Долгий путь к чаепитию
Шрифт:
– Чая?! – чуть не взвизгнул мистер Эдем. – Невозможно! Он необычайно дорог. Не больше унции во всей стране, осмелюсь заявить, и, насколько я это себе представляю, весь его прибрала к рукам Ее Величество королева, да продлятся, так сказать, ее дни. Солит его и ест, если можно так выразиться, и никто не решается сказать ей, что это неправильно. – Он покачал головой и грустно улыбнулся, после чего повернулся к квадратному отверстию в стене размером с маленькую картинку и испустил громкий крик. – Мария! – завопил он. – Мария, Мария – выражаясь точно, коротко и ясно! – И он подмигнул Эдгару.
– Да, сэрр, ваша честь, – раздался голосок из отверстия. – Чего-чего изволите, сэрр, отвлекая меня от углубленных занятий
– Много о себе, знаешь ли, так сказать, воображает, – сказал мистер Эдем. – Была в Америке и называет себя пионеркой. Встречалась с Эдгаром Хантли [36] . – Он пристально посмотрел на Эдгара и спросил: – Ты, случайно, не он самый? Но нет, ты слишком, да будет мне позволено так выразиться, молод, да и на пион совершенно не похож. Конечно, простой здравый смысл подсказывает нам, что она не могла быть там, где, по ее речам, была – в Калифорнии, на Диком Западе и так далее, – потому что их еще просто нет на карте! Посмотри, так сказать, сам. – И действительно, кроме кусочка северо-восточного побережья, Америки на его картах почти не было. – Мария, – опять позвал мистер Эдем. – Принеси поесть и попить этому, так сказать, молодому джентльмену.
35
«Замок Рэкрент» – сатирико-политический роман ирландской писательницы Марии Эджворт (1767-1849) о крушении патриархальных форм жизни в Ирландии, критикует и использует клише готического романа.
36
«Эдгар Хантли» – готический роман первого американского романиста Чарльза Брокдена Брауна (1771-1810), описывающий время освоения Америки европейцами.
– О, сэрр, – откликнулся голос, – я как раз углубилась в любовный треугольник Фрэнка, Гарри и Люси. Но сейчас же приду и принесу то, что подобает принести такому, как он, кем бы он ни был, спаси нас, Господи, и благослови.
– Хорошо, – отозвался мистер Эдем. – Так вот, думаю, лучшей дорогой домой, которая есть, как бы поточнее выразиться, главнейший и первейший предмет твоих упований, будет дорога через Ньюфаундленд и Вест-Индию. Да-да-да. – И, совершенно поглощенный своим занятием, он стал мерить пыльным циркулем расстояния на большом глобусе. В это время из дыры в стене показалась чрезвычайно крупная мышь и проговорила:
– Ах, сэрр, какая жалость, в доме нет ничего, кроме карт и глобусов, кои удобно и приятно грызть таким, как мы, сэрр, но кои не послужат пищею, алкаемой сим юношей. – У мыши были усы, которые придавали ей очень деловой вид, и юбочка.
– Что ж, – сказал мистер Эдем, – я ничем не могу услужить тебе, так сказать, кроме как песней, но песня, возможно, исцелит жажду, образно говоря, а Мария подхватит припев.
– Но я занята нравоучительными повестями и белиндами [37] , сэрр, – возразила мышь отнюдь не писклявым голосом.
37
Белинда – это имя носят героини множества английских романов первой половины XIX в.
– Делай, как сказано, Мария, – прикрикнул на нее мистер Эдем, – и не важничай по поводу твоих пионерских дней в местах, которых пока еще не существует. – И он пробормотал себе под нос: – Прямо, так сказать, Эдгар Хантли.
И тонко запел, хотя голос у него и без того был высокий и дрожащий:
Смело воду пей изо всех морей,Если соль сперва удалишь,Ибо хоть с нею и сыр вкусней,И бобы, и горошек, и сельдерей,Все мясное, съестное вкуснее с ней, —Жажду ею не утолишь!Потом наступила тишина, и мистер Эдем сказал:
– Давай, Мария, подхватывай припев.
Но мышь возразила:
– Ах, сэрр, при мыслях о сыре мое сердце буквально разрывается на куски!
– Не думай о сыре. Припев, Мария, так сказать, припев.
И они запели вместе:
Ты любишь соль? – люби, изволь,Но жажду ей не утолишь.Мистер Эдем опять запел соло:
И вкусил я вод всех морей, и вот,Мой живот, опять ты болишь;Я на север плавал, где всюду лед,И на юг, где морская свинья живет,И на запад, где скот и поет койот, —Все, поверь уж, один результат дает:Жажду ею не утолишь!Затем прозвучал припев (а Эдгара все сильнее и сильнее мучила жажда):
Я соль пою, любовь мою,Но жажду ей не утолишь.По виду мистера Эдема и мыши Марии легко было догадаться, что они ожидали аплодисментов, которыми Эдгар и разразился. В ответ мистер Эдем раскланялся на очень старинный манер и промолвил:
– Думаю, Эдембург – самое место для него. Что скажешь, Мария?
– О, конечно, сэрр, вы прямо говорите моими словами. Это место для него, для него, конечно, тут и толковать не о чем.
– А как туда попасть, сэр? – спросил Эдгар.
Мистера Эдема этот вопрос, по-видимому, смутил. Он ответил:
– Э-э, я там, честно говоря, не был, позволю себе объясниться таким образом, у меня ведь тут столько, как говорится, работы, да и, признаюсь тебе, я не смог его найти ни на одной карте. Но Мария вот говорит, что он, так сказать, существует.
– О, безусловно, сэрр, существует, и это отменнейшее место из всех, что когда-либо стояли на двух ногах.
– Ты же говорила, так сказать, на четырех, – нахмурился мистер Эдем.
– Что две, что четыре, всё одно, – возразила Мария.
– Нет, не одно, как я многократно, если можно так выразиться, доводил до твоего сведения, – сказал мистер Эдем, еще больше мрачнея.
– Ах, всё зависит от точки зрения, сэрр.
– Нет, не зависит, осмелюсь утверждать.
– Вы простите мне это замечание, сэрр, но все же зависит.
Эдгар видел, что назревает довольно скучный спор, и начал прощаться. Он вежливо поклонился и мыши, и старику и произнес:
– Спасибо, вы мне очень помогли! – Слова, оставшиеся незамеченными.
Мистер Эдем и его служанка уже бросали друг в друга пыльными картами, причем у Марии, несмотря на сравнительно скромные размеры, получалось совсем неплохо. В комнате поднялась пыль столбом.
Эдгар спустился с холма и увидел в облаке – на этот раз дорожной – пыли всадника в изящных доспехах и королевской короне, гарцующего во главе маленького войска. От пыли все энергично кашляли.
– Avant, mes amis! [38] – воскликнул всадник, как решил Эдгар, французский король.
38
Вперед, друзья мои! (фр.)