Долгий путь к счастью
Шрифт:
Изучили мы и фруктовые прилавки, ломящиеся от яблок и орехов, развалы старьевщиков, бесконечные ряды чанов с дымящимися угрями, которых жадно поглощали прохожие. Из какой-то лавки донесся до нас умопомрачительный дух гороховой похлебки, не удержавшись, мы заглянули внутрь. Там было полно людей, они сидели на лавках, каждый что-то ел, пил, жевал. Был среди всей этой роскоши и шарманщик с непременной обезьянкой, у ног его лежала шляпа, куда зеваки бросали монетки.
Мне было очень приятно, что мои рассказы о прелестях лондонского рынка не обманули ожиданий Эсмеральды. Вдруг жена шарманщика затянула немного резким, пронзительным голосом какую-то песенку, толпа вокруг нас стала сгущаться.
— Па-аберегись! — раздался озорной голос ее хозяина. — Дорогу, дорогу! Едет Рэг и Бон'Эрри! Па-асторонись!
Я подалась немного назад, и тут же толпа сжала меня и потащила к тротуару. Кто-то рядом окликал медленно ползущего Рэга и Бон'Эрри, тот в свою очередь отвечал — весело и дерзко. Я зазевалась, привороженная этими картинами «простой» жизни, а когда опомнилась, увидела, что Эсмеральды со мной рядом нет.
Тут же я начала озираться, высматривая ее, заметалась в толпе, звала ее громко. Но той словно след простыл. Я не стала сразу впадать в панику. Она должна быть где-то на рынке, уверяла я себя, далеко она не могла уйти. Я ведь предупреждала ее, чтобы она никуда от меня не отходила, да это и так не в ее характере. Толпу я всю прочесала вдоль и поперек, но нигде не видно было Эсмеральды. И вот спустя минут десять, после отчаянных поисков, я начала всерьез беспокоиться. В моих карманах были все монеты, с огромным трудом изъятые из нашей копилки, куда так легко соскальзывали пенсы и шиллинги и откуда так нехотя они «выбирались» (для этого нужно было просунуть в щель копилки лезвие ножа, поймать на его поверхность денежку и потом все это выудить). Как Эсмеральда сама, без денег доберется до дома? Прошло еще полчаса, я уже была просто в ужасе. Это ведь я притащила сюда Эсмеральду, я ее потеряла!
Мое воображение, так увлекающее других, когда я была в хорошем настроении, сейчас обернулось моим безжалостным врагом. Я уже представляла Эсмеральду в лапах какого-нибудь злодея, вроде Фиджина из «Оливера Твиста», видела, будто ее заставляют шуровать по чужим карманам. Разве она сможет этому научиться?! Да ее полиция сразу схватит и доставит в родительский дом. А может, цыгане ее умыкнули? Вон стоит посреди рынка прорицатель-цыган. Ей они лицо намажут соком грецкого ореха и поставят корзинками торговать. Конечно, кто-то мог и специально ее похитить, чтобы потребовать выкуп… И все это — дело моих рук! Городские приключения, вроде рынка, были с нашей стороны невиданной дерзостью. Предпринимая эту затею, стоило подумать, как мы сможем незаметно пробраться обратно в дом, раз уж удалось потихоньку выскользнуть. Только потому, что вечером ожидался прием, можно было на что-то надеяться.
А тут еще и Эсмеральда пропала. Что же мне делать? Ответ был один. Надо возвращаться домой. Повиниться в содеянном и снаряжать розыскную группу.
Все это было так неприятно, досадно, ибо я понимала, что такого мне никто никогда не забудет, более того, возможно, результатом станет переселение меня в приют. Уж после совершения такого страшного греха никто не осудит кузину Агату, если она сдаст меня в богадельню. Может, она только и ждет повода для оправдания?
С рынка я никак не могла уйти. Снова и снова вглядывалась в лица — а вдруг? Вдруг появится Эсмеральда? Один раз мне показалось, что она мелькнула в толпе, я бросилась туда, но нет, это была ошибка.
Вечер сгущался. Дорога сюда да плюс целый час здесь, потом дорога обратно, размышляла я, да, пора возвращаться.
