Долгие ночи

Айдамиров Абузар

— Думаешь, ты спрятался? — лукаво засмеялся мальчик.
–

Посмотри на свою тень. Она же ложится прямо поперек дороги.

— Ах ты, шайтан! Куда несешься?

— За тобой.

— Зачем?

— Провожу тебя.

— И далеко ты меня собираешься провожать?

— Мы вместе пойдем в Автуры.

— Это, конечно, ты сам решил?

— Сам, не сам, какая тебе разница?

— А

куда же ты потом пойдешь?

— Останусь у тетки.

— Скажи мне, только честно, для чего тебе понадобилось это ночное путешествие?

— Такие вопросы, ваши, не задают даже дети. Ладно, отвечу.

Чтобы подольше побыть с тобой.

— Ты у отца отпросился?

— Конечно.

— Тогда я молчу.

По кривым проулкам они вышли к крайнему дому, где Берс оставил своего коня. Они выбрались из Шали и достигли правого берега Бассы, где вошли в густой лес.

— Ваши, о чем вы говорили с Касумом?

— А зачем тебе знать?

— Так… Может, когда-нибудь пригодится.

— Тебе знать о том не положено. Проболтаешься.

— Это я-то проболтаюсь?

— Не я же.

— Ваши, некрасиво оскорблять младших.

— И не думал.

— А девчонкой кто меня обозвал?

— Не знал я, что ты еще и брехун.

— Опять?

— Ты что, каждое слово за оскорбление принимаешь?

— Слова бывают разные. Но на тебя я не обижаюсь: ты долго жил среди русских и забыл некоторые наши обычаи.

— Какие, например?

— Почему ты меня назвал болтуном? Болтают только девчонки да женщины. А брехун? Это же еще хуже! Клянусь устазом, не будь ты моим дядей, я всадил бы в тебя пулю!

Берс от души расхохотался.

— С тобой, Болат, опасно шутить. Того и гляди, даже родного дядю ухлопаешь!

— Если будешь оскорблять меня, я за себя не ручаюсь.

— Не пошли, Аллах, кому другому такого племянника.

Болат обиделся и замолчал. Берс слышал его недовольное сопение. Но обиды хватило ненадолго.

— Так про что же вы говорили? Я слышал все, но не все понял.

— Выходит, подслушивал? Можешь всадить в меня пулю, но скажу прямо, ты уподобился худшей из женщин.

— Касум — враг, а подслушать разговор с врагом позором не считается.

— Да, если он не твой гость и не сидит под твоей крышей.

Человек доверился твоему отцу, твоему дому. Ты же шпионил за ним.

— Полковник Касум — враг моего отца, враг моего народа.

— Он был гостем твоего отца, он ел хлеб, испеченный твоей матерью.

— Врага и обмануть не грех.

— Я еще раз повторяю: он был твоим гостем. Он тебе враг, но лишь вне твоего дома.

— Виноват.

— Да, очень виноват! Запомни хорошенько — человек со всеми должен быть честен. И по отношению к врагу, и по отношению к другу. Иначе друзья тебя бросят, а враги станут презирать.

В ясном небе медленно плыла луна, разливая повсюду нежный голубоватый свет. Болат не упускал ничего, все ловил своим острым взглядом, слышал каждый шорох вокруг. Он замечал, как пугливый заяц метнулся через дорогу, как отскочила в сторону хитрая лиса, как ночная птица выпорхнула прямо из-под ног.

Мальчик шел следом за Берсом, ведя на поводу его коня. — Мне показалось, ты защищал русских, а Касум их ругал.

— Не совсем так. У него свои русские, у меня — свои. Каждый защищал своих.

— Что-то не пойму.

— Тебе трудно сейчас понять. Вот когда выучишься, тогда поймешь.

— Я умею читать Коран.

— Это совсем другое. Надо учиться в русской школе.

— Ты расскажи мне о русской школе. Я тогда, ну помнишь, на пути к роднику, не успел тебя попросить об этом.

— Помню, Болат. Все помню. Ты тогда еще сказал, что в русских школах горцев учат презирать свой народ.

— Правильно.

— Почему ты так решил?

— Да это сразу видно.

— Ну, например?

— Погляди на Касума, Боту…

— Но я тоже учился в русской школе.

— Ты — это другое дело.

— Почему?

— Брат моей матери не может быть предателем.

Мальчик рассуждал, как взрослый. Чистая душа его запечатлевала все то, что он видел своими глазами и глазами старших, слышал сам и услышал от других. И разве он не прав в том, что многие чеченские офицеры с самого начала помогали царизму в покорении Чечни? Потому у мальчика сложилось свое собственное мнение и о русских, и о тех, кто служил им. Но мнение ошибочное и даже вредное.

— Послушай, Болат, что я тебе скажу, — серьезно заговорил Берс — Ты уже становишься взрослым. Я уверен, ты будешь в рядах борцов за свободу нашего народа. Борьба — это великое и святое дело. Но прежде чем ступить на такой благородный путь, нужно твердо знать, кто твой друг, а кто враг. В нашем деле нельзя быть слепым. Вайнахи [46] думают, что все без исключения русские — гяуры, а значит, наши враги. Это ошибка, это наша беда. Так думать нельзя. Нет плохих народов, есть плохая, несправедливая власть над ними, есть отдельные плохие люди. Кто такие русские? Это мирные, честные, добрые и отзывчивые люди. Но бывает так, что поведение людей, их поступки зависят от тех, кто стоит у власти. Так вот, русский царь и его приближенные крепко держат в руках свой народ. И я видел, Болат, как живут русские мужики. Ничуть не лучше нашего. И у них кругом бесправие и нищета. Мужики живут на землях помещиков.

46

Вайнахи — самоназвание чеченцев и ингушей.