Долг из прошлого
Шрифт:
Трапеза постепенно переходила в танцы. Ансамбль играл музыку, публика расслаблялась. Стали появляться первые танцующие. На медленный танец подошел Герыч, пригласил Марину. Смешно они смотрелись вместе. Марина хоть и не двухметровая красавица, но Герыч все равно меньше ростом был.
– Марина, вали тихонько отсюда. Колчак планы на тебя имеет. Наталья будет ждать на перекрестке улиц Голубичной и Брусничной. Утром с ней ко мне на дачу приедете. Там Колчак не найдет тебя. Сегодня из города уже никак. Сама знаешь, он у нас тупик.
– Да поняла уже, Герыч. Отвлечешь его, чтобы не видел.
На стол принесли бутылку шампанского. Подарок от Колчака. Мужчина улыбнулся своей обаятельной улыбкой. Марина увидела, как по ней снова заскользили острые
Марина открыла сумочку, достала лист бумаги, что-то написала, вложила деньги, сложила вчетверо, положила под тарелку.
– Света, давай потихоньку двигать отсюда. Такси подошло.
– Ты когда вызвать успела? – Света немного опьянела от шампанского. Тревога стала уходить. Хотелось ещё остаться, танцевать, пить.
Но Марина быстро подхватила Свету под руку, потащила к выходу. Герыч не давал Колчаку обернуться. Что-то рассказывал и жестикулировал. Народ танцевал, толкался. Разноцветные огоньки прыгали по танцполу. Света пыталась задержаться, но Марина упорно пробивалась вперёд. Вышли, увидели машину. Марина оглянулась. Около двери стояли амбалы, точно из бригады Колчака. Охранники. Они не обратили на неё никакого внимания.
Вечер подходил к концу. Народ стал рассасываться. Колчак посмотрел на счет:
– А где за тот столик? – спросил он, а нехорошее предчувствие зашевелилось в душе.
– А дамы расплатились и уехали. – Официант отошел на пару шагов, видя, как наливается шея Колчака.
– Я же сказал, что я плачу. Почему мне не сказал, когда собрались уходить. Я тебе говорил… – когда Колчак был в гневе, его голос понижался.
– Я.. Они… Я… не знаю,… когда … ушли… Я … пришел,.. в деньги… в листочке… с подсчетом… под тарелочкой… – конечно же парнишка видел спешный отход дам. Слышал и перепалку Колчака с незнакомкой возраста его бабушки. Он и сам не понимал, как Василий Петрович мог запасть на даму в возрасте. Пусть даже шикарную даму, но ведь рядом столько стильных девочек.
Вот всегда она так. Нет, не уйдет Мариночка в этот раз, не на того напала. Да, Коровкин нынче не в криминале, но связи остались, да и бояться его по-прежнему. Колчак вышел на улицу, спросил у охраны кабака, на чем уехали эти дамы: а он успел их сфотографировать. Хорошо, что есть влиятельные друзья. Он разослал фотографию и велел доставить её к нему в любом виде. Своих друзей направил к Светлане, так, для проформы. Понимал, что не настолько глупа Марина, чтобы к Светлане ехать. Но к кому? Бывших коллег в городе осталось не много, одноклассников ещё меньше. Завтра же он установит все её связи. Нет, не выпустит её из своего города.
Глава 4
– Наташа, вы зря так вскипишились. Ну не сделает мне ничего Коровкин. – Марина стояла около окна и смотрела на ночной город. Наташа расстилала диван в гостиной. Домочадцы уже спали.
Звонок Герыча напугал Наталью. Герыч буквально шептал в трубку. Из сказанного она лишь поняла, что Марину на эту ночь надо куда-то спрятать. Ничего умнее, как привезти к себе она не додумалась. Нет, Коровкин к судье домой не заявиться. Но никто ему не запретит поджидать свою добычу около подъезда. И не предъявишь, не угрожает в открытую. Все на уровне интуиции. Может поджидает опасность, а может и сами себе накрутили.
Договорились, что эту ночь у Натальи, а завтра днем Герыч соберет всех своих на даче и решат, что делать. Только… Нет, Марина не из тех людей, чтобы опасность в уголке пересидела. Ей же приключений на пятую точку искать захочется. Вон как глаза заблестели, когда опасность почуяла. Словно охотник на след волка вышел. А Коровкин ещё тот жук. Знает, чем её завести можно. Да… Тюрьма это устный справочник следователей: у кого какие сильные и слабые стороны.
