Долг
Шрифт:
— Хорошо, давай, — он даже кивнул. — Скажи, о чём я думаю, и я признаю, что ты наблюдательнее меня.
О, как. Он готов рискнуть? Сам Лорин признает меня в чём-то лучше себя?! Да, я многое готова отдать за это! Чтобы этот эгоист и признал мою правоту?! Честно признаться, азарт так и зашевелился в пятой точке. Почему нет? Я никуда не тороплюсь, он вроде тоже. Риск оправдан.
Внимательно присмотрелась к его лицу. Вроде бы спокойное, но взгляд слегка прищурен. Он весь в ожидании. Ха, в глазах вижу себя. Тоже азартен… знаете, мы так никогда не сидели и не «мерились» интеллектом. Кто кого? Наверное, мы нашли что-то общее. Любопытство — вот, что нас объединяет. Не такие уж мы и разные.
Лорин сидел, откинувшись на спинку, а я наоборот пододвинулась поближе к столу и руки сложила друг на друга, чтобы не мешались. Начала разглядывать Лорина. Так, так, так.
— Давай я буду предполагать, а ты отвечать, и я решу, правду ли ты говоришь или нет? — вдруг предложила я. — А то я так буду долго думать.
Ликан вдруг изогнул бровь. Так… элегантно. Мои губы тут же тронула мягкая улыбка.
— А что? Не по зубам я тебе?
Гад… моя улыбка стала шире. Я знаю, как его поддеть. Ему не нравится быть… неидеальным. Он же альфа-самец, а это вроде как эталон мужской силы и красоты. На это и надавлю.
— Староват для меня, — спокойно сказала я.
Секунда, другая… улыбка его не гасла, а вот взгляд. Предостерегающе-выжидательный. Изменился. Руки он держал ладонями вниз, и я краем глаза заметила, как его указательный палец дёрнулся. О, да это его больное место, что ли?
— Лорин, ты крайне болезненно воспринимаешь критику в свой адрес, — сделала я вывод, усмехаясь. — Вот я только не пойму, у тебя это временное расстройство или ты такой давно?
Он молчал. На лице не дрогнул ни один мускул. А вот таращиться мне в глаза перестал. Начал блуждать по моему лицу. Смотреть в одну точку утомительно, да?
— И ситуация со мной только подтверждает мои слова, — продолжила я идти по опасному пути. — Я тебе отказала и тебя это задело. Потом снова и снова. Теперь у тебя в голове словно пунктик появился. И ты ведь добился своего, понимаешь? Два раза, причём я даже была самостоятельной… какое-то время. Почему-то я была уверена, что ты угомонишься, ведь конец игры наступил, и пора бы всем расходиться по своим углам…
Я тут подумала и решила, что можно поднять этот серьёзнейший вопрос. А почему нет? Он сам дал добро… знал, на что подписывался, разве нет? Да и поговорить-то надо.
— Это всё, что ты хотела сказать? — поинтересовался мужчина вроде как обыденным голосом.
Прикинул в голове.
— Самое главное я сказала, — кивнула я и почему-то тоже положила руки на стол ладонями вниз. — Твоя очередь.
Я была готова. К его язвительности, к жестокости. Наверное, сейчас меня ничто не проймёт. Просто настроение не то, чтобы обижаться.
Тот повторил за мной и подсел к столу поближе, подперев щёку одной рукой, а его взгляд впился в мои глаза с пущей силой. Давай, просвети меня…
— Ты была остроумна и хитра, когда жила у Прохора, — начал он, и я усмехнулась своей проницательности. — Это не скрыть, хотя ты справлялась неплохо до поры до времени. Выставляла себя дурочкой с бзиком на «чистоте» своего тела, и я верил. Просто не думал, что ты можешь так долго прикидываться. Да и неинтересно мне было, что в твоей голове происходит, поэтому и не обращал внимания на твою любовь к книгам. Когда я покупал тебя, то мне было… ну, не всё равно, конечно, но близко к равнодушию к тебе и твоему отцу. Я приехал за долгом, путь был долгим, к тому же я ехал не из дома, а из другого города, поэтому устал здорово, и тут мне пытаются втюхать тебя. Видя твоего отца, его ребёнка я мог представить… поэтому отказался, как ты слышала сама, а вот когда увидел тебя, то понял, что ты видимо в мать пошла. Милая, до невероятности гордая и неприступная ледяная гора, которая смотрела на меня со смесью любопытства и ужаса. Стало интересно. Зачем мне золото, когда я мог приобрести прелестную юную девушку, которая отработала бы своё существование за пару лет? Разумеется, я согласился. А потом уже выяснилось, что ты не та, кого я ожидал купить. Подумывал обломать тебя и так же спокойно жить дальше, имея возможность приобрести какое-то постоянство в твоём лице, но всё вышло не так. Ты у меня оказалась нетронутой девочкой, которая действительно бдит свою честь и гордость. Я поначалу не был рад. Подумал, что с тобой что-то не так, вы ведь, люди, так много болеете, что я и предположил… но нет. Опять промах с моей стороны. Красивая, молодая девушка, не имевшая ещё половых партнёров — это редкость не только в твоём мире, но и в моём. Я сам ни разу никого не лишал девственности и даже предположить не могу, как это, но мне почему-то кажется, что для меня это удовольствие ещё то, а вот для тебя… неприятно — это тот минимум, который я могу установить. И
Знаете, я не обиделась. И печали не было. Он говорил тихо и вкрадчиво, усмехался, конечно, часто, и в глазах его то и дело проскальзывала жалость, но я знала то, что разрушило бы его снежную стеночку, которой он вновь попытался отгородиться от меня. Это напускное, правда поданное не так. Умён, пытается пробить и меня. Зуб за зуб… придётся ему напомнить.
