Доктор Рэт
Шрифт:
Да, Димитрий, да, друг мой, сейчас мы проливаем фонтаны слез, когда узнали, кого мы убиваем. Мы распинаем талантливейших певцов, а они восстают перед нашими глазами, поднимаясь из пустого мертвого забвения, куда мы отправили их по собственной глупости. Сейчас мы плачем, когда они плавают перед нами и поют о своих незнакомых нам радостях, о своем восхищении и глубокой печали.
Вот так я воспринимаю их пение, целиком, будто они внедрили его в мой мозг, в мои мечты, словно код для взаимопонимания между нашими расами. Музыка должна спасти нас, должна спасти планету, если спасение вообще возможно, музыка такой гипнотической силы, которая заставит людей бросить оружие и вглядеться в море, в небо,
Как красиво они подошли к нему, как они возвеличили его, как превзошли нас. Какое сплетение звуков, какое обаяние использовали они, чтобы соблазнить нас, заставить нас мечтать…
Звоните, морские колокола, звоните!
А теперь вниз, вниз! Я жил, чтобы услышать это!
– Сейчас утро в самом разгаре, дует мягкий морской ветерок. По левому борту киты греются на солнце, оставаясь вблизи нас. Оркестр собрался у поручней, и наша плавающая звуковая установка в очередной раз была приведена в действие. Музыканты настроили инструменты, и тут же, следуя за движениями сэра Джеймса, над водой зазвучали первые ноты "Океана"…
– Сэр Джеймс, у нас на связи английский китобой "Дискавери". Они запрашивают квадрат для стрельбы.
– Капитан Блек, можете сказать им, чтобы они убирались к черту!
– Я уже сделал это.
– Оркестр прерывает игру. Возможно, что до вас доносится отдаленный гул двухвинтового двигателя, и на самом горизонте можно заметить очертания приближающегося китобоя. Оркестранты вновь собрались у поручней, и как только китобой приблизился, вдали появилась новая точка, которую наш боцман определил как плавучий завод, следующий за китобоем.
– На нем есть все. Котлы, масляные сепараторы, линия для разделки печени, механические пилы, линия для упаковки мяса…
– Вниз! Вниз!
– Это Дмитрий Ракоши наклонился за борт и кричит китам, но они…
– У них плохое зрение. Вот поэтому их и ловят. Они не замечают китобоев, пока не оказывается совсем поздно.
– Но вот сэр Джеймс возвращается назад, на нос корабля, и поднимает свою палочку… музыканты спешат на свои места…
– Леди и джентльмены, если вы готовы, то пожалуйста, "Страдание и бегство".
– Скрипки зарыдали над водой, сопровождаемые ужасающими воплями виолончелей. Страдание и Бегство - песня беспокойства, которую киты используют как предупреждение об опасности. И, разумеется, звуки первых же нот заставили их нырять, исчезая в пугающих водоворотах. Вы можете даже слышать их вздохи, когда они набирают огромные массы воздуха, а затем погружаются… вниз… один за другим…
– Они уходят очень быстро… мы еще видим их на наших сонарах… они уходят прочь… уходят, уходят…
***
О, Господи, горе мне, я в плену у безумной симфонии, колесо вертится, мне нужно бежать из этой мятежной компании… а сейчас за дверь, раз-два-три!
Свободен. Мои лапы на твердой земле. Беги, доктор, беги прочь отсюда, пока тебя не затащили назад!
Бегом, бегом, подальше от моей безумной песни, вот по этому проходу, быстренько вот сюда, никого нет, дорога свободна…
Апельсин, апельсин, апельсин, апельсин. Никаких рифм. Нельзя рифмовать. Вот под эту клетку. Мне следует собраться перед очередной атакой. Возможности для звукосочетаний бесконечны. Здесь комбинации безграничны. Это всего лишь отходы от моей научной карьеры. Это случалось и в прежние времена, я просто отсылаю вас к литературе. Обратите внимание на ученых, которые включали в свои научные тома безумные маленькие песенки. Это общая болезнь. Сухая научная объективность компенсируется
Так что профессия нередко чревата опасностью.
Но что может быть опаснее, чем откровенная анархия среди базовых моделей! Вся лаборатория буквально сотрясалась от звуков музыки, которую предпочитали эти мятежники. Они подключились ко всем лабораториям страны, вызывая массовое недовольство.
Я очень осторожно высунул нос из-под полки. Да, зрелище прямо-таки неприятное.
Бунтовщики захватили лампу, которой обычно уничтожали бактерий, и, как прожектором, освещали с ее помощью центр рабочего стола. Ужасное сборище. Явная агитация. Они пытаются послать свой собственный интуитивный сигнал через Передающую Интуитивную Сеть. Симпатичные картинки. Самые разные крысы демонстрируют свои отрубленные лапы и хвосты или выдавленные глаза. Среди них есть одна крыса просто без ушей. Я знаком с этим экспериментом. Он был весьма важен для национальной безопасности.
Ультрафиолетовая лампочка ярко освещает всевозможные деформации и увечья и передает их изображение миллионам зрителей по всему интуитивному миру. Все лаборатории повсеместно получают запрос:
"Каков характер экспериментов, проведенных на вас так называемыми докторами?"
"Они пришили надпочечную железу моей матери к моим яичникам".
"Вам сообщили, с какой целью это производилось?"
"Нет, никаких объяснений не давалось".
Отчего же, это неправда! Я очень подробно описал этот эксперимент в моем "Информационном бюллетене", вы обнаружили бы это, если потратили время на поиски. Не было никаких попыток скрыть что-либо. Нужный вам том вы можете отыскать в лаборатории на книжной полке. Отправляйтесь и взгляните сами. Правда, местами я отгрыз несколько страниц, но уверяю вас, что это небольшие потери.
"Характер проведенных над вами опытов?"
"Извините, но на этот раз пострадавшим является мой сын. Сам он не может объяснить произошедшего, потому что в лабиринте они разрушили его разум".
"Вам сказали, для чего это делалось?"
"Как сообщалось в "Информационном бюллетене", для лучшего понимания социальных отношений между человеческими существами".
Вот это верно. Мой "Информационный бюллетень" отметил это совершенно четко. Мы получили полное представление, особенно при использовании Прыгающей Платформы Адамса. Профессор Адамс наблюдал бесконечные прыжки крыс с платформы на маленькую башню. Результаты имеют значение для грядущих лет. Мы живем в опасное время, друзья мои. Эксперименты, подобные этому, имеют отношение к проблеме плодородия во всем мире.
Пожалуй, я не буду больше тратить время, произнося речи перед самим собой. Положение безнадежное. Изувеченные крысы рассчитывают, что симпатии к ним со стороны общественности возрастут. Но я не допущу, чтобы имя науки было запятнано крысиным дерьмом!
Хм-м-м-м, что делает вон та группа крыс около шкафа с архивом, который ведет ученый-профессор? Крысы выстроились в очередь, одна за другой. В воздухе пахнет чем-то знакомым, когда я подкрадываюсь ближе…
Бунтовщики используют шкаф в качестве общественного туалета! Ах, сволочи! Все драгоценные ящики выдвинуты, и в них мочатся, заставляя расплываться чернила. Уничтожены целые разделы. У вас нет никаких приличий, приятели-крысы. Ваше поведение не имеет границ. На этот раз вы зашли слишком далеко, и, так или иначе, хорошо знакомый с туалетами смелый доктор Рэт остановит вас.