Наталья пожелала спокойной ночи и вышла. Марина так и осталась у окна. Комната утопала во мраке, лишь по потолку ползли тени. Проехала машина с мигалкой. Сердце бывшей важнячки сжалось от какой-то грусти. Вот и она когда-то давно, будто было это в прошлой жизни, так же спешила на вызов, туда где боль и страх. Было ли ей страшно? Она всю жизнь боялась смотреть фильмы про трупы, от вида крови ей плохо было. А тут на труп отправили. Только-только начинала она. Мороз, девяностые. Милиция по минимуму финансировалась. Из дома нес кто что мог: бумагу, ручки. Фотоаппараты без пленок, эксперты с пустыми чемоданчиками. А преступность росла с немыслимой скоростью. Зарплату платили, только за то, чтобы на работу человек пришёл. Старые кадры уходили, набирали молодняк: брали всех, у кого был хотя бы техникум. Вот и набрался костяк из ветеринаров да актеров. Марина одна из немногих, кто с юридическим в милицию пришел. На гражданке можно было в разы больше юристу заработать. Азарта захотелось. Спасибо родителям, могла себе позволить работать в удовольствие, не думать о деньгах. В те времена заступал на сутки, а сдать дежурство мог через 36 часов. Работы много-народу мало. Вот дежурный и решил, особо не мудрствуя, направить молодого милицейского следователя на труп. Вообще-то прокурорские должны были ехать. А вдруг не криминал, а вдруг не убийство, а тяжкие со смертельным исходом. Да чего там гадать, ну нет бензина гонять машину туда-сюда. Марина не упиралась. Труп так труп. Правда волновалась, чтобы не выдать, что крови боится, что трупов раньше не видела. Приехали. Зашли в комнату в общежитии. За столом сидят два мужичка, оба пьяненькие, один плачет, говорит: «Я жену убил, приревновал вот к нему…»– показывает на собутыльника. Сам убил, сам и милицию вызвал. И такое бывает. А комнатке аккуратно, чистенько. Тогда многие спивались: работы не было, денег не было, просвета не было. Многих 90ые подкосили. Смотрит, лежит на кровати женщина. Будто спит. Серый свитер, синие спортивки. Лицо спокойное. Нож торчит, прямо в сердце. Прямой удар, поэтому и крови нет. Марина даже засомневалась, может жива. А трогать нож нельзя, кровотечение может открыться. А вдруг и в самом деле жива, а вытащишь нож и этим убьешь. Осмотр сделала, пошла по этажу, свидетелей искала. Возвращается, а в дверях здоровый мужик стоит. Марина-то маленькая, щупленькая, стрижка под мальчика, шубейка коротенькая. Она под руку мужику и нырнула, чтобы в комнату прийти. А он своей огромной ладонью ей в лоб уперся и назад выталкивает со словами:
– Детей уберите отсюда.
Марина и пискнет:
– Я не ребенок, я следователь. – и лезет под его рукой, а он не пускает. Потом повернулся, посмотрел и спрашивает:
– У нас что, теперь детсадовки в следствие идут? Ты школу-то закончила, а?
– Я университет заканчиваю. Я недавно работаю…
Тут и прокурорский следователь появился. Посмотрел на ту работу, которую сделала Марина: «Мда, если так и дальше продолжишь, долго не продержишься.»
– Так плохо все?– покраснела девушка.
– Да нет, слишком скрупулезно. Я тоже по первости такой была…
Ранее-ранее утро. Ещё роса лежит на траве. Легкая утренняя прохлада. Речка отливает жидким золотом. Герыч уже на даче. Постарался из города уехать, пока Коровкин его за жабры не схватил. А что? От того все можно ожидать, некоронованный король. Не знает, что такое «нет». Ему все дозволено. И терпят. А почему терпят? Богатый он, и город часто к нему за помощью обращается. Вот и смотрят сквозь пальцы. Беспредела нет, и на том спасибо. Натаскал воды в баню. Начал колоть дрова.
Ближе к обеду стала собираться компания: бывшие следователи, следователи 90х. Те, выстоял в то непростое время, кому угрожали и кто ни раз под охраной ходил. Кого пытались подкупить, но кто не продавался. Идейные подобрались. Прям как герои из книжки. Не говорил он им, что Марина приехала, пусть сюрпризом будет. Но… Не успел приехать первый, как сразу вопрос:
– Ну и где наша красота неземная? Показывай гостью. Только не говори, что не ради неё нас собрал.
– О ком ты? – да, мастерски Герыч научился играть. Адвокат должен быть актером в жанре соло.