Долгая дорога в рай. Часть третья
Шрифт:
– Пробовали?
– Да. Он поглощает всё, к чему прикасается. "Сожрал" все наши зонды и прочее...
– Что за "прочее"?
– Всё, чем пытались его измерить или прекратить его рост. Даже из пожарного брандспойта поливали... Дурость, конечно. От отчаянья. Ведь, если мы не сумеем его зафиксировать, то он поглотит всё вокруг. Всю Землю, а потом и Солнечную систему. Прямо "чёрная дыра" какая-то...
– Не совсем "чёрная дыра", как её представляют современные физики, но по конечному результату очень похоже.
– Вы знаете что это такое? Какие физические процессы там происходят?
– профессор с удивлением уставился на Славика.
– Не положено, - встрял особист.
– Да
– Если ничего ему не давать. А , если до чего дотянется, то быстрее.
– Значит, у нас осталось меньше полутора лет?
– Почему?
– Шар висит в полуметре над землёй. Это пятьсот миллиметров. Если ничего не изменится, то через пятьсот суток он коснётся пола и его уже точно не остановить...
– Пол можно убрать, - профессор с надеждой взглянул на Славика.
– Не можно, а нужно, - задумчиво глядя на шар, ответил Славик, - а также надо убирать потолок и стены. Но, тогда он начнёт расти быстрее...
– Думаете?
– Дождь, снег, птицы, насекомые, листопад, мусор, ветер, пыль, - отстранённо перечислял Славик, - во, окурки забыл.
– Скажете тоже, - возмутился завлаб, - у нас здесь не курят!
– В любом случае, профессор, вокруг Шара надо срочно построить герметичный металлический кокон и откачать оттуда воздух. Это ещё более замедлит рост Шара. А там что-нибудь придумаем. Да, в верхней и нижней точке кокона устроить люки, - подчеркнул Славик.
– Зачем?
– спросил особист.
– Вакуумный конденсат собирать.
– Это да-а, - многозначительно протянул начальник первого отдела.
– Я извиняюсь, - обратился к Славику завлаб, - а какого рода конденсат Вы хотите получить в вакууме?
– Я бы сам хотел это знать, - задумчиво пробормотал Славик, - если он, конечно будет. Всё будет зависеть от градиента масс прихода и расхода...
– Но как же?
– удивился профессор, - зачем же тогда?..
– Затем, - перебил его Славик, - то, что вы соскребёте со стенок за минусом материала кокона и будет тем веществом, в которое превратились все ваши приборы внутри Шара. Кокон изнутри желательно покрыть каким-нибудь химически инертным металлом. Платиной, там, или золотом, сами решайте.
– Ну-у, если Вы так говорите...
– недоверчиво протянул профессор.
– Я извиняюсь, - встрял секретчик, - Вы говорите : "приход-расход". Что такое расход, я знаю...
Стоявший рядом завлаб вздрогнул при этих словах.
– А приход-то откуда будет? Мы же кокон тут...
– продолжал особист.
– Нейтрино, космические лучи... - начал перечислять Славик, задумчиво рассматривая Шар.
– А разве лучи имеют массу?
– Перебил его безопасник, - а вот товарищ Эйнштейн сказал...
– решил блеснуть эрудицией начальник первого отдела.
– Эйнштейн знал не всё, - остановил его Славик , - любое материальное тело имеет массу.
– Но как же? Такой авторитет...
– Эвклид тоже долгое время был пацаном в авторитете. А потом пришёл товарищ Лобачевский и его поправил. Давайте оставим эти дискуссии, Николай Иванович, сейчас не время, - обратился Славик к особисту, - чем быстрее будет построен кокон, тем скорее остановится рост Шара, проконтролируйте, пожалуйста.
– Будет сделано, - отчеканил начальник особого отдела.
– И ещё: в коконе надо создать высокий вакуум, а ещё лучше - сверхвысокий. Чем выше будет вакуум, тем медленнее будет расти Шар. А, может, даже и испаряться начнёт. Я, во всяком случае, очень на это надеюсь. Молекулярные насосы для вакуума лучше заказать в Германии, желательно сделать это прямо сегодня. Там, ведь, как - пока изготовят, пока доставят, то, сё. Сами понимаете...
