Долгая дорога домой или Мы своих не бросаем
Шрифт:
Пролог
Редкие, но резкие порывы ветра, налетающие словно злые разбойники с разных сторон, раскачивали кривые стволы низкорослых деревьев. Искривленные мутацией, исковерканные гибельной экологией и радиацией, деревья сердито шумели колючей листвой, жалобно скрипели, пригибаясь к почве, стонали под напором стихии, но не ломались. И вновь поднимались, распрямляя ветви, цеплялись корнями за камни, клочки земли, вгрызаясь в твердую сухую почву, показывая свою живучесть, не желая сдаваться ветрам.
На когда-то уютную,
Заглушая вой ветра, громко и пронзительно прокричал гурами — небольшой ночной хищник. Он поймал древесную крысу и огласил окрестности победным криком.
Ветер то ослабевал, то усиливал напор, прогибая небольшую, в пол человеческого роста пластиковую дверь в землянку. Снаружи было холодно, а в землянке тепло. Весело трещал огонь в маленькой печурке. На ней грелся закопченный чайник. Прямо на земле, подстелив облезлые шкуры, сидели двое. Старик и мальчик. Отблеск огня играл по изможденным лицам людей, делая их еще более непохожими на человеческие, напоминающие сказочных существ -вампиров из рассказов стариков и старух, которые сами запомнили их по рассказам своих дедов. Эти предания передавались из уст в уста, из поколения в поколение. Сидеть молча, было тепло и уютно.
– Деда, – прервал молчание мальчик, – а откуда ты знаешь, что завтра прилетит транспорт?
Старик усмехнулся и посмотрел на мальчика.
– Это просто, Самсул. Надо отсчитывать двадцать камушков и приходить к космодрому. Если на вышке горит свет, значит, жди гостей. Я так всегда поступаю и редко, когда ошибался. И ты учись, – назидательно пробубнил старик.
Он подкинул несколько веток в печь.
– Стар я стал, – он поморщился, потирая колени, – не ровен час могу помереть. А ты должен выжить, Самсул, – он погладил мальчика по грязной нечесанной голове. – Обещай мне, что сможешь выжить.
– Обещаю, деда.
Они помолчали. Но мальчик не мог долго сидеть спокойно.
– А зачем тебе камушки? – спросил он.
Опять раздался крик гурами. Старик разлил чай в кружки, добавил густой и сладкий вываренный сок, добытый из дерева войра. Кружку подал мальчику.
– Пей Самсул, сегодня ночь будет короткая.
Мальчик осторожно взял горячую кружку и с хлюпаньем отпил.
– Камушки спрашиваешь, зачем нужны, – переспросил старик, – это чтобы отсчитывать дни, мой мальчик. Я из одного мешочка перекладываю камни в другой и так отмечаю дни. И ты так делай.
Мальчик кивнул, соглашаясь.
– Буду деда. Жаль, что нет лепешек, – посмаковав напиток, произнес он.
– Ничего, – подбодрил мальчика старик. – Я думаю, когда на свалку вынесут корабельный мусор, мы будем первые. Наберем всякого разного добра и обменяем на лепешки. Я специально вырыл эту землянку, чтобы быть поближе к космопорту.
– Деда? А почему мы так живем? Ну, я в том смысле, что почему мы такие бедные? Разве нельзя сесть на транспорт и улететь на другие планеты?
– Нет, Самсул, нам нельзя. Все мы - потомки преступников, которых сослали на эту богами забытую планету. А когда-то она была колыбелью всего человечества. Ты же знаешь как она называется.
– Да деда, знаю. Материнская. Но какая же она материнская? Она страшная и опасная. Мы каждый день боремся за выживание…
Самсул замолчал и стал неторопливо, маленькими глоточками пить напиток.
Поставив кружку между ног, он спросил.
– А с чего все началось, деда?
– С чего все началось? – повторил за ним старик. – Разное говорят. Но я думаю, что мой дед был более прав, когда рассказывал мне историю нашей планеты. Была эта планета раньше пригодная для жизни. Пять материков и множество архипелагов. Это когда рядом в океане много островов...
– А что такое океан, деда?
– Океан? – Старик имел привычку переспрашивать. – Это когда много, много воды и края земли не видно за гладью воды.
– Это как наше озеро? – переспросил мальчик.
– Примерно. Только во много, много раз больше. Ты не перебивай.
– Так вот, значит. Населяли ее люди. На юге материков развивалось сельское хозяйство, на севере жители развивали ремесла. На островах архипелагов выращивали экзотические фрукты, специи, добывали драгоценные камни и занимались рыболовством. Между ними процветала торговля.
Шло время, цивилизация развивалась и люди множились. Развивалась наука и техника. Выросли города и поднялись до небес. Все больше развивалась промышленность. Полезные ископаемые истощались. Люди научились обходиться синтетической пищей, она была дешевле натуральной и была на любой вкус. На юге заглохло сельское хозяйство, на островах перестали ловить рыбу.
В конце концов наступило перенаселение и люди разделились на тех, кто жил внизу, в трущобах, в смоге от фабрик и свалок и на тех, кто мог себе позволить жить в роскоши наверху городов.
Чтобы снизить напряженность в обществе, стали строить большие корабли и отправлять переселенцев на вновь открытые миры. Сначала на космические станции. Потом на открытые планеты, на которых можно было жить. Вот так вот и осваивался космос. А здесь строились новые заводы, производили продукцию для колонистов и губили планету. Земля стала непригодной для жизни, реки и озера превратились в яд. Чистая вода стала дороже жизни.
Старик помолчал, вспоминая рассказы своего деда. А мальчик слушал эту историю, наверное, в сотый раз и замирал, представляя, как это жить в стеклянных городах под небесами.
Стихия снаружи затихала. Ветер перестал давить на дверку. Старик налил себе кипятка и подбросил в печурку дрова.
– Не знаю когда, – продолжил он свой рассказ, – но города стали воевать друг с другом. Не хватало ресурсов, а людей было в избытке. Да… Даже не могу представить себе, как они могли применить такое оружие, как термоядерные бомбы, – качая головой проговорил он. – Когда-то цветущая планета, превратилась в могилу для миллиардов людей. Города были разрушены, связи между континентами перестали существовать и люди… те, кто выжил, – воскликнул горестно старик, – вернулись к первобытному строю. Шли годы и однажды на планету прибыла экспедиция. Прибывшие построили Космопорт, а саму планету превратили в тюрьму для ссыльных преступников. Там, в новых мирах, Самсул, людей не убивают за проступки, а ссылают сюда.