Долгий путь к счастью
Шрифт:
— Прежде чем мы вернемся в замок, — вдруг заявил Яго, — я отвезу вас к старой Тэсси, нашей ведунье-знахарке…
— …И колдунье? — пошутила я.
— Вот-вот. Она предскажет вам будущее. Уверен, что вам хочется узнать его. Уж таковы все женщины.
Мы пошли в гору в глубь Острова и оказались у маленького домика, утопавшего в зелени. Вокруг щедро разрослись деревья, кусты и травы, среди которых я сразу узнала розмарин, петрушку, шалфей, но было и множество других, неизвестных мне растений.
Навстречу нам из домика вышла старая женщина.
— Добрый
— Добрый день, Тэсси, — ответил он, — вот привел к тебе свою подопечную — мисс Эллен Келлевэй.
— Добрый день и тебе, красавица, — сказала старушка.
Здороваясь с ней, я изучала ее лицо. Невероятно морщинистое, с яркими выразительными глазами, оно говорило о хитрости и прозорливости старой вещуньи. На плечи ее была накинута серая вязаная шаль, у ног ее терся угольно-черный кот с ярко-зелеными глазами, очень хорошо смотревшийся в этой картине, которая, конечно, до мелочей была продумана.
Мы зашли в комнату, чем только не заваленную, пропитанную едкими запахами. С обеих сторон большой печи располагались скамейки, на одну из которых сразу забрался большой черный кот, улегся и внимательно наблюдал за нами. Всюду стояли горшочки, мисочки, банки с таинственным содержанием, с потолочных балок свисали пучки засушенных трав.
— Стало быть, господин наш привел в мою нору эту юную даму, — улыбка ее походила на ухмылку, — что же, я ведь ждала этого.
— Эллен хочет изучить наш Остров вдоль и поперек, Тэсси, а что она может узнать, не побывав у тебя?
— Так, так. И впрямь я живу в этой хижине всю свою жизнь, дитя мое, матушка моя жила, а до нее — бабка жила. А вот ее матери и достался этот домик от мужа «Лунным светом» его нарекли, ставили его на одну ночь, правда, позже как только не переделывали.
— То было, наверное, во времена моей прабабки, — заметил Яго.
Старуха кивнула.
— А ведь говорят, что трудно сыскать на островах семью, которая не заимела бы примеси крови Келлевеев в те далекие времена.
— Это сближает нас, — сказал Яго. — Так что ты можешь нашей Эллен?
— Дай-ка я посмотрю на тебя, дитя мое. Подойди ближе, садись со мною.
Старая знахарка взяла меня за руки, но на ладони не взглянула, ее интересовало мое лицо.
— Дорогая моя, вижу кое-что, вижу теперь. И хорошее вижу, и дурное.
— Наверное, обо всех такое можно сказать? — промолвил Яго.
— О многих, да не обо всех.
Яго просто не отрывал от нее внимательного взгляда, а я волновалась и от присутствия Яго, и от присутствия старухи.
— Беда у тебя была, — продолжала она тем временем, — трагедия. В жизни своей потеряла ты близкого человека. Черные то были дни. А теперь ты на распутье. Две дороги — выбирай сама. Но ты выберешь верную.
— У Тэсси особый дар, — тихо сказал Яго, — ее очень уважают на Острове.
— А как мне узнать, какая из двух дорог верная? — спросила я.
— О тебе позаботятся, душа моя. Есть кому о тебе заботиться, рядом совсем. Ты вернулась в лоно родной семьи, в родные стены, и это хорошо, это правильно, твое место здесь.
Черный кот спрыгнул со скамьи, потянулся, подошел к хозяйке и вновь стал тереться об ее ноги.
— Будет тебе счастье, дитя мое, будет, если верной дорогой пойдешь, и будет тебе погибель, если ошибешься. Сейчас верная та дорога у ног твоих — ступай смело, но вот шагни назад — потеряешь ее.
— Прислушайтесь к советам Тэсси, — посоветовал Яго, — все девушки Острова приходят к ней, все говорят, что она никогда не ошибается.
— Так, так. Им-то всем любовного приворотного зелья надо, а у меня оно всегда есть. Они хотят, чтобы молодые красавцы полюбили их. А тебе, красавица моя, этого не потребуется. Судьба твоя определена, суженый ждет. Скоро, скоро уж этому быть, скоро, ибо совсем близко он.
Яго засмеялся, очевидно, ему понравились слова старухи.
— Ну-ну, Тэсси, дальше, — поторопил он ее.
— Красавице юной надо только правильный шаг вделать, и счастье не оставит ее до самых последних дней. И будет у нее пять сыновей и дочь, и вторая дочь, и все будут утешать и лелеять ее. Долго бродила она, но наконец скоро обретет покой — ныне она дома.
— Вот так-то, Эллен, — улыбнулся мне Яго. Глаза его светились, и я подумала: он влюблен в меня.
Мысль эта взволновала меня, вдохновила, но и насторожила в то же время. Я понимала, что в чувствах Яго неистов, полутонов он не признавал. Он молод — ему немногим больше тридцати; он не женат до сих пор, и это удивляло меня, и, самое главное, что сразу, стой первой встречи у Каррингтонов, я ощущала, что его влечет ко мне… физически.
Тэсси, судя по всему, предсказание моего будущего закончила. Мне надлежало быть ведомой по жизни; нем? Яго?..
Колдунья начала рассказывать, как, зачем ходит к ней местная молодежь.
— Я могу заговорить боль, вывожу бородавки, ячмени, сохранить от сглаза могу. Многие здесь мне обязаны больше, чем докторам. И будущее человека я вижу. Бабку мою казнили как ведьму. Теперь ведьм не казнят. Люди стали разумнее. Они добрую колдунью от злой ведьмы отличать научились. А наш род — меченый. Много-много лет назад на этот Остров русалку выбросило, и один из предков моих помог ей вернуться в морское царство. Вот за это и наградили нас — на десятки поколений вперед — «меткой», даром предвиденья. До сих пор не иссяк он.
— Так что если вы увидите невзначай русалку, Эллен, — повернулся ко мне Яго с улыбкой, — обязательно тащите ее в море. Возможно, и вас отблагодарят.
— Это так, — подтвердила Тэсси. Она почти вплотную подошла ко мне. — Я могу помочь избежать бед, что ждут тебя, могу отвратить злой рок. Так что приходи ко мне, девушка, будешь в беде — приходи.
— Эллен, это не просто приглашение, — пояснил Яго, — это означает, что Тэсси считает отныне вас за свою на Острове.
Он положил на стол несколько монет, и я увидела в глазах старухи алчный огонек, который скрыть она не могла; уверена, что, еще не подержав денег в руках, она успела сосчитать их.