Долг чести
Шрифт:
– А с помощью министру что? Ты так и не ответил.
– Бать, сейчас на министре много всего висит. Совершаются разные громкие преступления, а с него требуют скорейшего раскрытия. Например, серийные маньяки Советского Союза. Кто-то уже пойман и приговорен к высшей мере, но многие еще на свободе и совершают свои страшные преступления. Например…
Пока мы шли я перечислял разных маньяков, убийц и насильников, описывая по каждому, сколько было жертв, что с жертвами делали, пока не поймали и приговорили. Почти по всем делам, перед тем как были вычислены настоящие преступники, сажали невиновных, которые под пытками брали все на себя. Некоторые были расстреляны по приговору суда, так что я хоть и сам из системы, но МВД не люблю. Также описал, откуда я о них
На троллейбусе мы доехали до нашей остановки и направились к дому. Там нас ждали, мы описали маме с бабушкой что было в милиции. Я поставил будильник, встанем пораньше, и, подумав, вышел в прихожую. Тут на подставке стоял телефон. Да, у нас в квартире был свой телефон, отцу линию провели. Взяв потрепанную телефонную книжку, нашел номер справочной, позвонил, там мне сообщили номер дежурного по министерству. Ответил тот сразу, и я попросил меня записать на завтра на прием, сообщив свои данные. Тот записывать отказывался без причин встречи, поэтому сообщил:
– Мне случайно стало известно, кто убивал женщин и девочек в Ульяновске. Это первая причина. Вторая: против меня хотят возбудить дело о нанесении тяжких телесных повреждений. Однако я защищался, мне двенадцать лет, нападавших шестеро, все старшеклассники из девятого или десятого класса. Однако сотрудник отдела милиции старший лейтенант Попов заявил, что это я преступник, и сказал, что со мной будут работать как со взрослым, по всей строгости советских законов. Еще поставят на учет.
Я награжден медалью за помощью милиции в Ханты-Мансийске. Получил пулевое ранение и еще лечусь, однако старший лейтенант сказал, что ему плевать. Тут имеет дело или преступный сговор, или дача взятки, или банально он покрывает кого-то из родственников. Видимо, имея чувство вседозволенности, он решил нажать на меня, чтобы я сознался, и сделать меня преступником, а тех шестерых – потерпевшими. Поэтому желаю попросить министра о помощи. Я помогу с убийцей, которого ищут уже несколько лет, а министр приструнит своих подчиненных, а то они совсем страх потеряли. Кстати, убийца в Ульяновске, чтобы его не заподозрили в этих преступлениях, специально совершил мелкую кражу и сидит на зоне, поэтому убийства и прекратились на несколько лет, но скоро он выйдет, и они продолжатся.
– Вы записаны на завтра на одиннадцать часов дня.
– Спасибо.
Он уже записал мои данные и адрес, даже сам прозвонил на наш номер, я его тоже продиктовал, после этого, положив трубку, я обернулся. У дверей в комнату родителей стоял отец, явно прислушиваясь.
– Все нормально, нас записали к министру на одиннадцать часов.
– Ты ему сообщишь, кто ты?..
– О нет, иначе долго не проживу. Власть предержащие очень не любят, когда о них узнают, да еще их планы на будущее. Быстро закопают меня. А вот насчет побыть прорицателем, мол, из-за ранения открылись паранормальные способности, которые работают так-сяк, вот это возможно, на них и спишу информацию по тому серийнику.
– А такие способности бывают?
– Конечно, нет.
Он молча кивнул, после этого мы разошлись. Отец в туалет прошел, а я – к себе в комнату, бабушка у нас на кухне спала, она большая, диванчик там стоял, как раз для нее.
Утром мы все вместе завтракали, больше молча, лишь переглядывались. Родители и бабушка на меня больше всего посматривали, однако я спокойно ел, сегодня была яичница с колбасой.
Наконец, когда мы пили чай, мама нарушила тишину, стоявшую на кухне:
– Тимофей, ты о нас ничего не рассказал. Все так плохо?
