Долгая полночь
Шрифт:
– Разве это имеет значение? – холодно осведомился Солнечный рыцарь.
– Вельзевул меня раздери, ещё какое! Наш щедрый король обещал кучу добра тому, кто приведёт к нему Изгоняющую. Да дьявол с ним, с добром, но там ведь и титул ещё завалялся. И королевская милость, а это штука такая, что ещё никому не вредила!
– А того, кто причинит вред Изгоняющей, он обещал четвертовать, – издевательски добавила Жанна, вспомнив слова сэра Томаса.
Солнечный рыцарь совершил ошибку, обратившись за помощью ко львам.
– Верно! – англичанин задрал кверху палец. – Девка, а соображает!
– Но, милорд Ламфри, – разозлился Жан, – эта женщина опасна. Вы обладаете правом суда, так используйте его – или позвольте мне это сделать!
– Э, нет, – сэр Ламфри отвернулся от него. – Тут ещё ведь и награда, а я не аскет, чтобы от золота и земель отказываться. Впрочем, вы можете попытаться уговорить короля, ха-ха-ха! Эй, вы! Рыцаря – повязать, бабу – схватить, и чтоб ни волоска с неё не упало!
– Нам не вырваться отсюда, милый мой Эвен, – тихо проговорила Жанна.
– Я не боюсь смерти.
Жанна улыбнулась ему. И переломила пополам дубовую веточку, которую терзала всё это время.
Хрустнуло дерево, покрытое причудливыми знаками. Несколько заноз вошли Жанне в ладонь, но она не обратила на это внимание – и швырнула обломки под ноги коням.
В тот же миг тонкий пронзительный писк раздался из-под копыт, разлился хором по земле, и воздух наполнился криками. Ржали перепуганные кони, сбрасывая всадников, кричали люди, пытаясь удержаться в сёдлах, вопили от боли упавшие, корчась от укусов множества черных крыс. Кто-то пустил в ход меч, отчаянно молотя им по мохнатым тельцам, а убитые крысы разливались лужицами темноты и впитывались в землю, чтобы снова восстать в стае. Жанна попыталась вывести коня, но тот лишь взбрыкнул и поскакал прочь, давя извивающийся мохнатый ковёр.
Колдунью крысы не трогали.
Чьи-то крепкие руки подхватили её и потащили прочь – не сразу Жанна поняла, что это Эвен. Ему даже удалось выбраться из круга, когда дорогу им заступил Жан д’Олерон – уже пеший и с мечом наголо.
Не говоря ни слова, он атаковал. Эвен вскинул меч, отводя его выпад, тут же ударил в горло и едва успел пригнуться, когда клинок Солнечного рыцаря просвистел над его головой. Жан бил яростно, но не бездумно. Каждый взмах его меча заставлял Эвена делать ещё один шаг назад, каждый укол вспарывал воздух всё ближе. Жанна помотала головой, стараясь прийти в себя. Она знала, что если сейчас не придёт на помощь телохранителю, он погибнет – но Эвен справился сам.
С едкой ухмылкой на лице он парировал очередной удар и вдруг отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Вытянул руку, разжал пальцы – и меч с тихим звоном плюхнулся оземь.
Казалось, всё вокруг замерло. Даже искусанные крысами Жанны перестали дёргаться, когда Эвен шагнул вперёд и впечатал кулак в скулу Солнечному рыцарю.
Он успел ударить три раза, прежде чем подоспели йомены. Никто не стрелял, опасаясь не столько попасть в Жана, сколько маячившего рядом Берта – но тяжёлые тисовые луки вполне годились и как дубинки. Эвена оттащили от Солнечного рыцаря, который уже и не пытался защищаться, лишь растерянно вытирал кровь с лица. Махнул Берту, и тот вытащил свой огромный меч.
– А ну-ка стоять! – Сэр Ламфри, растрёпанный и злой, шагнул в круг йоменов.
– Я выполняю свой долг, милорд Ламфри, – прохрипел Жан.
Англичанин гневно посмотрел на него.
– Девка. Королю, – чётко выговорил сэр Ламфри. – Рыцарь мне не нужен.
Жан молча опустил голову.
– Жалею, что не добрался до твоего горла, – сказал Эвен.
– Именно потому я и отдаю вас ему, мессир, – серьёзно ответил сэр Ламфри.
Солнечный рыцарь подал знак Берту.
Тот улыбнулся – странной, виноватой улыбкой, словно прося прощения у видевшей всё Жанны – и поднял меч.
А потом его клинок пал вниз, и Жанна закрыла глаза.
– Правосудие вершится, – услышала она голос Жана. – Пускай лишь часть его торжествует...
– Будь ты проклят, Жан д’Олерон, – ровно, без эмоций выговорила колдунья, и над холмом повисла гробовая тишина. – Я ненавижу своё имя – ведь нас зовут одинаково. Я хочу видеть, как ты гниёшь, как проклятие залезает на твоё лицо и вонзается внутрь, высасывая соки твоей жизни. Ты слышишь меня, Солнечный рыцарь?
Йомены схватили её и силой поставили на колени.
– А уж с духами я расплачусь сполна, – прошептала Жанна, чувствуя, как выгорает что-то далеко в глубине души и стекают по щекам слезы.
Глава 13
Клетка.
Толстые деревянные прутья, в редкие промежутки меж которыми едва можно просунуть руку. Жанна никогда прежде не думала, что ей доведётся посидеть в таком месте, но вот сейчас это случилось, и она не знала, что делать дальше.
Раненое плечо немного успокоилось, хотя то и дело зубы боли давали о себе знать. Где-то там, в темноте, остался Эвен — мёртвый, холодный, потерянный навсегда.
И умер он из-за неё. Из-за её ослиного упрямства и гордости, что не позволила просто сказать «да» лорду Мортимеру. Ведь если бы она согласилась...
Жанна легла на соломенную подстилку, закрыв голову руками и тихо всхлипывая. Сейчас она плакала — впервые за несколько лет. Появление Эвена что-то перевернуло в её душе, зажгло огонёк, который она никогда не ощущала раньше. Все эти дни он разгорался, заставляя её меняться, увидеть в верном рыцаре нечто большее, чем просто слугу. А теперь он погас, и Жанне осталась лишь ледяная пустыня без проблеска тепла.
Но боль не унять одними слезами, а Жанна была не такова, чтобы горько рыдать над телом убитого и не попытаться отомстить за него.
Колдунья осторожно поднялась, вытирая слезы. Как бы то ни было, тупоголовый сэр Ламфри всё же запихал её сюда, а не обезглавил на месте. Дар Изгоняющей — слишком лакомая добыча, чтобы идти на поводу у какого-то французишки, да и угроза четвертования нависает над головой. При всём том он оставил у клетки только одного часового, который сперва честно следил, а верней, беззастенчиво любовался пленницей, но потом, убедившись в её полной беспомощности, позволил себе уснуть.