Докторица
Шрифт:
— Понятно… Хочется всех поубивать?
— Хочется… Ну как он мог? Я же их летала вытаскивать с болота…
— Давай уточним, ты собираешься что-нибудь делать?
— А что тут сделаешь?
— Да, ничего не сделаешь… Сама ведь понимаешь…
— Вот объясни, за что меня так?…
— Знаешь, а с их точки зрения они тебе так спасибо самое лучшее в их понимании сказали…
— Ничего себе СПАСИБО!
— Там в доме он же не один живёт?
— Ну да, они вроде экипажами или по два экипажа живут…
— Вот видишь, все ушли, чтобы вам не мешать. Значит с их точки зрения это не подлость, а хорошее дело, иначе бы вас одних никто бы не оставил.
— Ну я же не хотела!
— А кому ты об этом сказала? Сама с ними пьянствовать пошла. Сидела, не ушла, улыбалась, вот они всё "правильно" и поняли!
— Ну почему они так со мной?
— Мета,
— В каком смысле?
— Ну хочешь отношения продолжать?
— А ты не знаешь? Мне эти отношения… У меня Верочка! Какие отношения? Да и война…
— Знаешь, если бы на Руси так думали, мы бы уже вымерли давно! Потому что Русь в своей истории, кажется, только пару лет не воевала, а так то сильнее, то слабее, но где-нибудь обязательно с кем-нибудь…
— Да не хочу я ни с кем! Если бы любовь, чтобы сердце из груди выскакивало! А так…
— Понятно! Ты не смотри, что я такой, типа бесчувственный, не пожалел даже, а рассуждаю… Это я тебя отвлечь пытаюсь… Произошедшее уже не изменить… Мстить и что-то доказывать бессмысленно, ты же и виновата окажешься… Умысла-то не было, была глупость с обеих сторон…
— Почему это с обеих? Я-то почему глупая?
— Потому, что твоё поведение со стороны очень похоже на провокацию. И никому ты не объяснишь, что это не так. Ты же всё время дистанцию держала, а тут вдруг так резко сблизилась. И почему бы тому же Пятакову не подумать, что ты полезла собой рисковать из-за своей безумной любви, в которой признаться раньше стеснялась? Ведь со стороны это так и выглядит. А ты ведь никому ничего не объясняла…
— Ну ничего себе! Это, правда, так выглядит?
— Именно так. Если бы ты всё им сказала, разжевала и в рот каждому положила, было бы иначе, но всё равно эту версию бы нельзя было исключить. А ты своим молчанием фактически именно её и подтвердила. Ведь если бы было не так, то ты просто обязана была вместе с Верочкой уйти…
— Ну я просто хотела стресс, как ты называешь, снять… Ты же знаешь, что и как на самом деле…
— Мета, я-то знаю! И всё понимаю… Но я то у тебя в голове сижу, а они нет… Теперь только молиться, чтобы последствий не было…
— Да пошлю их просто, если сунутся…
— Я не про это, тем более, что их полк сегодня улетает, а экипажи или с ними уедут, или их в ЗАП отправят… А вообще, если не желаешь никаких отношений, лучше никого никуда не посылать, ведь ты же убежала и никто ничего не знает, вот и держи лицо, дескать ничего не было…
— А про что ты тогда?
— Я про беременность, знаешь, от ТАКОГО дети бывают…
— Но не от одного же раза?
— А это как повезёт…
— И что делать?
— Сначала решить, нужен тебе ребёнок или нет?
— Да как он может быть нужен? Если бы я замужем была, а так…
— Мета, у нас два варианта, или беременна, или нет. Если ничего не получилось, то и вопросов нет. А вот если беременная, то тут и нужно решать. Оставлять или избавляться от ребёнка…
— Это аборт?