Не сказал, потому что не знал, мне эта семья была совершенно не знакома, так что если что и рассказывать, то больше выдумку. Сейчас же, отложив столовые приборы, промокнув салфеткой губы, я с некоторой заминкой, чтобы ее прочувствовали, спросил:
– Оно вам надо?
– Надо, – хором ответили мама с бабушкой, батя промолчал.
Демонстративно вздохнув, взяв полный стакан чая, это чтобы время потянуть, сказал:
– Папа умер в семьдесят девятом,
– Почему со мной не жил? – тихо спросила мама, все трое были подавлены.
– Потому что отчим не нравился, он меня и прогнал, когда ты погибла, квартира его стала по череде наследования. Хотя сестренки, близняшки, вполне мне нравились. Я поэтому и прошу: пока отец жив, сделайте мне родных сестричек, а не от чужого мужика.
Похлопав отца по спине, тот поперхнулся, и сообщив, что буду у себя, я ушел в свою комнату, а на кухне разгорелся жаркий спор.
Снова посмотрел на дверной звонок. Инструментов дома почти нет, надо его снимать и в гараж нести, там слаботочный переходник есть, все что нужно, починю. Так что, когда отец вышел в коридор, я как раз отсоединил провода и снимал коробку звонка.
– Ты что делаешь? – поинтересовался он с некоторым недоумением.
– Хочу мелодию сменить. Больно уж звонок громкий и неприятный.
– А ты умеешь?
– Пап, я инженер, причем очень хороший. Я могу из автомобиля ракету сделать и взлететь, а тут какой-то звонок. Тем более он у вас простейший, могу даже мелодию подобрать, это не сложно. Хочешь собачий вальс?
– Нет, уволь меня от него.
– А еще в каком-то фильме видел, в будущем, там снаружи молоток, стучать в дверь. Но не просто молоток, а в бронзе выполненная фигурка обнаженного мужчины, как будто на кровати лежит, руку за голову запрокинул, а между ног огромные яйца свешиваются. Они и есть молоток. Стучишь ими, а в доме раздается вопль боли мужским голосом.
– Нет, – отсмеявшимися, сказал тот. – Нам такого точно не надо, да и соседи не поймут.
– Жаль. Но я что-нибудь придумаю.
Снял с крепления коробку, она над дверью закреплена была, и спустился со стула. Последний вместе со звонком отнес к себе, после чего прошел обратно на кухню, поинтересовавшись:
– Кто со мной в министерство пойдет?
– Я, – поднял руку отец.
– Отлично. Тогда, раз уж у нас день откровений, то прошу понять и простить. Не спрашивая у вас разрешения, я приобрел гараж в соседнем кооперативе. Так что, пап, придется машину покупать в течение недели. Причем желательно «Волгу», я хочу «двадцать первую». Мечта жизни. С оленем на капоте. А в августе можно взять общий отпуск и на пару недель дикарями скататься на Черное море. Покупку двух палаток беру на себя, бабушку возьмем.
– Хм, прежде чем спросить, откуда у тебя деньги на гараж и как ты его купил, поинтересуюсь: а откуда деньги на машину? – явно озвучил общие мысли отец. – У нас есть накопления, тысячи две, но на машину их никак не хватит, если только совсем старую, и точно не «Волгу».
– Проблем с деньгами нет, у меня на руках девять тысяч рублей. На вопрос «откуда?» скажу, что это боевой трофей. Как вы знаете, я в прошлом офицер, и что с тело взято – то свято. С моего лично убитого врага все мое. Это, конечно, неофициально, могут за мародерство привлечь, как бывало во время моей службы, но если никто не видел, то и вопросы не задают, откуда взял. Все так поступали, я сам отворачивался, когда бойцы обыскивали трупы афганцев. Так что, уничтожив бандитов в тайге, я взял с них деньги, в пачке было тринадцать тысяч с мелочью. Четыре тысячи мне стоил гараж, там хорошая мастерская, остальное на машину хочу потратить. Так что, пап, завтра едем на авторынок. У тебя права-то есть?