-таки есть пределы того, сколько раз можно читать о хорошем настроении, когда сидишь в тюрьме. И при этом не в любой тюрьме, а в самой закрытой тюрьме Северной Европы, если не считать Финляндии.
6
Олав Святой — норвежский король в 1015–1028 гг.