Долгий путь домой
Шрифт:
Следующее пробуждение не принесло парню облегчения. Открывший глаза подросток находился в ярко освещенной комнате. Ламп не было создавалось впечатление, что свет льется отовсюду сразу. Сашка лежал на пластиковом столе. Тело фиксировали множественные захваты, исключая саму возможность пошевелиться. Над ним нависал многорукий робот. Стоило парню окончательно прийти в себя, как робот зашевелился. Замелькали манипуляторы с яркими лучиками лазеров на концах. Парень услышал противный шипящий звук, а в нос ударил запах паленой плоти. Голова была жестко закреплена и он не видел, что делает робот, но когда, на попадающий в обзор стол, упали ноги. Парень осознал весь ужас происходящего. Боли не было, но от этого ему не было легче. Вот механический вивисектор сместился выше
Глава 8. Утро добрым не бывает
С тихим шипением поднялась крышка капсулы. Я уже стал привыкать к этому. Лиска стояла перед капсулой, заложив руки за спину.
— Доброе утро!
— И тебе не хворать. Организуй перекус, а то после капсулы, желудок позвоночник обгрызает.
Вылез из капсулы и надел чистый комбинезон.
— Ну, что нового произошло в мое отсутствие — я мог, мысленно затребовать отчет от искинов БРК, но общение с виртуальной помощницей позволяло не сорваться в пучину одиночества.
Девушка вытянулась по стойке «смирно», сменив комбинезон на парадную форму ВМФ (военно-морского флота) отрапортовала:
— Докладываю, БРК зафиксировали две серии взрывов на станции. Можно предположить, что шахта лифта разблокирована и была как минимум одна попытка прорыва в отсек аварийного реактора. Охранный периметр не нарушен. Среди личного состава потерь нет. Рядовая Лиска доклад закончила.
— Вольно. Вольно! — улыбнулся я.
Рисковать не стал и заказал синтезатору уже проверенное рагу и сок. Принялся за завтрак.
— Ну и какие планы командир — спросила девушка, усаживаясь напротив. Своеобразная летучка после моего пробуждения становится традицией.
— В первую очередь искин корабля. Нужно протестировать его системы и понять сможем мы его восстановить или нет. Проверить реактор на стенде, определится, как его восстанавливать и что нам для этого понадобится. Пробежаться по доступному объему и собрать все, что может пригодиться. Дальше будет видно — поставил я задачи на ближайшее время, пытаясь при этом, не подавится.
Закончив завтрак, выполнил разминочный комплекс и короткий бой с тенью. Меч стал продолжением моей руки. Заниматься с ним мне все больше нравилось. Закончив, облачился в броню. Клинок и штурмовой комплекс заняли свои места за спиной. Повинуясь команде, серв взломщик вскарабкался на мое плечо и замер, изображая гусарский эполет. Отправил вызов БРК, охранявшему ангар.
Стоило боевым сервам подняться на борт, искин корабля все понял и сменил мой статус на враждебный. Пропала связь с корабельной сетью, пропало освещение, а центральный коридор, что вел к рубке, перекрыли бронеплиты. Пришлось прожигать их плазмой, превращая отделку коридора в покореженный закопченный пластик. Мой внутренний хомяк был возмущен. Ведь портилось мое имущество. За последней бронеплитой, очередями импульсников, нас встретили два легких серва противо абордажного комплекса корабля. БРК понадобилось несколько мгновений и они упали поломанными куклами искря вспышками коротких замыканий в местах сквозных пробитий. У дверей рубки две кинетические турели были сметены шквалом огня. А вот с дверью пришлось повозиться. Вредный искин просто намертво заблокировал ее, отключив при этом всю электронику механизма. И вновь в дело пошла плазма. Расплавленный металл стекал на пол растекаясь красной лужей, корежа напольное покрытие коридора. Мой хомяк от такой картины пришел в ярость и требовал крови непокорной железяки. Как только проплавленная дыра достигла необходимого размера, в нее скользнули сервы БРК. Темное пространство рубки раскрасили трассирующие росчерки кинетических орудий. Несколько секунд и бой был окончен.
