Доктор Смерть
Шрифт:
— Тут все это есть? — спросил Майло, указывая на папку.
Фаско покачал головой.
— Свои записи я ограничил только конкретными фактами. Никаких предположений. Полицейские отчеты, заключения о вскрытии и так далее.
— То есть, часть информации была добыта незаконным путем, так что ее нельзя будет использовать в суде.
Фаско промолчал.
— Ваша дотошность поражает, агент Фаско, — сказал Майло. — Имея дело с выпускниками Куантико, я привык сталкиваться преимущественно с ковбойским лихачеством.
Фаско снова продемонстрировал свои огромные белые зубы.
— Рад, что сломал сложившийся у вас стереотип, детектив Стерджис.
— Этого я
Специальный агент подался вперед.
— Вы можете и дальше оставаться враждебным и недоверчивым. Но, честное слово, какой смысл вам строить из себя загруженного работой представителя местных правоохранительных органов, на которого давит большой плохой федерал? Вам часто предлагали подобную информацию?
— В том-то все дело, — усмехнулся Майло. — Когда что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, на поверку так и оказывается.
— Замечательно, — сказал Фаско. — Раз вам не нужно это досье, отдавайте его назад. Желаю удачи в поисках того извращенца, кто прикончил доктора Мейта. Кстати, он начал отправлять людей в путешествие навстречу смерти приблизительно в то же время, когда Майкл Берк — Грант Раштон решил серьезно заняться медициной. Не сомневаюсь, Берк следил за деятельностью Мейта. Уверен, что похождения Мейта, широко освещенные средствами массовой информации, сыграли свою роль в том, что Майкл Берк стал убивать больных. Хотя, разумеется, Майкл начал шалить в реанимационных отделениях гораздо раньше. Его главной целью было убивать. — Он повернулся ко мне. — Вы не согласны, что то же самое применимо и к доктору Мейту?
Он начал называть Берка по имени. Отвратительная интимная близость, рожденная бесплодным расследованием.
— Вы считаете Мейта серийным убийцей? — спросил Майло.
Лицо Фаско оставалось безмятежно-непроницаемым.
— А вы нет?
— Кое-кто считал Мейта ангелом милосердия.
— Уверен, Майкл Берк мог вытянуть из кого-нибудь такое же признание. Но мы-то знаем, что происходило на самом деле. Мейт стремился к неограниченной власти над людьми. И Берк тоже. Вам известны шутки про врачей, строящих из себя Господа Бога. Так вот, эта парочка занялась этим на практике.
Майло потер крышку стола, словно пытаясь очистить кончики пальцев.
— Значит, Мейт вдохновил Берка, и тот отправился в Сиэттл и поступил в медицинский колледж. Этот парень любит путешествовать.
— Он только и делает, что путешествует, — согласился Фаско. — Однако вот что любопытно: до тех пор, пока Берк не перебрался в Сиэттл и не купил подержанный «Фольксваген»-фургон, у него официально никогда не было собственной машины. Как я уже сказал, вирус постоянно изменяется, и его никак нельзя ухватить.
— Кто умер в Сиэттле?
— Университет штата Вашингтон не пожелал открыть свои архивы. Официально ни в одной из клиник не было серий необъяснимых смертей пациентов. Но можно ли доверять такой информации? И, конечно же, недостатка в серийных убийствах не было.
— Значит, Берк вернулся к девушкам? А он случайно не тот самый «убийца у Зеленой реки»?
Фаско улыбнулся.
— Ни одно из преступлений у Зеленой реки не похоже на предыдущую работу Берка. Однако мне известны по меньшей мере четыре случая, заслуживающие более внимательного рассмотрения. Девушки с многочисленными ножевыми ранами, привязанные к дереву в глухих местах, и все это в радиусе ста миль от Сиэттл а. Все преступления не были раскрыты.
— Днем Берк орудует с капельницами в клинике, в свободное от работы время режет девушек, и еще каким-то образом умудряется учиться в медицинском колледже.
— Знаменитый Банди убивал, учась в юридическом колледже. Берк действовал гораздо осторожнее, хотя, как и большинство психопатов, со временем он начал расслабляться. Это едва не стоило ему диплома врача. Он с трудом сдал экзамены по научным дисциплинам, получил низкие оценки за врачебную практику и по общим показателям оказался в самом низу курса. Но все же ему удалось закончить колледж и устроиться в клинику ветеранов армии в Беллингэме. И снова мне не удалось ознакомиться с архивами клиники, но если выяснится, что во время дежурства Берка старые солдаты умирали слишком часто, я не свалюсь в обморок. Затем Берк работал в том же городе в скорой помощи, после чего перебрался назад в штат Нью-Йорк, устроился на высокооплачиваемую работу в клинику «Юнитас» и добавил к своему автоарсеналу еще одну машину.
— Но фургон оставил? — спросил я.
— Вне всякого сомнения.
— Какую машину? — спросил Майло.
Я понял, он гадает: БМВ?
— Трехлетний «Лексус», — сказал Фаско. — С моей точки зрения, скорая помощь — идеальное место для одиночки с отклонениями психики. Много крови и страданий, необходимо принимать решения в вопросах жизни и смерти, резать и зашивать, график дежурств плавающий — работаешь двадцать четыре часа подряд, затем несколько дней свободен. И что очень важно: с пациентами общаешься всего один раз в жизни, никаких долговременных связей. Берк мог продолжать свою игру многие годы, но он все же оставался психопатом, так что рано или поздно должен был проколоться. Что и произошло.
Майло улыбнулся. Он пятнадцать лет прожил вместе с врачом скорой помощи. Я слышал, как Рик с восторгом отзывался о свободе, следствии отсутствия долгосрочных привязанностей.
— Он решил отравить своего шефа, — сказал Майло. — В статье говорилось, что тот отстранил Берка за недобросовестное выполнение служебных обязанностей. Что за этим скрывается?
— У Берка появилась привычка не появляться на работе тогда, когда его ждали. Плюс плохие отношения с пациентами. Шеф — доктор Рабинович — говорил, что порой Берк вел себя с ними просто ужасно. Как правило, он был сама обходительность и сострадание, особенно с детьми. Но иногда его было не узнать — Берк срывался, обвинял больных в том, что те излишне драматизируют ситуацию или просто являются симулянтами. Он даже пытался выставить кое-кого из приемного отделения, требуя, чтобы они освободили место для тех, кто действительно болен. Постепенно такие выходки случались все чаще и чаще. Берка неоднократно предупреждали, но он просто отрицал все, в чем его обвиняли.
— Похоже, он потерял контроль, — заметил Майло, глядя на меня.
— Возможно, это стало следствием усилившегося напряжения, — сказал я. — Постоянная нагрузка на работе и лишь посредственная профессиональная квалификация. Постоянная критика со стороны более опытных коллег. А может быть, эмоциональная травма. Были ли у Берка нормальные отношения с какими-нибудь женщинами?
— Постоянных подруг он не заводил, хотя отличался красивой внешностью. — Потупившись, Фаско стиснул кулаки. — Это подводит меня к его новому увлечению. Насколько можно судить, зародилось оно гораздо позже. Еще в Сиэттле Берк очень сблизился с одной из своих пациенток. Капитан болельщиков студенческой команды. У нее обнаружили рак кости. Постепенно Берк стал проводить с ней все больше и больше времени.