— Ну сначала я бы посоветовал тебе промыть там…
За этими разговорами баня успела нагреться. И хоть вода не дошла до кипения, но я помылась тёплой водой, желания париться и млеть от процесса посещения бани не возникло. Лимона не было, но удалось вполне обойтись соком мочёной клюквы, хотя это не помогло. По закону свинства красные дни у меня ожидались только через неделю с лишним, а это значит, что меня угораздило попасть в самые опасные для зачатия дни… Вообще, за обсуждением с Соседом всех подробностей и нюансов я фактически смирилась с фактом своей беременности, как поняла к вечеру, когда поймала себя на том, что обдумываю как я эту новость буду доводить до бабушки и папки. С тем, как это сказать Верочке у меня как-то никаких сомнений не было, потому что я её воспринимаю как часть себя и мне не приходило в голову, что она меня не поймёт или не поверит. С одной стороны это здорово, но с другой, даже представить страшно, что со мной может быть, если она меня предаст. Остаётся только молиться, с благодарностями, что
— Знаешь, я раньше, как и множество других мужчин, искренне осуждал женщин за то, что все вопросы беременности, в частности оставлять или нет ребёнка, женщины почти всегда решают сами и в лучшем случае только ставят в известность мужчину о принятом решении. И меня, как мужчину сильно задевало, что этим игнорировалось моё участие в решении этого вопроса, ведь это и мой ребёнок. А вот теперь, оказавшись в тебе, я понимаю, что как бы ты ни построила разговор с Пятаковым, сейчас или когда точно станет известно: есть ребёнок или нет, это не будет равноправным обсуждением. То есть не советуются две равных стороны, а либо это трактуется как попытка с твоей стороны его таким образом к своей юбке пришпилить, либо ты как слабая и зависимая перед ним унижаешься и просишь, а он как господин и повелитель может снизойти до твоих просьб. Так что, наверно единственный способ сохранить чувство собственного достоинства это вести себя стервозно в глазах мужчины, то есть просто информировать его о ребёнке и сразу обозначить, что его мнение и участие не предполагается и не интересует, даже более того, крайне нежелательно. Обычно именно после такого мужчины начинают бегать следом, добиваться и обижаться, хотя так себя ведут не больше десятой части оказавшихся в такой ситуации женщин. А ведь я раньше правда думал, что женщина может прийти и честно и на равных предложить подобную ситуацию обсудить, без скандала, истерик и претензий. И ведь я и тогда знал, что три четверти мужчин при таком разговоре сделают всё, чтобы отвертеться и перевести стрелки, то есть никакого равного и спокойного разговора всё равно не будет. Вот и выходит, либо она должна атаковать, либо будут наступать на неё. А все сказки про равенство и понимание, оставьте для умственно отсталых ребятишек. А в нашем конкретном случае вообще спустить всё на тормозах. Конечно, Пятаков на тебе женится, если его прижать, потому что в глазах его окружения он как настоящий мужчина просто обязан это сделать. Вот только бегать от тебя будет за каждой юбкой, а так как любви между вами не существует, для тебя это будет очень больно, ведь это будет предательством… Словом, улетели бомберы и фиг с ними, надо жить дальше, а там как Бог даст…
Дальше поехала на аэродром как обычно. К слову, простыню сожгла в банной печке, хотя была короткая мысль её постирать, только высохшую кровь полностью отстирать едва ли получилось бы, нужно кипятить и то не факт. Так что сожгла и Бог-то с ней. На аэродром особенно не спешила, там сегодня с раннего утра наверно суета, ведь перебазирование – это тот же переезд, что двум пожарам равен, да и состояние недосыпа в комплекте с сотнями Верочкиных "почему?" и "как?" настроили на какой-то философский лад. И уж точно не была готова встретить на нашей стоянке Пятакова, который силился на моём лице найти ответы на свои вопросы, ведь, судя по его явлению, у него с памятью о вчерашнем было не намного лучше, чем у меня. Если бы Верочка не углядела своего любимого "дядю Пятакова" и своим возгласом меня не предупредила, возможно, моя мимика меня бы выдала. А так, я успела настроиться бутафорить и включила дурочку, сквозь маску которой он пробиться не сумел. Тем более, что Панкратов провозился почти всю ночь и ещё не ложился спать, и я просто обязана была уделить ему всё свой внимание, а ещё Верочка повисла на любимом старшине, и как бы он ни старался, но возможности для вдумчивого разглядывания и опроса у него не было…
Я между делом исподтишка оценивала старшину, как возможного дарителя генов для моего ребёнка и в этом процессе Сосед принял самое живое участие. Ну что тут скажешь, черноволосый, кудрявый, с достаточно светлыми зелёными распахнутыми глазами, с аккуратным овальным лицом, небольшой прямой чуть вздёрнутый нос с едва заметной горбинкой на узкой переносице, губки – бантиком, точнее не сказать. Такая очаровательная вчера манера разговора сегодня меня совершенно не задевала, вспоминалось сегодняшнее утро в полумраке сквозь разламывающую череп головную боль и как-то на эту почву очарование совершенно не желало приживаться. Несколько отстранённо смотрела на него, красавчик и девичья погибель, упакованная в худощавое сильное гибкое тело. По мне, так слишком он какой-то кукольно-смазливый, такую мордашку и распахнутые глаза в пушистых густых ресницах не ему, а девчонке какой-нибудь. Но чего уж, надеюсь, что такая внешность и нашему возможному ребёночку не повредит… А пока старшина, явно не получивший интересующих его ответов, покинул нашу стоянку, вернее, его Верочка увела. А мне пора было на вылет…