– Так точно. Будет исполнено, - по-военному чётко ответил особист.
– Ну и хорошо, - сказал Славик, - тогда мне пора в Москву. Давайте прощаться. Сергей Алексеевич, всего хорошего. Проводите меня до КПП, Николай Иванович?
– ----
...В самолёте Нефёдов несколько раз пытался начинать безобидные, вроде бы, разговоры ни о чём, вставляя между делом вопросы о событиях предыдущей недели и о планах на будущее Славика и К0. Ильич только улыбался в ответ на эти неуклюжие попытки разговорить его. Потом ему это надоело и, разложив спинку сиденья, Георгий Ильич устроился поудобнее, закрыл глаза и проспал весь полёт до Москвы. В Москве был уже конец рабочего дня, поэтому Георгий Ильич решил отложить все дела на потом, а сегодня отдохнуть. Из аэропорта он не стал никуда заезжать, а отправился сразу домой. Там принял ванну, поужинал, бегло просмотрел мировые новости и завалился спать. Великие дела могли подождать до завтра...
Утром Ильич оделся во всё самое лучшее, что сумел найти на просторах капитализма Дублёр, и сначала отправился в родное министерство. А там Ильич, даже не успев подать рапорт с прошением об отставке, был перехвачен двумя вежливыми людьми в штатском, предъявившими ну о-очень серьёзные корочки, и приглашён ими поговорить в отдельный кабинет в департаменте безопасности. Ильичу стало очень интересно, что имеют предъявить ему эти неулыбчивые господа, поэтому он согласился на беседу без возражений. А вот в кабинете вежливость задержавших Ильича товарищей сразу куда-то исчезла и они начали тупо наезжать на Георгия Ильича, обвиняя его во всех грехах, начиная от незаконного перехода границы до шпионажа в пользу Китая, Америки и, вроде бы, даже Антарктиды. Ильич лишь молча улыбался в ответ. Чекистов это злило, но полученные ими инструкции в отношении фигуранта, не позволяли применять никаких других методов воздействия, кроме словесных. Оставалось только повышать голос да придумывать всё более серьёзные обвинения. А так как задание у них было ограничено строгими рамками, а с фантазией у этих двоих было не очень, то очень скоро фанаты Феликса Эдмундовича начали повторяться. Ильичу это надоело и он сказал:
– Господа, хватит придуриваться. Скажите прямо - что вы от меня хотите?
– Это кто здесь придуривается?
– нехорошо сузил зрачки старший из рыцарей плаща и кинжала.
– Оскорбление при исполнении, -угодливо поддакнул младший напарник, - уже есть статья, - радостно сообщил он старшему.
Ильич понял, что с этими наследниками "кровавой гэбни" каши не сваришь и мысленно дал команду Дублёру разобраться с ними по-быстренькому. Секунду спустя товарищи из органов замерли на пару мгновений, затем удивлённо переглянулись и понимающе заулыбались. Мимические мышцы на их лицах неуловимо расслабились, глаза немного помутнели, соколы Дзержинского сначала спросили Ильича уважает ли он их, а затем заплетающимися языками стали выяснять уважают ли они друг друга, припоминать старые обиды и , в конце концов, устроили меж собой банальную пьяную драку. На шум из коридора ворвалась группа поддержки и утихомирила драчунов. После того, как буянов увели, в кабинет вошёл ни много, ни мало сам Вовчик Кондрашов, сокурсник и приятель Ильича ещё по военному училищу. После выпуска их пути разошлись , Ильича направили служить на Дальний Восток, а Кондрашов, по слухам, выгодно женился и делал удачную карьеру то ли в контрразведке, то ли в ГРУ, короче, в каких-то спецслужбах "Арбатского военного округа." Сейчас он был в штатском, но, по тем же слухам, Вовчик давно уже ходил в генерал-лейтенантах. И вот теперь он здесь. " И это неспроста," - вспомнил крылатую фразу Ильич, приветствуя однокашника: