Долгое лето

Токацин .

– Похоже, весь город здесь! Если нападут враги, некому встретить их. Унна-эйг не опасается оставлять Кейрон с малой охраной?

Речник попал в цель. Аватт слегка оскалился, чашка в его руке дрогнула.

– То, что я говорю всегда. Но кому до этого дело?! Ты воин?
– демон указал когтем на тонкий шрам, протянувшийся по щеке Речника, потом - на перевязь с мечами, отложенную на время трапезы. Фриссу показалось, что глаза хеска расширились при виде мечей... клыки Гиайнов на гардах несложно было распознать, если хоть раз сталкивался с живым Гиайном...

– Да. Я воин и посланник, - кивнул Речник.
– Моё имя Фриссгейн.

– Я Сегест, - Аватт качнул головой.
– Стало быть, ты пришёл к унна-эйгу. Хоть ты скажи ей! Весь город оставлен на попечение пришлой девчонки, которая из дома носу не кажет! Весь Кейрон рухнет - она и из окна не выглянет! Нас слишком мало здесь, знорк, нас было когда-то вчетверо больше - вот тогда город мог ничего не бояться. Унна-эйг заменила нас неизвестно кем неизвестно откуда, только потому...

– Потому что мировидица Скрийт отвела от города Волну. А всё, что смог ты, это оставить Волне три четверти городского отряда и ведро собственной крови. Когда ты успокоишься?!

Над хеском, уперев руки в бока, стояла женщина в тёмно-зелёной мантии. Фрисс, узнав в ней унна-эйга, слегка поклонился, приложив руку к груди. Гвелийка кивнула в ответ.

– Я говорил с путником, о Геула, - поморщился Аватт.

– Ешь и отдыхай, о Сегест, - нахмурилась она.
– Фриссгейн, посланец Короля Астанена, что привело тебя в Кейрон?..

Геула Нирзаман с сожалением покачала головой.

– Нет, я впервые слышу эти имена. У нас в Кейроне хорошая вода, и если что, мы зовём чародеев с Реки. В Хэнгуле, как известно, не происходит ничего необычного... но хэнгульцы редко к нам приходят, мы можем чего-то не знать. А что до помощи, о которой ты спрашиваешь... нам сейчас нужна помощь только в одном деле.

Унна-эйг кивнула на обвешанные пухом Тополя.

– Каждая пара рук и лап на счету. Мы платим тем, кто нанимается к нам, и платим честно. Если у тебя есть в запасе день или два...

Вода в колодце прибывала с каждой секундой. Фрисс отскочил в сторону и махнул рукой погонщику Двухвостки, нагруженной бочками. Спустя мгновение вода полилась через край, но под неё уже была поставлена огромная посудина. Двое сиригнов подкатили ещё одну бочку и поставили с другой стороны, вода потекла и туда. Фрисс провёл рукой по глазам, отгоняя мерцающее марево - жара и полдня непрерывного колдовства давали о себе знать - и сел на панцирь Двухвостки. Что-то промчалось мимо, чуть не уронив Речника наземь, и замерло у колодца, носом в воду.

– Йиннэн! Там холодно, - укоризненно сказал Фрисс, но кот и ухом не повёл. Крылья, сложенные за его спиной, мелко вздрагивали, он пил так жадно, будто неделю не видел воды. Сиригн отошёл от бочки и оттащил кота от воды, существо не сопротивлялось.

– Что на тебя нашло?
– спросил демон, усадив кота на панцирь Двухвостки. Теперь и Фрисс видел, что с существом неладно - оно тяжело дышало и мотало головой, и его глаза слезились.

– Пыль...
– расслышал Речник сквозь хрипы и чихание.

Фрисс обернулся на плеск и увидел вокруг колодца десятки кошек. Сиригны поставили рядом корыто, налили туда воды и кинули мятые листья Яртиса, кошки столпились у водопоя.

Речник выглянул из-за дома и сам закашлялся - ветер швырнул ему в лицо пригоршню какой-то особенно едкой пыли. Кошки переглянулись.

– Огненный ветерр...
– шевельнула крыльями одна.
– Настоящий урраган. Не завидую тем, кто сейчас на дерреве...

Речник вздрогнул.

– Вы не видели Алсага?
– с тревогой спросил он.

– С самого утрра, - отозвался йиннэн.
– Не бойся. Если будет опасно, унна-эйг сгонит всех с деррева.

От оглушительного вопля "ха-а-а-ар!" кошки прижали уши, Двухвостки переступили с лапы на лапу, сиригны переглянулись.

– Поехали, - сказал один из них, закинув полную бочку на спину Двухвостки. Фрисс привязал её к шипам на панцире и кивнул.

Ветер выл над площадью, ветки угрожающе раскачивались, пух летел во все стороны, скатываясь комьями по окрестным крышам. Крылатые кошки стаскивали с ветвей тех жителей, кто не мог добраться до лестницы сам, все слезали с деревьев так быстро, как только могли, те, кто был на самой макушке, просто прыгнули в грузовые сетки, и сиригны сейчас спускали их на землю. Те, кто уже спустился, чихая и кашляя, укрывались за домами, целая толпа собралась за башней-хранилищем. Сиригны подогнали Двухвостку с водой к одному из зданий, за которым укрылась кошачья стая, Фрисс быстро осмотрелся - здесь Алсага не было.

Речник спрыгнул с Двухвостки и быстро пошёл к деревьям, прикрываясь рукавом от летящей во все стороны пыли. Ветер перехватывал дыхание, он был пыльным и горячим, и Речнику на миг померещился писк дозиметра, но заглядывать в сумку было некогда.

– Алсаг!
– крикнул он, вертя головой во все стороны.
– Ину!

В двух шагах от Речника что-то упало с громким треском. Это была тонкая - с руку толщиной - ветка, ещё недавно покрытая молодыми листьями. Сейчас они почернели и скрутились в трубки.

– Фрррисс! Сюда, быстрррее!
– окликнул его незнакомый голос. Речник оглянулся, увидел светло-жёлтый мех и юркнул в укрытие вслед за Алсагом.

– Хррани нас всех Нуску...
– тихо проворчал хесский кот, выпустив из зубов шкирку некрупного йиннэн. Крылатое существо помотало головой, потёрлось боком о лапу Алсага и стало отряхивать лапы и крылья от въедливой пыли.

– Алсаг, ты цел?
– Фрисс смахнул песок с головы кота и потрогал его нос. Хинкасса возмущённо фыркнула.

– Сегест, Алморг, все спустились с ветвей?
– раздался поблизости встревоженный голос унна-эйга. Геула стояла на спине Двухвостки и пыталась увидеть хоть что-то сквозь пыльное марево над Тополями.

– Наш пух улетает по ветрру, - заметила одна из кошек и дружески пихнула Алсага в бок.
– Огненный ветерр всегда не ко врремени!

"Змеиные Норы..." - Фрисс нахмурился. "Там что, крышку напрочь сорвало?! Видел бы Гедимин, что здесь творится..."

Его волосы затрещали, вставая дыбом - рядом под крышей повисло десятка три Скхаа. Фрисс посторонился, чтобы не обжечься о летящие от них искры.

– Ветер всё ещё усиливается, - заметил навменийский торговец, вытряхивая из свитка пыль.