Я пришла к остановке омнибуса, стала ждать. Как же долго я ждала! Вдруг какое-то злобное отчаяние охватило меня. Ну что за дура эта Эсмеральда! Ругань облегчала душу. Безмозглая маленькая дура!
Наконец появился омнибус. И что же я скажу всем? Да, без неприятностей не обойтись. А как она найдет дорогу домой? А вдруг с ней действительно случится что-нибудь?
Я сошла около дома, надеясь незаметно проскользнуть в служебный вход. У парадного подъезда я заметила алый навес, красный ковер, прибывающих гостей. Бегом я помчалась за дом, к другой двери. Надо срочно найти Рози! Она больше других расположена ко мне. А сейчас она, скорее всего, на извозчичьем дворе, ведь, наверное, приехал кучер Каррингтонов, так что возможности повидаться с ним она не упустит.
Но там ее не оказалось. О небо, единственное, что мне оставалось теперь, — явиться в дом и повиниться первому встречному. Повару? Он, должно быть, бушует на кухне, доводя все блюда до совершенства. Няньке Грейндж? Она, может быть, даже не будет сильно осуждать меня, ведь она уверена, что мне по наследству передалась масса отрицательных качеств. «Дурная кровь играет», — обычно со знанием дела шепотом говорила она.
У черного входа было пусто, никто меня не заметил. Я поднялась по лестнице в холл и тут услышала голоса, увидела… полицейского, такого важного, самоуверенного, благожелательного, а рядом в сравнении с ним, такая маленькая, такая бледненькая Эсмеральда.
— Бродила по улицам, — объяснял полицейский, — говорит, потерялась. Мы доставили ее к вам сразу, как только она сообщила адрес, мадам.
Это выглядело настоящей жанровой картиной, которую никогда мне не забыть.
Кузина Агата, сверкая белизной декольте, мерцая переливами бриллиантов и изумрудов, кузен Уильям в безукоризненном вечернем костюме спустились в холл с верхних ступеней лестницы, где они встречали гостей. Вместо этого им теперь пришлось встречать собственную дочку-"бродяжку", доставленную полицейским.
Несколько гостей находились прямо на лестнице. Только что прибыли Каррингтоны — мистер Кар-рингтон, леди Эмили и сам Ролло. Я заметила, будто каждый дюйм огромной фигуры кузины Агаты источал возмущение и досаду; ее изумрудные серьги колыхались от негодования. Эсмеральда принялась плакать.
— Ну что вы, теперь все будет хорошо, — попытался успокоить девочку полицейский.
— Боже! — воскликнула леди Эмили. — Что, ради всего святого, случилось?
— Да вот дочь наша заблудилась… — начал было кузен Уильям, но тут же смолк от одного взгляда своей дородной супруги.
— Где няня? О чем она думает? — гремела та. — Эсмеральда, иди в свою комнату!
Тут сквозь слезы Эсмеральда увидела меня и завопила:
— Эллен!
Кузина Агата развернулась, ее грозный взгляд пронзил меня насквозь.
— Эллен! — голос звучал зловеще.
Я сделала шаг вперед и начала:
— Мы просто хотели съездить на рынок…
— Уилтон!
Дворецкий, сама сдержанность, само достоинство, явился пред хозяйские очи.
— Да, мадам. Дети безотлагательно будут отправлены в спальни. — И уже обращаясь к полицейскому, он произнес:
— Соблаговолите следовать за мной, надеюсь, прохладительные напитки в какой-то степени возместят ваши хлоплты. Вот и няня, мадам.
В холле появилась нянька Грейндж. Она крепко взяла нас за руки. Гнев ее сочился даже из пальцев. Объяснения еще впереди, но в тот момент я чувствовала только облегчение — с Эсмеральдой все в порядке. К тому же самое сильное впечатление на меня произвело совершенно неожиданное явление: пристальный, изучающий взгляд голубых глаз самого Ролло, который я заметила на себе. Что же так заинтересовало его, думала я, плетясь за нянькой. Все гости с любопытством наблюдали за нами. Кое-кто улыбался. А мы тем временем шли наверх, в детскую.