Доктор Рэт
Шрифт:
Прокладываю свой путь вдоль стимулирующего коридора, прямо к тому месту, где собственно и производится многовариантный эксперимент с дверями. Дверей всего две. Если я открываю не ту, которую нужно, то получаю сильный удар сжатым воздухом, который размажет меня вдоль стены. Я знаю, что подобный эксперимент помогает человечеству наилучшим образом разобраться с городской планировкой, но в настоящий момент я не стремлюсь испытывать это. Сейчас у меня свои собственные планы, которые требуют реализации. Поэтому я должен выбрать все правильно.
Помню эту дилемму еще с моей студенческой поры, когда медленно сходил с ума в различных лабиринтах. Мне уже доводилось решать
Ш-Ш-Ш-УХ-Х-Х!
ПАМ!
С глухим стуком я врезался в стену. Старый хрыч Фишбиндер так пукнул, что едва не расплющил меня.
Медленно я оторвался от стены. Поздравляю вас, профессор Фишбиндер, вы в очередной раз одурачили меня.
Хорошо, стало быть, это другая дверь. Я медленно приближаюсь к ней, мои колени подгибаются. Толкнув дверь носом, я вхожу внутрь Целевой комнаты. Да, да, я узнаю восхитительный запах прессованного печенья.
Но что это! Бунтовщики! В Целевой комнате! Они расселись здесь, в священном Психологическом центре, в самом сердце Ящика Фишбиндера. (Смотрите его статью "Необычные потребности крыс".)
– Пошли прочь отсюда, бездельники! Немедленно! Убирайтесь из Целевого центра, убирайтесь из Проблемного ящика!
Я перелезаю через сетку и вновь подвергаю себя опасности попасть под очередной залп пердуна Фишбиндера, потому что только таким путем могу добраться до прессованных вафель. Так где же они, вы, грязные крысиные подонки! Кто съел мое печенье! Вот узнает об этом Фишбиндер и спустит на вас весь свой гнев, почти как сам Клод Бернар.
– А ну присядь, док, и помолчи, если не хочешь, чтобы тебе перерезали глотку.
– Вы думаете, что меня можно испугать скальпелем? Меня, у которого все кишки соединены кровоостанавливающими зажимами?
– Или ты хочешь, чтобы тебе оторвали хвост?
– Нет, а почему вы спрашиваете об этом?
– Это можно устроить.
– Это не делает вам чести, так грозить ученому доктору-безумцу. Ведь я…
Удар по голове иногда бывает весьма просвещающим. Я медленно падаю в самый центр Проблемного ящика, после того как один из бунтовщиков размозжил мне голову, приведя в действие Фишбиндерово Падающее Окно под номером 2, которое он обрушил на меня. Остекленевшими глазами я вижу, как бунтовщики собрались вокруг мечущейся по кругу крысы. Я узнаю этого парня. Он получил серьезную мозговую травму. Мы организовали ее на прошлой неделе. Это повреждение превратило его в самую совершенную интуитивную среду. Он постоянно преследует свой хвост, ухватившись за него зубами. Беснующийся дервиш в Проблемном ящике! Его вращательное движение создает интуитивное поле, и вокруг него образуется вихрь из множества ярких цветов, расплавленных в желтом и красном. Сам он добавляет лишь зеленоватый оттенок к этой картине, как бы привнося в нее мох самой красивой разновидности. Желтизна медленно превращается в яркое солнце, сияющее над вершиной, увенчанной белым снегом. Разве мы собираемся извлекать прибыль из авиалиний? А это уже наш основной телеочерк? Выглядит, как лекция о путешествиях.
Что это за движение я вижу? Вон там, среди ущелий, рядом с самой вершиной. Неужели я обнаружил змею? Нет, не подходите близко к змее, братья-крысы. Она тут же съест вас!
***
На пике Стервятников сидит орел. Я частенько наблюдаю за ним, вот отсюда, из моей норы среди камней. Он сидит вот так уже много дней, глядя на отдаленные вершины и посылая призывы из самой глубины своего сердца.
Там-м, там-м, там-м, дам-м, дам-м, дам-м… я зову вас, зову, зову,
Все его поведение было очень странным с тех самых пор, как он появился на этом пике. Он пребывал в неистовом волнении и отчаянии на этой гигантской вышине. На протяжение многих часов я слышал шум его крыльев и ощущал крайнюю важность его прилета сюда, потому что именно это место было так необходимо ему, вот эта высочайшая из вершин, достичь которую можно только собрав до последней капли все свое мужество и силу, потому что здесь дули сильные ветры и стоял лютый холод.
Но теперь он занял эту каменную террасу и сидит, посылая свои призывы, похожие на ритмичные удары барабана, через цепи заснеженных вершин. Это настоящий Орел-Властелин. Каждая частица его тела наполнена энергией. Именно вид этого орла заставил меня, скромно свернувшуюся кольцом змею, совершить столь долгий и трудный путь к этим вершинам. Я слышала, что это то самое место, где можно увидеть Властителя Жизни, и многие месяцы ползла сюда, а когда добралась, то не нашла ничего!
Но вот теперь он здесь! Сейчас он сидит на самой вершине, оглядывая пространство глазами охотника. Долго пришлось мне ждать, но в конце концов Король все-таки появился, принесенный сюда ветрами и преследуемый опасностью. Я видела их, этих охотящихся за ним призраков, вооруженных веревками и сетями. Они заставили его ускорить свой полет! И в тот самый момент, когда он достиг вершины и взглянул вниз, на зияющую там пропасть, его преследователи исчезли.
И вот послышался его зов: там-м, там-м, там-м, там-м, сюда, сюда, сюда. Эта мысль, должно быть, родилась у него, когда он бежал от своих преследователей, потому что как только он приземлился, то не терял ни минуты и хотел, чтобы встреча произошла немедленно.
Какая удача, что я смогла завершить свой подъем как раз в это время! Сейчас, когда вспоминаю ту борьбу, которую мне пришлось совершить при подъеме сюда, сквозь пески и болота, через джунгли и реку, через долины и высокие скалистые утесы, когда думаю о том, как скользила, получая болезненные язвы и надрывая свой живот, я могу лишь рассмеяться и сказать, что все это стоило того, потому что я здесь, а Орел-Повелитель созывает на встречу.
Сюда, сюда, сюда!
***
– Прежде всего, нужно разобрать стенд для полостных инъекций…
– Затем следует разбить пневмотораксный индикатор…
– Приятели-крысы, пожалуйста, помните, что этот индикатор - федеральная собственность, а уничтожение его будет считаться преступлением на федеральном уровне.
– Заткнись, Рэт, пока мы не пригвоздили тебя к полу.
Я заполз в самый угол Целевой Комнаты и, обернувшись своим любимым хвостом, уселся там, чтобы подумать.
Бунтовщики сновали туда-сюда, таская из комнаты драгоценное печенье и рассовывая его где попало. Колеса передвижных клеток уже не могут прокручиваться от этой еды. А они все тащат, тащат… мотор вентилятора только что заклинился, забитый прессованным печеньем.
Как мне хотелось схватить нескольких лидеров этих бунтовщиков и провести несколько показательных кровавых уроков посредством отсечения головы. Возможно, вам доводилось видеть мою статью "Отруби им головы", "Научный сборник", 1974. Декапитация (обезглавливание) - самый лучший способ получения крови от зародышевой или только что родившейся крысы. И я просто обязан отрубить голову этой только что народившейся революции.
– …займитесь стерилизационной комнатой…
– …нам надо отправить кого-нибудь в клетку, где проводятся опыты по обмену веществ…