Долго и счастливо
Шрифт:
Филип промолчал. Джеред сердито продолжил:
– Видишь, мы все это знали. И все, в том числе и Камилла, знали, что ты любишь леди Бриттани и намерен на ней жениться. Мисс Смит, наверное, была так несчастна, что больше не могла тут находиться и просто решила уехать до того, как ты вернешься и заставишь ее продолжать этот дурацкий розыгрыш. И может быть, Кирби, желая помочь вам обоим, предложил Камилле отвезти ее в Портсмут.
– Возможно, – кивнул Филип. Такое объяснение звучало вполне разумно. И все же сердце его протестовало. Камилла знает, что он ее любит, что он намеревался сделать
«Ох, Камилла, непредсказуемая, упрямая, озорная девчонка. Ты и правда бежишь от меня или попала в беду?»
Его пронзил ледяной ужас, когда он стал перебирать возможные варианты. Несмотря на записку, несмотря на свидетельства того, что она по своей воле уехала с Кирби, он не мог отделаться от ощущения, что с Камиллой произошло нечто ужасное.
– Откуда мы знаем, – спросил он у Джеймса, стараясь держать свои предчувствия при себе, – что она действительно уехала вместе с Кирби? Никто не видел их вместе. Разве не вероятно, что… – Он собрался с духом, чтобы закончить фразу. – Разве не вероятно, что их обоих ввели в заблуждение?
Но Джеймс покачал головой.
– Я не хотел рисковать, Филип, после того как ты поручил мне охранять Камиллу от убийцы. Я договорился с Джеромом, что он будет держать Камиллу под постоянным наблюдением.
Филип пристально посмотрел на него.
– Молодец, – медленно проговорил он. – Это очень умно с твоей стороны, Джеймс. Я поражен.
Джеймс покраснел от удовольствия, услышав этот комплимент.
– Вчера я расспросил Джерома. Он видел, как Камилла проскользнула в дом, когда Бриттани, Марчфилд и Фитцрой еще были здесь. Он также видел, как она вышла из дома через дверь для слуг. Джером последовал за ней до дороги и видел, как Кирби помог ей сесть в карету. Никого другого там не было.
Значит, это правда. Она уехала с Кирби по собственной воле. Ей не грозит опасность, она просто бежит от него. Филип почувствовал, как напряглись его мускулы.
«Она меня любит, – упрямо сказал себе Филип. – Я знаю, что она меня любит. Но она мне не доверяет. Не верит мне».
И кто может ее в этом винить? Все это время он выставлял себя на посмешище, добиваясь Бриттани, когда настоящая, единственная в его жизни любовь была прямо перед ним. Он был слеп. Неудивительно, что Камилла не верила ни его обещаниям, ни его любви.
«Зато у меня достаточно веры для нас обоих, любимая!»
Он зашагал к двери, не замечая недоумевающих взглядов Шарлотты и братьев.
– Дарджесс! – рявкнул граф, и дворецкий поспешно возник из тени, словно джинн из бутылки.
– Мне нужна легкая дорожная карета и гнедые, пусть запрягают немедленно. Я уеду через четверть часа. И скажи О’Нилу, если он уже распаковал мою дорожную сумку, пусть он лучше снова уложит ее, черт побери, и пусть поторопится. И пошлите за Джеромом – я хочу поговорить с ним перед отъездом.
Миссис Уайет, которая как раз спускалась по лестнице, когда его сиятельство ринулся наверх, обменялась с дворецким тревожным взглядом. Его сиятельство был в необычном волнении. И они оба догадывались почему.
Хорошенькая мисс Смит, которая уехала самым таинственным образом, не сказав никому ни слова, – вот причина.
Кто бы мог подумать, что эта девушка так сильно повлияет на ход событий в их доме? Но даже миссис Уайет, которой пришлось проглотить все свои прежние сомнения, не могла отрицать, что в этой зеленоглазой леди со звонким смехом, которая заставила ожить Уэсткотт-Парк, было нечто особенное. Ни она, ни Дарджесс не успели, однако, обдумать этот вопрос, поскольку когда его сиятельство пребывает в таком настроении, Боже упаси проявить нерасторопность. Миссис Уайет поспешила вниз, чтобы сообщить кухарке, что его сиятельство все же не будет ужинать дома, а Дарджесс, все с тем же суровым лицом, засеменил прочь, чтобы сделать необходимые распоряжения в конюшне.
Джеймс и Шарлотта ожидали в холле, когда Филип сбежал по лестнице в пальто и перчатках.
– Ты едешь за ней? Но, Филип, если она действительно хочет уехать…
– Не хочет.
Шарлотта вдруг заговорила.
– Она не взяла с собой ничего, кроме накидки, а у моря прохладно. Я велела Мэри упаковать некоторые ее вещи – муфту, перчатки на меху и ее бархатную пелерину.
Филип взглянул на дорожный саквояж, который протягивала ему Шарлотта, потом на ее встревоженное лицо.
– Вы очень предусмотрительны, Шарлотта. Я вам признателен. – Внезапно он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Я знаю, как вы любите Камиллу. Не волнуйтесь, я благополучно доставлю ее обратно – и очень скоро. Можете передать это Доринде.
В этот момент в холле появился Джером, спешно вызванный из конюшен.
В суматохе сборов никто не обратил внимания на резкий стук дверного молотка у парадного входа.
– Проклятие! – Филип тихо выругался. – Кто бы это ни был, у меня нет времени с ним разговаривать. Кирби опередил меня на целый день, и есть вероятность, что Камилла уже в Париже.
Портсмут… Париж. Он отправится разыскивать ее следы по всей Франции, если возникнет такая необходимость. Он не вернется домой без Камиллы. Он не станет жить без Камиллы.
Филип вспомнил талисман, который носил с собой. Теперь он знал его значение, и Камилла должна тоже узнать обо всем. Он расскажет ей о жизни, которой она была обманом лишена, о месте, принадлежащем ей по праву, в котором ей так долго отказывали. А потом ей предстоит решать будущее, будущее их обоих.
Он повернулся к конюху, неловко переминающемуся с ноги на ногу.
– Джером, – начал было граф, но вопрос так и остался незаданным – снова раздался стук бронзового дверного молотка, эхом разнесшийся по холлу.
Филип потерял терпение. Но тут Дарджесс стремительно проскочил мимо собравшихся в холле и открыл дверь. Все уставились на крошечного кривоногого человечка, замершего на пороге.
И с этого мгновения, как позже вспоминал Филип, начался новый отсчет времени.
Глава 27
Замок был сырой, тускло освещенный и полный сквозняков. В его бесконечных каменных коридорах эхом отдавались шум моря, резкие крики диких птиц на утесах и тщетный ропот давно умерших предков Кирби.