Долгие ночи
Шрифт:
Чин паши позволит мне сделать это.
Последний гвоздь в мост, ведущий к сердцу Сайдуллы, был вбит.
Сайдулла Успанов размечтался. Он снова видел себя на вороном коне и в расцвете своей славы. Разве не унизительна роль царского шута, пусть даже и в чине майора, для бывшего наиба Шамиля? Такую роль отвели ему здесь, в России. А там, в Оттоманской империи, он снова станет прославленным воином.
Острая сабля и стальное сердце вновь приведут его к счастью.
— В Турции храбрость и мужество ценятся высоко, — словно
— Может, возьмем с собой в Турцию лишь несколько сотен смельчаков? А там посмотрим…
Кундухов нахмурился. Ему снова пришлось доказывать Сайдулле необходимость массового переселения. Даже с точки зрения материальной помощи со стороны султана. Иначе незачем и ехать.
— Когда начнем выступать? — по-военному спросил Сайдулла.
–
С началом весны.
Сайдулла снова надолго погрузился в молчание.
— Ну, давайте, друзья, решайте: да или нет? — не выдержал Кундухов.
— Сначала надо узнать, что думают люди, — снова протянул Алихан.
— Не думаю, что они откажутся. Тем более, когда узнают, что султан Абдул-Межид ассигновал на организацию переселения десять тысяч рублей. Сумеете сами, вдвоем организовать это дело — деньги достанутся вам двоим. Если найдете подходящих добровольцев, желающих содействовать вам, то поделитесь деньгами с ними.
— Муса, вот с этого и следовало тебе начать, — первый раз в голосе Сайдуллы прозвучали веселые нотки, а мрачное выражение на его лице сменилось улыбкой. — За то, что мы добровольно покинем ад, нам еще и деньги заплатят? Ты слышал, Алихан?
— Этот ад — наша родина, Сайдулла, — тихо проговорил Алихан.-
Свой ад, наверное, милее, чем чужой рай.
— Не надо скулить, Алихан, — веселое настроение теперь уже не покидало Сайдуллу. — Кто знает, может, мы действительно вернемся, чтобы освободить свою родину! Ради такой высокой цели не грех на время и покинуть ее!
— Так вы согласны? — спросил Кундухов.
— Да!
— Я смогу положиться на вас?
Сайдулла вскинулся:
— Не забывай, что перед тобой мужчины…
Кундухов вытащил из сейфа резной ларец с серебром, поставил его на стол. Затем с Кораном в руках подошел к гостям.
— Решение принято. И его следует скрепить клятвой. — Коснувшись правой рукой Корана, Кундухов стал торжественно и медленно произносить слова клятвы:- Я, Муса, сын Кундухова Алхаза, перед Богом, при свидетелях — Сайдулле, сыне Успана, и Алихане, сыне Цуги, — клянусь на этом Коране, что все, сказанное мною, — правда, с первого до последнего слова. И я не нарушу своей клятвы. Если же нарушу, то присутствующим здесь людям я заранее прощаю свою кровь.
— Мы же не требовали от тебя клятвы, — сказал Алихан.
— Вы и не могли от меня ее потребовать, ибо многого не знали.
Но теперь и я обязан попросить вас сделать то же, что и я, — сказал Кундухов. — Возьмите, Сайдулла и Алихан, Коран и оба поклянитесь в том, что тайну, которую я раскрыл вам, не передадите никому другому, что отныне вы будете беспрекословно повиноваться мне до той поры, пока я не освобожу вас от вашей клятвы.
Сайдулла смотрел не на Коран, а прямо в глаза Мусе.
— Подожди, Муса, — отстранил он рукой протянутый ему Коран,-
Насколько я понял, ты сказал, что собираешься переселиться в Турцию вместе с семьей. Так вот, это тоже необходимо заверить твоей клятвой. Раз ты не веришь нам, почему же мы должны слепо верить тебе?
Кундухов пристально посмотрел на Сайдуллу.
— Хорошо, Сайдулла, будь по-твоему, — спокойно ответил он и вновь положил руку на Коран. — Я еще раз клянусь, что в случае перехода в Турцию пяти тысяч чеченских семей, вместе с ними я отправлю свою семью, клянусь, что уеду туда сам и не вернусь, пока там останется хоть один чеченец из числа доверившихся мне. Теперь ты удовлетворен?
— Да. — Сайдулла широко улыбнулся. — Но твою тайну нам придется приоткрыть народу, ведь призывая его к переселению, мы будем опираться на твое имя.
— Я разрешаю вам говорить о моей поездке в Стамбул, о моих переговорах с султаном и с визирем, а также и о том, что я собираюсь вместе со всеми вами переселиться в Турцию. Теперь очередь за вами, Сайдулла, Алихан.
Сайдулла взял в руки книгу, раскрыл ее и, убедившись, что это действительно Коран, сказал:
— Я, Сайдулла, сын Успана, перед Богом и при свидетелях клянусь на Коране не разглашать тайну Мусы, сына Алхаза, беспрекословно выполнять все его указания, если эти указания не будут посягать на мою честь и не оскорбят меня, клянусь сохранять верность товарищам, и если я нарушу клятву, то пусть постигнет меня Божья кара, а если мои товарищи не сдержат слова, то клянусь отомстить им, совершив над ними справедливый суд.
Такую же клятву произнес и Алихан.
— Теперь о деньгах. Вот они, — сказал Кундухов, открывая ларец. — Здесь пять тысяч рублей. Остальные получите потом, когда двинется наше дело. Возьмите с собой и обращение к чеченцам султана Абдул-Межида. Да поможет нам Аллах!
— Аминь!
Часть вторая. НАЧАЛО КОНЦА
ПОСРЕДСТВОМ ВОЙНЫ ЦАРИЗМ СТРЕМИТСЯ УВЕЛИЧИТЬ КОЛИЧЕСТВО УГНЕТАЕМЫХ РОССИЕЙ НАЦИЙ, УПРОЧИТЬ ИХ УГНЕТЕНИЕ И ТЕМ ПОДОРВАТЬ БОРЬБУ ЗА СВОБОДУ И САМИХ ВЕЛИКОРОССОВ.
В.И. Ленин