Долг
Шрифт:
— Потому что ты извинилась, и я не знаю, что мне делать, — он тоже потёр глаза свободной рукой.
Он поэтому пришёл? Я сразу настроилась на нужный лад. Буду честной и вежливой, как всегда. Нет, не как всегда, обычно я говорю то, что хочет услышать ликан, но сейчас буду стараться выдавать только правду или хотя бы сглаживать углы колкой истины.
— Что делать? — чуть нахмурилась я. — Про что ты говоришь?
Тот вздохнул и укусил морковку. Такой угрюмый, но такой… какой-то родной. Он — гад, но… у меня ведь больше никого нет. И я хочу найти с ним общий язык не потому, что он мой последний шанс, хотя это
— Для начала я не понимаю, что значат твои извинения, — посмотрел он нам меня чуть затравлено. — Я был уверен, что ты знаться со мной не хочешь, и твоё молчание это только подтверждало, а потом ты пришла…
Я закивала, понимая, о чём он. Вздохнула.
— Я извинилась потому, что давно задолжала тебе извинения, — искренне посмотрела я на него. — Я, правда, сожалею о том, что сделала…
Он смотрел прямо перед собой и кивал, принимая мои слова.
— Я принимаю твои извинения, — сглотнув, выдал мужчина, продолжая избегать моего взгляда. — А ты прими мои.
Я знала за что.
— Тоже принимаю, — сжала я пальцы на ногах. — Но я буду с тобой честна и скажу, что простить я пока не могу, но я тебя понимаю. Я и рада бы поступиться своими принципами, но воспитание мне не позволяет… Мне потребуется время, чтобы свыкнуться со своим положением и со всем произошедшим.
Знала, что это может всё испортить, но начинать общение со лжи не хотелось. Мы извинились! И он тоже! Зачем… он правильно всё делает, его вина больше моей, и он это знает. Очень хороший поступок… Захотелось его обнять и почувствовать такое забытое тепло и силу.
— Ты не была бы собой, если бы простила мне всё сразу, — чуть усмехнулся щетинистый блондин. — Я бы подумал, что тебя подменили.
Я тоже улыбнулась. Он понимает. Понимает!
Мы замолчали ненадолго. Становится всё легче и легче! А может, стоит спросить…?
— Ты вернёшься домой? — еле слышно пробормотала я.
На этот раз он посмотрел мне в глаза. Такой удивлённый и слегка потерянный взгляд…, будто я сказала нечто недопустимое.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся? — поднял он растерянно брови.
Я удивилась его реакции. Что такое? Может, дело в его проблеме?..
— Если тебе стало лучше, то конечно, — неловко закусила губу и посмотрела на одеяло.
— Лучше? — не понял он. — С тобой ведь что-то случилось и ты в запой ушёл… — ещё тише забормотала я.
Тот молчал не очень долго, но я успела пожалеть о сказанном.
— Если мы помирились или ты хотя бы не желаешь мне смерти, то заливать душевные раны мне ни к чему, — как-то просто ответил Лорин, и я изумлённо на него уставилась.
Из-за… из-за нашей ссоры?! Он две недели пил, в себя не приходя, а потом ушёл, почти на столько же, только потому, что я сорвалась?! Глупо хлопала глазами я долго.
— Да я же… я же… Ты что, серьёзно из-за нашей ссоры начал выпивать?
Я ошарашенно и неверующе смотрела на него. Тот тоже слегка удивился.
— А ты что подумала? — нахмурился ликан и опустил взгляд. — Что я любитель вина и пьяных загулов?
Растерянность и лёгкая обида сквозили в его тоне. Я пока переосмысливала своё поведение. Да я уверена была, что не во мне дело! Неужели… Боги, неужели он так серьёзно к этому относится…?
— Нет, я думала, что у тебя случилась какая-то трагедия или возникла проблема, которую
Глядя на Лорина, я будто в зеркало смотрела. Такое же непонимание и удивление. Мы друг друга стоим.
— А я подумал, что так осточертел тебе и ты таким способом решила избавится от меня, поэтому позвала усатого на подмогу, — изредка моргая, выдало это чудо. — Молчала всегда, не смотрела на меня… так это не так?
— Нет, конечно, — мотнула я головой. — Я испугалась за твоё здоровье, поэтому и привела твоих ликанов.
Он вновь вытаращился на меня, будто я только что смогла превратится из женщины в мужчину и обратно. Он долго не моргает — это нормально? Сидит, смотрит на меня, и просто огромная гора изумления на дне его взгляда… Неужели он действительно не понял? Господи, почему же между нами такая глубокая и широкая пропасть? Ни я, ни он не верим в то, что мы делаем. Ищем подвох, успокаиваем себя более правдоподобной версией. Кому-то нужно оставить цепь этих трагических событий. Я знаю, что хорошей жизни добиваются долго, но, может, мы сделали уже достаточно? Хватит лжи и недомолвок. Надо быть честными, тогда и будет шанс всё изменить, а сейчас… Мы не говорили три недели потому, что не поняли друг друга! А если бы я не пришла к нему?! Так бы всё и продолжалось бы: я корю себя за своё поведение, он себя за своё. И мы оба стоим спиной друг к другу, желаем повернуться, но по какой-то причине не можем. Долго так продолжаться не может, даже молодая и глупая я это понимаю.
— Почему я решил, что ты поступишь со мной так, как я того заслуживаю? — вдруг спросил он сам у себя, начиная тереть переносицу. — Ты же единственная, кто слепо верила в меня, в мою отсутствующую светлую сторону.
Я грустно вздохнула. Вот в чём дело. Он решил, что я поумнела и стала более жёстче? Да, возможно, но… это не моё. Я не сильная женщина, умеющая тянуть на себе всех и вся. Да, дух у меня, возможно, силён. Я упряма, но не груба, из меня не выйдет та самая бой-баба. Много думала о своём поведении и усвоила кое-что. Пока я здесь — мне нельзя показывать своё истинное лицо. Не в том я положении. А если и стану когда-то кем-то важным, то нужда отпадёт сама собой. Какая я? Унылая сегодня, дурная завтра. И всё. Я никогда не притворялась, была свободной в выборе своего настроения, и я бы никогда не стала бы нарочно притворяться доброй, когда у самой на душе кошки скребут. Это лицемерие, которое почему-то сделало мне такую репутацию. Вроде плохо так поступать, однако я всем нравлюсь и мне это только на руку. Странно, да? Нет, я не утверждаю, что была всегда мерзкой девчонкой, я и правда добрая и жалостливая, но была мера, которую я не преувеличивала. Вот, что мне не нравится.
— Может быть потому, что я… наговорила тебе гадостей? — предположила я. — Я бы тоже обиделась и захотела уйти.
— Это были не гадости, — он отнял руку от лица и устало оглядел комнату. — Как я понял, ты высказала мне все свои опасения. Про насилие, про то, что теперь ты подстилка. Твоей вины нет.
На моё удивление он всё понял правильно. Почти.
— Но я могла бы всё тебе сказать в более… вежливой форме, да и то, что я началась, на тебя кидаться с книгой, неправильно, — попыталась я успокоить ликана.