Долгая зима
Шрифт:
Грейс снова заплакала. Из глаз Кэрри выкатились две большие слезинки.
Так дело не пойдёт. Надо что-то придумать. С этой минуты и до конца недели за всё в доме отвечает она, Лора. И она оправдает мамино доверие.
— Слушайте, что я вам скажу, Кэрри и Грейс, — отрывисто проговорила она. — Мы должны убрать весь дом — сверху донизу. И начнём убирать прямо сейчас! Когда мама вернётся, она увидит, что осенняя уборка закончена.
У Лоры ещё никогда в жизни не было столько дел, и дела эти были не из лёгких.
Просто удивительно, какими грязными стали они сами, убирая дом, всегда казавшийся совершенно чистым. И чем больше они работали, тем грязнее становилось кругом. Особенно тяжело работалось из-за жары.
Лора и Кэрри выволокли во двор сенники, вытащили из кроватей пружинные сетки и прислонили их к стенам. При этом Лора прищемила палец.
Потом принялись разбирать кровати. Лора дёрнула кровать за один угол, Кэрри за другой, кровать распалась на части, изголовье вдруг повалилось и с такой силой треснуло Лору по лбу, что у неё прямо искры из глаз посыпались.
— Ой, Лора! Тебе очень больно? — отчаянно вскричала Кэрри.
— Не очень, — ответила Лора. Она прислонила изголовье к стене, но оно соскользнуло на пол и ударило её по ноге. — У-ух! — невольно завопила она и в сердцах добавила: — Ну и пусть себе лежит, если ему так нравится.
— Но ведь нам надо вымыть пол, — заметила Кэрри.
— Знаю, — мрачно отозвалась Лора, села на пол и принялась растирать ушибленную ногу.
Волосы у неё растрепались и прилипли к потной шее. Платье взмокло от жары и перепачкалось, под ногтями ясно виднелась чёрная грязь. Потное лицо Кэрри было перемазано, в волосах застряли клочья сена.
— Нам бы надо хорошенько искупаться, — пробормотала Лора и вдруг испустила отчаянный вопль: — Где Грейс?
Они совсем забыли про Грейс. А ведь она уже один раз заблудилась в прерии. А двоих детей Брукинса, которые тоже там заблудились, в конце концов нашли мёртвыми.
— Я здесь, — весело пропищала Грейс, вбегая в дом. — Дождь идёт.
— Не может быть! — воскликнула Лора. Но над домом и впрямь повисла туча, на землю упали первые капли, загремел гром. — Кэрри! Сенники! Одеяла! Скорей!
Лора и Кэрри кинулись во двор. Сенники были не очень тяжёлые, но полные свежего сена. От этого они так раздулись, что за них было трудно ухватиться, и они всё время норовили выскользнуть из рук. Чтобы протащить сенник в дверь, девочкам пришлось поставить его на бок.
— Одно из двух: или удерживать его стоймя, или тащить! И то, и другое вместе не получается, — задыхаясь, выговорила Кэрри.
Гром уже гремел над головой. Дождь усилился.
— Отойди! — крикнула Лора и, сама не зная как, протолкнула сенник в комнату.
Вносить в дом второй сенник и висевшие на верёвке одеяла было уже поздно. Дождь лил как из ведра. Одеяла высохнут на верёвке, а сенник придётся заново стирать и набивать. Если оставить в нём сырое сено, оно будет плохо пахнуть.
Пока шёл дождь, они перенесли все вещи из второй спальни в большую комнату и принялись мыть там пол. Некоторое время слышались только раскаты грома, шум от дождя и шлёпанье мокрых тряпок по полу. Лора и Кэрри, стоя на коленях, ползали по спальне, тёрли пол и выжимали тряпки.
Вдруг из большой комнаты раздался радостный крик Грейс:
— Я тоже работаю!
Забравшись на стул, Грейс чёрным лаком красила плиту. С головы до ног она перемазалась лаком. Весь пол вокруг плиты был покрыт чёрными пятнами и лужицами, потому что в банку с лаком Грейс налила воды. С сияющим видом подняв голову в ожидании Лориных похвал, она ещё раз взмахнула тряпкой с лаком и тут уронила на пол всю банку.
Её голубые глаза наполнились слезами.
Полным отчаяния взглядом Лора окинула дом, который мама оставила таким прибранным и чистым. Сил у неё хватило лишь на то, чтобы сказать:
— Не плачь, Грейс! Я всё уберу.
Лора опустилась на груду кроватных досок и уткнулась головой в колени.
— Ах, Кэрри! Я просто не понимаю, как мама ухитряется со всем этим справляться! — чуть не плача, проговорила она.
Этот день был самым тяжёлым.
В пятницу им удалось-таки привести дом почти в полный порядок — девочки беспокоились, как бы мама с папой не вернулись слишком рано. Они работали до поздней ночи, а в субботу, когда наконец искупались и легли спать, была уже полночь. Но зато в воскресенье дом выглядел безупречно.
Пол вокруг плиты был выскоблен добела, остались только едва заметные следы чёрного лака. От кроватей, накрытых чистыми разноцветными одеялами, исходил аромат свежего сена. Оконные стёкла блестели. Все полки в шкафах были выскоблены, вся посуда вымыта.
— Теперь мы будем есть хлеб и пить молоко, чтобы не пачкать посуду! — объявила Лора.
Осталось только выстирать, отгладить и повесить занавески и, разумеется, выстирать бельё — но это всё в понедельник. Как хорошо, что воскресенье — день отдыха!
В понедельник рано утром Лора сначала выстирала занавески. К тому времени, когда они с Кэрри развешивали на верёвке остальное бельё, занавески уже высохли. Девочки спрыснули их водой, выгладили и повесили на окна. Теперь дом был в полном порядке.
— Постараемся до прихода папы с мамой держать Грейс во дворе, — потихоньку сказала Лора Кэрри.
Им даже не хотелось никуда идти гулять. Они сидели на траве в тени дома, наблюдали за беготнёй Грейс и смотрели, не покажется ли дым паровоза.