Дождавшись когда, оплавленные края остыли до приемлемой температуры, я шагнул в проем. Освещение отсутствовало, но тактический блок брони обрабатывал картинку и
— Да, натворили мы дел!
Пластиковые панели облицовки стен были покрыты копотью. В нескольких местах сыпали искрами перебитые энергошины. Обзорные экраны зияли отверстиями попаданий. С потолка свисали раскуроченные оборонительные турели внушительного калибра.
Возникшая в рубке Лиска, облаченная в легкий боевой скаф, осмотрела рубку серьезным взглядом.
— Повреждения минимальны. Для восстановления функционала потребуется незначительный ремонт, — торчащий из скафа лисий хвост разрушал всю серьезность ее образа.
Взломщик скользнул с моего плеча. Вскарабкавшись на пилотский ложемент, подключился к цепям управления корабля. Получив прямое соединение с искином, я погрузился в его защиту. Сложность защитных протоколов была выше на порядки чем у искинов БРК. Но и знал я теперь намного больше, но неопытность сказывалась. Спустя два часа проб и ошибок, Жук получил новое имя и нового хозяина. Отдав приказ на проведение полного тестирования систем, устало привалился к стене.
Через пятнадцать минут мне на нейросеть пришел файл. Корабль был почти новый. Общий износ составлял одиннадцать процентов. Список неисправностей состоял из двух пунктов:
— Нарушение синхронизации маневровых двигателей левого борта;
— Выход из строя системы охлаждения главного реактора.
Ознакомившись с файлом, приписал один БРК к кораблю и поставил задачу искину на приведение в порядок рубки и центрального коридора. Открылись технические люки и выплеснули в рубку два десятка сервов. Они словно муравьи деловито приступили к работе. Немного понаблюдав за этим своеобразным танцем машин, пошел в каюту перекусить и немного отдохнуть. Взлом искина меня очень вымотал.
Следующие сутки принесли только неприятные сюрпризы. Помещения окружающие ремонтный док в доступном объеме уцелевшего пространства были складами сырья. Ничего кроме руды в них не нашлось. Единственный небольшой склад свободный от этих камней оказался забит запчастями технических и добывающих дронов. Установленный на ремонтный стенд реактор жука не принес сюрпризов. Тестирование подтвердило выход из строя управляющего блока системы охлаждения.
Инженерно-ремонтный комплекс «ИРК Скурит-6» был полностью работоспособен. Взломать его блок управления мне удалось без труда. Но и тут вышел большой облом. Для его использования требовалось изучить «инженера» до третьего ранга минимум, а лучше до четвертого. Без него ремонт реактора мне не потянуть. Очень уж специфические требуются инструменты. Своеобразная защита от дурака, более простой технический серв под прямым управлением не сможет даже разобрать реактор. Не говоря о замене неисправных блоков. Единственное, что мне удалось за истекшие сутки, запустить вспомогательный реактор ангара. Благодаря этому в ангаре появилось нормальное освещение и гравитация, а у моих сервов возможность подзарядки без очередей, как в советском союзе во времена тотального дефицита.
Вечером на вторые сутки после моего пробуждения мы с Лиской в каюте обсуждали ближайшие планы, когда по корпусу станции прошла ощутимая вибрация. В ту же секунду пришло сообщение от искина БРК оставленного на охране единственного уцелевшего транспортного тоннеля, что соединял уцелевший кусок внешнего кольца и центральный шпиль. Облачившись в ставшую привычной броню, я бросился к месту вскипевшего боя.
Транспортный тоннель представлял из себя трубу пятиметрового диаметра и трехсотметровой длины перегороженную посередине воротами шлюза. Сейчас ворота были разворочены направленным взрывом, все пространство заполняли росчерки разогнанных до запредельных скоростей снарядов кинетических орудий и плазменных сгустков. Атмосфера в тоннеле присутствовала, очень разреженная, не пригодная для дыхания и больше наполненная продуктами горения пластика чем воздухом, но ее плотности хватало для того что бы разогнанные электромагнитными катушками снаряды в полете обволакивались плазменным коконом.