Долг
Шрифт:
Готовка была мне не совсем по зубам. Ручонки-то болели, царапины щипали, когда туда попадал сок лука и я придерживала злой овощ ноготками, лишь бы удалось его порезать помельче. В общем, изгалялась, как могла, но в итоге получила вкусное мясное рагу с картофелем.
Положила своё творение в тарелку и поставила на подоконник. Упёрлась раненными ладошками в стол и перевела дыхание. Да? Наверное, я всё-таки не смогу ему противиться. Да и как? Он мне не просто нравится, я готова на многое ради него. Почему? Почему я так раскисла? Пару раз по головке погладил и я уже вся в его власти. Что же со мной не так? Что происходит с моей головой? Наверное, вина
Взяв ложку и пару кусков хлеба, подцепила тарелку и пошла наверх. Это будет акт сдачи или что-то в этом роде. Буду говорить, надеясь, что сумею прояснить своё будущее. Он изменился, вдруг мы и вправду поладим?
Перед его дверью застопорилась, кое-как повернула ручку и вошла внутрь. Глупая затея, но возвращаться уже поздно.
Лорин спал. Раскинулся на животе. На нём не было рубашки, но покрывало скрывало почти всё его тело. Наверное, спит крепко, раз не проснулся. Поэтому я прокралась к тумбочке и поставила тарелку с едой и все сопутствующие «принадлежности». Надо бы разбудить его.
Осторожно приблизилась к постели и коснулась обнажённого плеча мужчины.
— Лорин? — позвала я его.
Тот через несколько секунд дёрнулся и поднял голову.
— Что? — чуть потеряно отозвался он. — Богдана?
— Покушай и спи дальше, — тихо произнесла я. — Я тебя разбужу, если вдруг кто-то придёт.
Ликан выглядел сонно и потеряно. Зря разбудила. Но я ведь пообещала…, а он такой весь, словно побитый мальчишка. Так пожалеть, в смысле захотелось. Это чувство когда-нибудь пропадёт?!
— Ты принесла еду сюда? — удивился он, повернув голову к тумбочке. — Не нужно было, я бы спустился…
Он уставился на меня в беспомощном недоумении. Не удержалась и осторожно присела на край кровати. Лорин тут же отодвинулся от меня, хотя между нами и так было достаточное расстояние. Это снова не осталось незамеченным для моего придирчивого сознания.
— Не хотела, чтобы ты напрягался лишний раз, тебе нужно хорошенько выспаться, — вкрадчиво заговорила я. — Поешь тут и ложись сразу спать, я всё потом унесу.
Ликан наконец-то очухался и приподнялся на локтях, принимая относительно сидячее положение.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он меня.
Глаза чуть опустил, будто ему неудобно. Вновь потеплело на душе.
— Пожалуйста, — кивнула я и поднялась, собираясь уйти.
— Богдана, — окликнул он меня, и мне пришлось развернуться, — я не могу не задать этот вопрос. Он так и просится, поэтому с твоего позволения…
— Спрашивай, — кивнула я.
Тот вздохнул
— Объясни глупому мужику, почему ты так добра ко мне? — вопросил он. — Я ведь не заслужил.
— Я тоже так думала, однако всё не так просто, — уныло вздохнула я и оглядела комнату. — Ты должен кое-что понять, Лорин: я одна. У меня кроме тебя никого нет. Ты — моя семья. И когда ты грубишь мне, то я воспринимаю всё близко к сердцу, но всегда надеюсь на лучшее. А теперь ты относишься ко мне хорошо после того страшного случая, и я стала относиться к тебе ещё лучше. Вопреки всему, я буду заботиться о тебе, пока нас не разлучат. Просто пойми, Лорин, что всё зависит от тебя. Как ты посчитаешь нужным себя вести, так и веди, я в любом случае буду на твоей стороне. Захочешь всё прекратить и жить, как раньше — я не буду препятствовать, решишь наладить нашу связь через пропасть — я поддержу теперь точно. Ты — это всё, что у меня есть, и я не хочу, чтобы тебя забрала в своё царство костлявая смерть. Вот и всё. Решение за тобой, я, как ты понял, смирюсь с ним и приму новые правила, как бы плохо не было.
Смотрела на его вновь опущенную голову. Нет, это невозможно.
— Прости меня, — скомкано прошептал он. — Я неподобающе себя вёл с тобой, нужно было с самого начала узнать тебя и только потом делать выводы, а не наоборот. Я искренне раскаиваюсь о содеянном, Богдана, и я клянусь тебе, что не лгу.
В горле встал ком, и я вновь села на кровать. Глаза чуть защипало. Он так и пробивает меня!
— Я же не могу, — заплакала я тихо. — Хочу, но… что-то не позволяет забыть это и оставить позади… Я правда хочу выбросить это из головы.
Это был тот редкий случай, когда я плакала от жалости к себе. Лорин меня пожалел и меня словно прорвало. Мне было так больно, так обидно, что я не знала, куда себя деть и как успокоить. Бессилие наполнило мои мышцы, и я просто сидела, разбито смотря на ликана, и разрывалась от смятения и досады.
— И не надо, — Лорин виновато и беззащитно заглянул в мои глаза. — Не прощай меня, только перестань так терзаться…
Он отлепился от подушки и теперь сидел чуть поддавшись вперёд. Я могла дотянуться до него рукой, и я тянулась, снова и снова, а кто-то гнилой и мерзкий держал мои сухожилия словно вожжи и ничего не выходило, лишь пальцы вздрагивали от желаемого, но не совершённого действия.
И он, кажется, говорил мне мои же слова. Факт того, что он всё-таки слушал меня, снова вонзился острой стрелой куда-то в грудину. Да почему же так больно?..
— Почему у нас всё так плохо? Почему не может быть проще, как у всех? — зашептала я, вытирая нос рукой. — Неужели мы не заслужили?
Я подавленно начала оглядывать свои руки, будто проблема была во мне.
— У нас всё могло быть нормально, если бы я всё не испортил, ты ни в чём не виновата, слышишь меня? Я ответственен, я виноват, — начал он успокаивать меня. — Просто… просто вини меня. Я — урод и всё, просто тебе не повезло.
Я заплакала ещё сильнее.
— Ну, зачем ты так говоришь?! — теперь слёзы посыпались градом, и меня затрясло от негодования и какой-то непонятной жестокости. — Мне было гораздо проще, когда ты был скотиной! Теперь ты говоришь такие слова… Признаёшь вину и каешься! Зачем? Лорин, я не могу на тебя злиться, но и простить не в силах! Мне плохо от этого и каждый раз, когда мы задеваем эту тему, я начинаю ненавидеть себя и жалеть тебя, а потом вспоминаю, как мы жили и всё меняется… Так снова, снова и снова!