— Знаешь, почему ты всё ещё не изнасиловал меня? — легко произнесла я.
Тот был удивлён тем фактом, что я вообще заговорила. Думал, расплачусь? Думал, я этого не знаю? Ничего нового я не узнала. Лишь подтвердились опасения.
— Почему? — он даже голову на бок склонил, давая понять, что уже относится к моим словам предвзято.
Готовься, мелочь, что он сделает — это загадка, которую я разгадать не в силах, но отгадка уже близко…
— Потому, что я спасла тебя, — просто выдала я. — Вытащила из когтистых лап смерти, таскалась с тобой, как с тем, кто мне дорог. Была бы здесь церковь — я бы поставила за тебя свечу, чтобы ты быстрее поправлялся, продала бы душу Дьяволу, лишь бы ты встал на ноги…
— Хватит, — вдруг перебил он меня, дёрнув головой. — Поигрались и достаточно, иди к себе.
Я не собиралась уступать, у него аж желваки на скулах заходили.
— …мы все так переживали за тебя, дежурили сутками у твоей постели, я читала тебе книги, надеясь, что это отгонит твои кошмары прочь, — упрямо продолжила я, глядя на его стремительно суровеющее лицо. — Потом твой дом спалили, и чтобы ты не говорил, я знала, что тебе было больно. Ты мне показал, и я не отвернулась, не посмеялась над тобой, хотя могла бы, ведь ты мне не приказывал быть твоим другом и стоять плечо к плечу с тобой в такие отвратительные моменты, когда никто помочь не в силах, ведь тебе нельзя показывать свою слабость… И после всего этого, после всего, чем я тебе отплатила за твоё мерзкое, незаслуженное отношение к себе, ты меня изнасилуешь? Может быть, ещё будешь бить? И… что дальше, Лорин? Ну, займёмся мы твоим сексом, и что? Думаешь, я останусь прежней? Буду трястись за тебя, когда ты задерживаешься на работе? Надеяться, что сегодняшний ужин тебе понравится, и ты наконец-то похвалишь меня? А может быть, заметишь чистоту в доме? Заметишь и по достоинству оценишь хоть что-то? Я не буду больше этого делать. Я ничего не буду делать, Лорин. Не заставишь, как бы не пытался. И ты это понимаешь. Не такой ты плохой… ликан, каким тебя все считают, так низко ты ещё не пал, чтобы причинять боль и унижение тому единственному человеку, который не отвернулся от тебя, когда ты был немощен и слаб, словно побитый переломанный щенок под проливным дождём? Нужен бы ты был… какой-нибудь своей пассии? Как я поняла, она бы тебя скорее добила бы, нежели выхаживала. Вот оно, Лорин. Отличие. Вот чем отличаюсь я и ты. Я жертвенна, я могу простить, могу понять, могу довериться, и пусть меня это погубит, но я умру, свято веря в добро и чистоту помыслов. Я не буду сожалеть, а ты?
Ударит, побьёт, изнасилует. Можно даже в считалочку поиграть. Такой… чувственно-ненавидящий взгляд. Я прямо ощущала его ярость, негодование, злобу. Губы поджал, и пару раз при вздохе его ноздри раздулись, но потом эта невероятно пугающая волна схлынула. Он вернул самообладание, но прежде чем это случилось, я увидела, как он сглотнул. Мерзко это слышать? Решил преподнести всё с другой стороны? Подумал, что сейчас вновь загонит меня под камень и будет оттуда выуживать нежным взглядом и словом, а я, как дурочка, поползу к нему? Могу, ещё как, ведь такое воинственно-решительное настроение у меня не всегда, да и Лорин такой терпеливо-добрый тоже не каждый день, но я не пожалела. Испугалась, что всё-таки осмелилась, но рискнула, и теперь расплата не должна заставить себя долго ждать.