Шрифт:
Плахову Венедикту Петровичу посвящается
Автор предупреждает, что все возможные совпадения с реальными лицами носят случайный характер
Часть первая
Глава 1
Камчатка. Елизово, военный городок авиационного полка.1949г.
В три часа ночи, измученный тяжелыми сновидениями, совершенно разбитый, Венедикт Петрович поднялся с постели с одним нестерпимым желанием напиться так, чтобы забыть то страшное время, которое выпало на его долю в 1943 г в Сталинградской мясорубке.
Однако, как врач и человек достаточно волевой, хотя сам он себя считал совершенно безвольным и податливым, он
Венедикт вспомнил, как резал Лешку по живому, извлекая пулю из тела. Никаких обезболивающих у них не было. Ему самому требовались успокоительные и обезболивающие средства. Сердце ныло, голова разламывалась от боли. Больше всего он боялся, что не справится, пуля застряла в очень неудобном месте. Практики никакой. Но желание спасти во чтобы то не стало каждого, кого клали на операционный стол, было так велико, что он превращался во время операции, как ему казалось, в робота, запрограммированного кем-то свыше на выполнение определенных движений, чья-то неведомая рука вела его неизменно к успешному завершению работы. Может, именно поэтому смертельного исхода оперируемых им товарищей по его вине у него не случалось. Он сумел спасти и Алексея, хотя никогда прежде не работал хирургом и не собирался им быть, несмотря на то, что учился в медицинском институте.
Вспомнилось, как он приехал в Воронеж и поступил в медицинский институт. Шел 1939г.
Он мечтал работать терапевтом, определять заболевание человека по глазам, состоянию кожи, волос. Ему верилось, что существуют такие врачи-волшебники, которые по внешнему виду пациента ставят точный диагноз и всегда знают, как победить болезнь. Именно терапевт, считал молодой человек, настоящий доктор. Таким доктором мечтал стань Венечка Лавров и свято верил, что станет им непременно. Он будет лечить людей от любой болезни! И пусть все диву даются, как это он, весельчак, балагур, бесшабашный и несерьезный Венька, станет светилом медицины. Жаль, что эти светлые надежды не воплотились в реальности.
Венедикт не любил резать, от одного запаха крови его мутило, и ему стоило немалого труда скрывать это от друзей и преподавателей. Нет, воля у него все-таки была и немалая. Наперекор своему нутру он шутил в анатомичке, принимал беззаботный вид, и девчонки считали его «стальным» мужиком.
На четвертом курсе Веня собирался основательно заняться своей терапевтической специализацией, но весь их курс, практически прямо из аудитории отправили на поле битвы. И ни куда-нибудь, а прямо в Сталинград.
Веня сел на кровать, закрыл глаза, и ужасы пережитого возникли со всеми подробностями: море крови, разорванные человеческие тела, стоны, крики и тошнотворная слабость, бессилие в борьбе за жизни товарищей. Холод, непередаваемый, жуткий холод. Пальцы не слушались совершенно, он не раз обжигал их, стараясь разогреть при помощи спиртовки.
Однажды, после суток дежурства у операционного стола, в полном изнеможении свалился он между развалинами двух домов и все. Он ушел в небытие. Если бы Таисия не вытащила его оттуда, он бы замерз. Он так жалел, что этого не произошло.
– Зачем ты вытащила меня? – говорил он ей, – Пойми, у меня нет больше сил! Ушли почти все ребята, прибывшие со мной сюда, мне уже давно пора последовать за ними.
Смерти он не боялся. Просто смертельно устал.
После гибели Николая Рыбникова, лучшего студента на их курсе, который, действительно, был хирургом от Бога, который чувствовал каждую клеточку человека и мог оперировать почти с закрытыми глазами, после смерти Саши Завьялова, заменившего Николая, после тяжелейшего ранения, Павла Семенова, когда Венедикту пришлось занять их место, он не жил, а существовал в каком-то невероятном диком сне. Ему приходилось сутками оперировать раненых друзей и сослуживцев, и он выполнял возложенные на него обязанности, превратившись, как он думал, в бесчувственное существо, лишенное всяких эмоций. Ему иногда казалось, что он посланец космоса, что он инопланетянин. Ужас, окружавший его, мнился ему результатом фантастического романа, придуманного больным воображением человека. Но, несмотря ни на что, он выжил и даже ни разу не был ранен. Когда их перебросили на Запад, он вроде вновь обрел вкус к жизни и интерес к своему делу, но упросил своего командира перевести его в разряд терапевтов. Здесь он со своим однокурсником и земляком Владимиром Кущенко постигал науку военного врачевания на практике, в условиях непрекращающихся боевых действий. Но «в исключительных» случаях, которые случились почти ежедневно, он вынужден был оперировать. Однако, по сравнению с тем потоком раненых, который прошел через его руки, сердце и психику в Сталинграде, здесь он находился почти на отдыхе. Победу капитан Лавров встретил в Австрии, в Вене. Это была самая счастливая весна в его жизни!
Мысли внезапно повернулись в другую сторону, и он вспомнил, что вчера Таисия опять приходила, и ему с трудом удалось выставить ее из дома. «Боже мой, помоги мне избавится от нее!», – мысленно молил он Бога, хотя всегда считал себя заядлым безбожником.
Таисия! Она стала его болью и кошмаром. Она спасла его в ледяном, залитом кровью городе, она поддерживала его, когда он бывал на грани безумия от потерь, невозвратных утрат. Она согревала его и успокаивала. Но она все то же самое делала и для других ребят. Все воспринимали ее, как фронтовую верную подругу, никто никогда не обидел ее ни словом, ни взглядом. Веня тоже считал ее своим верным другом, но не более того. Она прошла с их полком до Вены, где они встретили День Победы. Но почему-то именно к нему она пришла с просьбой взять ее с собой на Дальний Восток, сначала на Сахалин, затем на Камчатку, куда его послали для прохождения дальнейшей службы. И он, «слабовольный кретин», не смог ей отказать.
Веня никогда не собирался жениться на ней, более того, Таисия, как женщина, им вообще не воспринималась. И все же он привез ее сюда, создав у окружающих мнение, что они с ней семейная пара, несмотря на то, что в законном браке они никогда не были. Он разрешил ей поселиться в его комнате и стал посмешищем для всего гарнизона.
Таисия, вынесшая на своих руках почти всех раненых полка, стала пить безбожно. Она вступала в интимные отношения с любым, пожелавшим этого. А поскольку их совместное проживание в одной комнате рассматривалось всеми, как брачные узы, Веня вынужден был терпеть насмешки окружающих. Но не мог же он каждому объяснять, что они с Таисией просто друзья, что он обязан ей своим спасением и не может просто выставить ее на улицу.
Положение спас Лешка Зайцев, самый близкий друг. Он обратился к командиру полка и объяснил ситуацию, в которую попал Венедикт. Он упросил командира пристроить Таисию в общежитие, и командир распорядился выделить для Таисии комнату.
Лешка сам отвез ее туда и перетащил ее вещи.
Но Таисия не думала отступать от своей цели, решив заставить Венедикта жениться на ней. Она не давала ему прохода. Вот и вчера ввалилась к нему, когда он утром, после ночного дежурства уставший и голодный пришел домой. Она уже сидела в его комнате с бутылкой водки и тут же начала омерзительный скандал, привлекая внимание всех соседей громоподобной руганью и поползновениями ударить его. В ход пошел и стул, развалившийся от падения, и сковородка, и даже примус.