Долг
Шрифт:
Я не добавляю, что это очень популярный девиз военных во всем мире и, конечно же, в нашем полку.
— А корабль. И вороны?
— Мне нравятся обе эти вещи, — говорю ей. Разумеется, в них больше смысла, но, вероятно, не такого глубокого, как она ожидает.
— Понимаю.
После этого мы едим, и я размышляю над тем, что произошло прошлой ночью, и как мне удалось удержать разум под контролем.
Когда я вернулся домой между кампаниями, у меня было расписание, которого я придерживался, что мало-мальски позволяло мне оставаться
Я перестал это делать с тех пор, как переехал в Эдинбург. Собственно, с тех пор, как впервые узнал о Джессике. Она стала моим способом переноса боли, вины и всего остального.
— Какие планы на сегодня? — неожиданно спрашиваю я.
— Завтра у меня будет физиотерапия, — говорит она, выдавливая кетчуп на тарелку. — Так что, по большей части, никаких.
— Если я возьму тебя кое-куда... если смогу организовать кое-что для нас, пойдёшь со мной?
Она кладёт вилку вниз и смотрит на меня.
— О чем именно речь?
Откидываюсь на спинку стула.
— Я когда-то был заядлым пловцом. Плавал каждое утро. И тут подумал о твоей ноге, как трудно тебе двигаться... возможно, это хороший способ почувствовать себя свободной.
— Не могу, — возражает она так, словно съела что-то горькое.
— Почему нет?
— Потому...
— Это поможет твоей ноге. Мышцы получат тренировку без боли, и у тебя не будет веса или давления. На самом деле, не удивлюсь, если твой физиотерапевт тоже предложит тебе водную терапию. Уверен, она так и сделает. А это будет частное занятие. Со мной.
— Я не в подходящей форме для купальника, — тихо говорит она, глядя вниз на свои руки. — Мне придётся снять шину. Мои шрамы...
— У меня тоже шрамы. Пусть они смотрят на нас обоих. Кому, черт возьми, какое дело?
Она вздыхает, сдувая прядь волос с лица.
— Ненавижу то, насколько ты убедителен.
Я улыбаюсь ей, чувствуя, что выиграл очень незначительную битву, но, тем не менее, выиграл.
— Это часть моего обаяния. У меня, знаешь ли, его целая куча.
Джессика смеётся.
— Ты опять за своё.
Я сижу сложа руки, и, хотя множество эмоций и страхов борются за место в моем мозгу, стараюсь сосредоточиться только на одном.
Джессика у меня на кухне: ест, смеётся, солнце светит у неё за спиной.
Я знаю, что сделаю все угодно, чтобы так и оставалось впредь.
Позже в тот же день я вызываю такси, чтобы отвезти нас сначала в аптеку, где я кое-что покупаю, а затем к Джессике, чтобы она могла захватить купальник. Пока жду, быстро гуглю лучшие бассейны в городе, а затем начинаю смотреть машины, которые нуждаюсь в небольшой починке. У меня есть еще один сюрприз для Рыжика, и мне нужна машина, которая не заглохнет, проехав первые пару метров.
Когда Джессика возвращается, она нервничает, неся в руках сумку с белыми ручками. Я держу руку на ее колене, в то время как водитель везет нас в «Королевский бассейн Содружества», в тени горы Артур - скалистой, зеленой вершины, возвышающейся над Эдинбургом.
Комплекс самый большой в этом районе и залит естественным светом. Сейчас середина дня посреди рабочей недели, поэтому народу почти нет. На дорожках есть пару человек, но в бассейне пусто. Идеально.
Мы оба разными путями отправляемся в раздевалки и выходим в бассейн одновременно.
Мои плавки немного тугие - прошло много времени с тех пор, как я надевал их.
Она замечает это, и ее глаза устремляются прямо к моей промежности.
Я вынужден мысленно кричать на свой член, чтобы он сохранял спокойствие, потому что она выглядит абсолютно потрясающе в простом черном слитном купальнике. Я еще не видел ее такой, практически обнаженной, на ее ноге нет ни шины, ни гипса. Ее ноги бледные, худощавые с четко выраженными мышцами, а бедра и попа с изгибами во всех нужных местах.
— Ты пялишься, — сообщает она.
— Как и ты, — указываю я.
Она кивает на мой член.
— Трудно не смотреть. — Прочищает горло. — Не пора ли тебе купить пару побольше?
— Просто следи за собой, — говорю я ей.
— Сам следи за собой.
Ничего не отвечаю на это.
Начинаю идти к бассейну, и, когда она не следует за мной, оглядываюсь на неё.
— Не уверена, куда поставить костыли, — говорит она, осматриваясь вокруг.
Я возвращаюсь к ней и беру их у нее.
— Можешь постоять минутку? — спрашиваю я.
Она кивает и делает это как профессионал, пока я ставлю костыли у стены. И тут я вспоминаю, что она была инструктором по йоге и, вероятно, чертовски хорошим. И тут же думаю, а насколько она гибкая в других направлениях.
«Перестань, идиот, — напоминаю себе. — В этих плавках нет места для ошибки».
Я возвращаюсь к ней, и, прежде чем она успевает что-либо сделать, наклоняюсь и беру ее на руки.
Она игриво визжит, звук отдается эхом по покрытому кафелем пространству, а я несу ее к краю воды, делая все, что в моих силах, чтобы не смотреть вниз на ее ложбинку, достаточно впечатляющую с этого угла, где еще несколько бледных веснушек ведут к скрытым местам.
— Давай-ка посмотрим, какая из тебя русалочка, — говорю ей.
Она обхватывает мою шею руками, и я вспоминаю, как она делала это, пока мы целовались прошлым вечером. Сейчас все напоминает мне о сексе.
— Пожалуйста, не урони меня, — просит она мне в грудь.
— Я тебя не брошу, — заверяю ее. — Не такой уж я жестокий.
Медленно захожу в бассейн, с легкостью неся ее легкое тело, спускаясь по ступенькам, пока вода не опускается до моей талии, щекоча ее ноги.
— Мы спустимся вместе, медленно.