Долгое лето

Токацин .

Фрисс вздохнул и развёл руками. Живая ограда из мерфины была в двух шагах от путников, и её запах резал глаза даже Речнику, а у хеска нюх был куда острее. Угораздило же его сунуться мордой в листья...

– В Хэнгуле найду тебе лекаря, - пообещал Фрисс и оглянулся на дорогу. Караванщики-гвелы не смотрели на чужестранцев, они следили за своим стадом - полсотни товегов на узкой дороге норовили уйти в заросли, с той стороны живой изгороди на них хищно косились гигантские птицы хана-хуу, а влезать между товегами и мерфиной не хотели ни люди, ни крылатые кошки. Никто не видел и не слышал путников, и Фрисс был этому рад.

– Пойдём, Алсаг. Если бы ты держался лапами, а не когтями, я бы тебя понёс...

– Стрранные у тебя выдумки, Фррисс, - кот громко фыркнул и неохотно поднялся.
– Далеко до Хэнгула?

– Эсен-ме!– повозка, скрипнув, остановилась у обочины, гвел-возница спрыгнул на землю и шагнул к Речнику.
– Что-то с твоим зверем?

Большая серая кошка из клана Оремис перебралась с повозки на спину анкехьо, чтобы ящер не вздумал уйти без погонщика, и повернулась к путникам. Смотрела она только на Алсага - как и все йиннэн, встреченные странниками до того.

– Эсен-ме! Кот обжёгся мерфиной, - вздохнул Речник.
– Не знаешь, кто лечит таких зверей? Мы идём в Хэнгул, а тут такая беда...

– Гильдия Кррылатых поможет рраненому, - откликнулась кошка.
– Забиррайтесь в повозку.

– Да, мы довезём вас до города, - кивнул гвел и сел на спину анкехьо.
– Залезайте, там мешки с зерном - можете на них сесть.

– Спасибо вам, - склонил голову Речник и уселся на мешок. Повозка тронулась, подскакивая на каждом упавшем на дорогу стебельке, Алсаг распластался на дне телеги и закрыл глаза.

Мимо потянулись островки Минксы и Стрякавы, обширные пастбища, огороженные посадками мерфины, глиняные карьеры... Повозка ехала неспешно - она замыкала караван, а ему торопиться было некуда.

Наконец рыжевато-белые стены поднялись над травяным лесом, и Фрисс увидел толстые белёные башни, зубчатую стену с причудливым узором, выложенным из красного кирпича, бело-красные знамёна и яркую мозаику над воротами - орла, взлетающего к облакам. Ворота, обитые бронзой, были открыты настежь, и Фрисс по следам на земле видел, что закрываются они часто - может, даже каждую ночь. Вокруг города стеной поднималась мерфина, и гроздья летающих медуз висели на каждой ветке. Речник порадовался, что нет ветра - получить столько жгучей слизи в лицо он совсем не хотел...

– Вот и Хэнгул, - сказал Фрисс, потрепав Алсага по загривку.
– Город чародейства. Посмотри на стены!

Над кирпичными зубцами трепетали едва заметные в дневном свете языки белого пламени. Фрисс разглядел на стене людей в ярко-оранжевых плащах - Маги Огня охраняли Хэнгул наравне с гвельскими лучниками.

– Урр, - понуро отозвался Алсаг. При магах он разговаривать не хотел.

– В Гильдии Огня могут знать, кто такие Хинкассы, - прошептал Речник, глядя поверх повозки. Хеск навострил уши и вопросительно посмотрел на Фрисса. Глаза у несчастного существа по-прежнему были опухшие, кровь на носу запеклась.

– Мы всех найдём, Алсаг. Только не отходи от меня. Тут непростой народ...
– очень тихо сказал Фрисс и сжал лапу хеска.
– Ину!

...По городу, пропахшему магией, разгуливали сиригны и крылатые кошки, невозмутимые, как городские стены. Пёстро одетые кимеи со свитками, лютнями и флейтами сидели в стенных нишах и возникали из тенистого полумрака бесшумно, как призраки. Скхаа мелькали над крышами, как ласточки в погоне за мошкарой, и принюхивались к тучам на горизонте. Магические знаки сверкали на стенах и дверных завесах, проступали на плащах и халатах горожан, отражались в глазах йиннэн. Фрисс глазел по сторонам, уворачиваясь от назойливых торговцев, - на хеджей, пришельцев из пустыни, в длинных белых балахонах, на воинов в бронзовых латах, на Магов Огня и Земли...

Тень в чёрной мантии выскользнула из дома - одного из сотен кирпичных домов с грубой мозаикой из булыжников на стене - и остановилась, подалась обратно, наткнувшись на взгляд Речника. В тёмных глазах сверкнула странная злоба. Фрисс шагнул к незнакомцу, но тот уже скрылся, ускользнул в переулок. Речник пожал плечами.

– Видел, Алсаг? Это один из Магов Тьмы. Они поклоняются Вайнегу и призывают демонов, - пояснил он для кота.

– Демонов?
– хрипло мяукнул хеск с очень странным выражением в покрасневших глазах.
– Прризывают?..

Фрисс махнул рукой и тут же воровато огляделся - никто не слышал?

– Пойдём к колодцу, Алсаг. Ты, верно, пить хочешь...

Вода в Хэнгуле была скверная. Заглянув в извлечённый из колодца бурдюк из грубой кожи, Фрисс пробормотал заклинание очистки, прежде чем выплеснуть воду в лохань. Пока он сидел рядом и следил, как Хинкасса пьёт, крылатая тень мелькнула над головой, а потом кто-то встал рядом, уронив тень на Речника.

– Мир тебе! Это красивый и сильный зверь. Скажи, давно его мучает такая жажда?

– И тебе мир, - отозвался Фрисс и вежливо улыбнулся.
– С тех пор, как он нанюхался мерфины и был схвачен Живой Травой. Не знаешь тут хорошего целителя? Меня послали в Гильдию Крылатых, но города я не знаю...

– Я из Гильдии Крылатых, путник, - незнакомец сел рядом с котом, осмотрел поцарапанное плечо.
– Ты Маг Воды? Одеяния твои мне незнакомы.

– Я с Великой Реки, - ответил Фрисс, придерживая хеска, чтобы тот не цапнул чужака.
– Посмотри, что у него с носом. Зельем промыть не даётся...

– Кошки!
– усмехнулся горожанин. У него были странные глаза - живое золото, без радужки и белка...

– Многие из клана Оремис болеют так по весне, - сказал он, разыскивая что-то в поясной суме.
– Обычное дело, а лечится быстро, если не ждать, что само пройдёт. Вот эти листья кроши ему в еду и воду. Вкус у них приятный, он не откажется. Четыре щепотки в день, через три дня будет здоров. Нос заживёт быстро, если не раздерёт по-новой.

– Боги тебя наградят, - покачал головой Фрисс, запуская руку в кошель.
– Сколько я тебе должен?