Долг и страсть
Шрифт:
— Значит, я должна считать, что мне оказана честь, — ответила она.
Саид, чьи мысли были далеко отсюда, кивнул.
— Я распоряжусь, чтобы твои чемоданы отнесли в машину, — сказал он. — А теперь пойдем со мной.
Саид казался Мей очень отчужденным, когда вел ее запутанными коридорами в намного большую и пышную часть дворца. Мимо безмолвных фигур с невыразительными лицами, провожавших их взглядами до тех пор, пока перед ними не распахнулись последние резные двери и их не ввели в спальные покои.
В
— Идем, — тихо сказал Саид.
У постели сидела мать Саида с обеспокоенным лицом. Она коротко кивнула сыну и затем более внимательно посмотрела на Мей.
— Отец, — произнес Саид. — Это Мей Хадсон.
На лице, изможденном страданием, жили только внимательные и проницательные черные глаза. Такие же, как у сына. Больной слабо улыбнулся, и Мей поразила доброта этой улыбки.
— Вот как, — медленно проговорил он. — Наверное, я должен быть благодарен вам за то, что вы подтвердили выбор моего сына. — Он снова улыбнулся, на этот раз печально. — Я считал, Османа вполне эффективным директором. Поэтому Саид решил, что нужно привлечь независимого эксперта.
Мей удивленно посмотрела на Саида и в ответ получила насмешливый взгляд.
— Спасибо. Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр, — тихо сказала она.
Старик кивнул и, обратившись к сыну, что-то быстро сказал по-арабски. Саид похлопал ее по руке.
— Пора, Мей, — сказал он. — Не подождете ли снаружи, пока я попрощаюсь с отцом?
Сердце Мей сжалось при виде боли, написанной на его лице, и она молча вышла из комнаты. Неужели всякий раз, уезжая, он думает о том, что, возможно, больше не увидится с отцом? — думала она, сидя на диване у двери спальных покоев.
Саида не было очень долго, а когда он появился, лицо его было так мрачно, что Мей тут же вскочила.
— Все… в порядке? — спросила она. Глупый вопрос, учитывая обстоятельства, однако Саид этого, кажется не заметил.
— С ним сейчас его врач, — произнес он. — Пойдем, Мей, нам пора ехать в аэропорт.
Когда они шли по коридору, Саид бросил на Мей задумчивый взгляд.
— То, как ты посмотрела на меня там… — начал он.
У Мей округлились глаза. Неужели он заметил в ее взгляде признаки любви? — встревожилась она. Не оттолкнет ли его это?
— Когда?
— Когда отец сказал, что мы решили привлечь постороннего, чтобы разрешить наши противоречия, ты, казалось, была удивлена. Почему, Мей? Неужели сочла, что я придумал эту работу, чтобы заманить тебя в Эль-Джар?
— Это прозвучало бы ужасно самонадеянно, если бы я сказала «да», — медленно проговорила она. — Но, может быть, самую малость… да, мне так казалось.
Саид был восхищен ее честностью. Она могла бы ответить уклончиво или солгать.
— Ты оправдала мои ожидания, Мей, и даже превзошла их. Во всех смыслах.
Лимузин быстро домчал их до аэропорта. Саида с Мей сразу же проводили в самолет, где их уже поджидали Клайв Дорсет и две очаровательные стюардессы.
Самолет взмыл в безоблачное небо: Только тогда Саид обнаружил, что не отрывает взгляда от прелестного профиля Мей, и начал испытывать опасения, которые так красноречиво выразил его отец.
Он не хотел уходить от нее сегодня утром и сейчас чувствовал, что готов выпроводить Клайва и снова заняться с ней любовью. Мей Хадсон проникла во все мои поры, признался он себе. И я, похоже, готов нарушить ради нее все существующие правила. Стиснув зубы, он демонстративно достал из портфеля пачку бумаг.
Мей по-своему истолковала его поведение. Он как-то неуловимо отдалился от нее. В машине, по дороге в аэропорт, он все время молчал, а сейчас просто обжигал холодом. Может быть, его отношение к ней изменилось? Может быть, он вспомнил о ее чудовищном преступлении, заключавшемся в том, что она принимает таблетки, и счел худшей из женщин? Она встала и заметила мрачно-вопросительный взгляд черных глаз.
— Я хочу освежиться, — сказала Мей и взяла сумку.
Когда она вернулась добрых полчаса спустя, Саид окаменел. В Эль-Джаре она одевалась самым подобающим образом: брюки и длинные юбки целомудренно скрывали ее изящные формы. Но сейчас Мей переоделась в коротенький сарафан золотистого цвета, открывающий больше, чем Саид способен был вынести.
Он поерзал в кресле. Значительно больше! Подождав, пока она картинно не устроилась рядом, он ледяным тоном спросил:
— Что все это означает?
Мей повернула голову и вскинула брови. А сейчас он и разговаривает с ней, как с преступницей!
— Что — это?
— Это… это вульгарное выставление себя напоказ, — проскрежетал Саид, понимая, что не хочет, чтобы она демонстрировала свое тело. Никому — кроме него!
— Но во что-то очень похожее я была одета, когда мы познакомились, — рассудительно заметила Мей. — Тогда тебе это очень нравилось, насколько я помню.
— А теперь, — холодно произнес Саид, — не нравится.
— О!
Он понизил голос до жаркого шепота:
— Не хочу, чтобы другие мужчины смотрели на тебя так!
— Так, как ты смотришь на меня? — невинным тоном поинтересовалась Мей.
— Это совершенно разные вещи!
— Не понимаю почему, — упрямо сказала она.
Саид раздраженно побарабанил пальцами по ручке кресла. Что он мог сделать? Оттащить ее обратно в ванную комнату и заставить надеть что-нибудь более приличное? Вряд ли.