Доктор Рэт
Шрифт:
Они привели в действие автоматические камеры и направили их на шкаф с архивом, так что все их грязные действия отображаются на великолепной пленке "Техниколор". Но они не очень то способные операторы, и, несомненно, все изображения будут низкого качества. Подход к делу у бунтовщиков на очень низком уровне. Их снимки никак не сравнимы с теми рекламами, имеющими правительственную поддержку, что помещаются в журнале "Психология". Это прекрасно выполненные глянцевые отпечатки, размером 8 на 10. Я заглянул в камеру с тем хитроватым невинным выражением, на которое только способны крысы.
– Вот он! За ним!
Очень жаль, приятели-крысы, но вам не удастся меня поймать!
Вот сюда, на стол для анестезии, и спрятаться среди бутылок и склянок. Я притаился за стеклянной посудой и осторожно вытягиваю хвост. Правильно ли я прочитал надпись на этикетке?
– Он где-то здесь…
– Ты идешь в ту сторону, а я в эту.
– …награда - прессованное печенье, которое предлагается за поимку доктора Рэта…
Как я и предполагал. Но тут я обвиваю хвостом резиновую пробку на бутылке с эфиром и медленно поворачиваю ее, а затем быстро выливаю содержимое прямо перед их носами!
Отбегаю назад и заставляю патруль свалиться от слабости прямо на месте. Но есть множество более серьезных штучек. (Сравните с: "Рассечение мочеполовой системы у крыс".) Эту революцию следует крепко схватить за мошонку и стиснуть, друзья мои, пока она не завизжит. (Затем в буквальном смысле поворачиваем лезвие и рассекаем связки, удерживающие пенис.)
Ох, чертов спинорог! Мятежники поджаривают прессованное печенье в микроволновой печи. Что за богохульство. А взмыленный оратор, стоящий на ней, перечисляет количество сожженных и обожженных крыс.
– …жестоко подвергались…
Что же он о себе думает, поступая вот таким образом? У него нет даже желудка! Мы удалили его на прошлой неделе!
– …ужасно обожжены… поджарены заживо…
До чего же ты глуп, задница без кишок, этот эксперимент по изучению теплового удара был абсолютно необходим. С помощью его мы еще раз доказали то, что ученые доказывали с первых шагов по изучению теплового удара, начатых еще Клодом Бернаром в 1875 году. Перегретые тела следует охлаждать. Тысячи поджаренных кошек, собак, кроликов и цыплят подтвердили это. Еще раз мы двинули вперед эту вечную истину, в интересах непрерывного развития науки и необходимой кооперации в международной статистике. Как ловко бунтовщики обратили этот благородный эксперимент для своих собственных целей!
– …с этим видом зверств должно быть покончено…
– …все эксперименты над животными аморальны… мы не должны мучить и пытать одно живое существо, чтобы спасти другое… все созданья равны!
– ПРАВИЛЬНО!
– Только человек, великий лицемер, думает, что он выше всех остальных. Но мы говорим - нет! Он ничем не отличается! Он рождается, он живет, он умирает, как и все остальные из нас. Он всего лишь одна из ветвей огромного дерева!
Дерьмо! Крысиное дерьмо, налипшее на язык!
– …какая бы болезнь ни поразила его и сколь бы ни была велика ее тяжесть, он должен справляться с этим сам. Человек должен бороться в одиночку, борясь с болезнями как только может, НО НЕ ЗА СЧЕТ ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ! Он никогда не воспользуется плодами исцеления, если в этом процессе причинит страданья своим меньшим братьям.
Наденьте шляпу, друзья мои, и попытайтесь укрыться от того брызжущего дерьма, которое обрушилось на лабораторию. Только смелый и честный доктор Рэт знает истинное положение вещей. И док Рэт всегда рассказывает, как это происходит. Животным просто нравится, когда их увечат. Опыты с подключением электродов к обезьяне весьма убедительно показали это. (Смотри: Беркли, "Изучение боли", главы из которой были опубликованы в "Новом журнале по патологии".)
Как неприглядно. Бунтовщики превратили лабиринт Алса в место для прогулок революционизированных пар, совершающих совокупление. Разумеется, это выводит целиком из-под контроля наш генетический эксперимент. Сейчас уже невозможно определить, кто кого осеменяет.
Как кастрированный ученый доктор-безумец, я могу только смотреть на подобные действия, как на чисто механические, испытывая лишь отвращение. Я больше предпочитаю несравненные статистические выкладки, например, о всех крысах-самцах, родившихся задом наперед. (Смотри мою статью "Действие мышьякового отравления на ректальное развитие", 1967 год.)
Самки замирают и лишь повизгивают, видимо, произнося любовные слова в темноте лабиринта. Я беззвучно пробираюсь по самому верху лабиринта, но наблюдать за этими совокупляющимися парами весьма неприятно, поскольку у меня начинают зудеть швы, оставшиеся на месте яичек.
Самцы берут их одну за другой, двигаясь вдоль рядов. Это называется у них мирным протестом. Но только не для меня. Мои старые раны при этом ужасно зудят, и ничего мирного в этом я не вижу.
Итак, они заняты спариванием, разбившись на пары. Эта революционная сцена слишком сильно действует на меня. Мне придется выключить этих прекрасных дам из своего сознания. Я закрываю глаза, но не могу заткнуть уши.
– Семьдесят раз в минуту, давай, давай.
– …а… давай… давай…
Вспышки разбитых лампочек над телами совокупляющихся пар являют собой типичный безвкусный революционный прием, о, мои ноющие раны!
– Вон там, наверху! Это доктор Рэт!
Спрыгнув за лабиринт, я быстро бегу через темноту, преследуемый врагами, буквально сидящими на моем хвосте. Вот какая-то дверь. В нее, прямо в нее.
О небо, я оказался прямо в "инициативной камере Кирби". Она предназначалась для новорожденных крыс. Было обнаружено, что с ее помощью у крысы можно развить шизофрению, даже если эта крыса имеет возраст всего лишь несколько минут. Ну, хорошо, эта камера не слишком беспокоит меня, потому что я уже давно чокнулся! Я уже прошел фундаментальную подготовку в этом месте. Еще тогда, когда не было всех этих бунтующих масс. Разумеется, еще не было. Ученый-профессор Кирби не пользовался интуитивным диапазоном. Он применял только старомодные амбивалентные стимулы, основанные на раздвоении чувств.
Заставьте пол вращаться. Заставьте еще звучать громкие сигналы. Что до меня, то это прекрасный дом, дорогие друзья.
Но никто из других крыс не отважится войти сюда. Только ученый безумный доктор может удовлетворить здесь информационный голод, карабкаясь изо всех сил, в то время как все кренится и скользит.
Безумный доктор может управлять этим местом с помощью собственного хвоста, обмотав его вокруг носа. Это старое местечко сильно не изменилось с тех пор, когда я последний раз посещал его. Распадающиеся углы, разваливающиеся надвое, если вы дотрагиваетесь до них, и ведущие в сплошную вращающуюся темноту.