Долгое лето
Шрифт:
– Фамсы стаями летают...
– мечтательно вздохнул Квелгин, поставив блюдо на плиту рядом с собой, и стряхнул с лепёшек пепел.
– Шинкайоцин, ведь наверняка в озере есть рыба! Сходим вечером, проверим?
Воин между тем стоял неподвижно, положив ладонь на череп костяного ежа. Фрисс не сразу понял, что смотрят оба на пришельцев - на красную броню Речника и песчаную шерсть Хинкассы, в чёрно-серых развалинах заметные, как на ладони.
– Ман шикитта!– негромкий возглас утонул в щёлканьи и шелесте расправляющихся костяных игл. Голем перемахнул через костёр и остановился между отрядом и чужаками, пригнув голову к земле.
– Та-а!– Нецис показал живым и нежити пустые ладони.
– Ман шиккауа!
Голем странно всхрюкнул, воин щёлкнул языком. Иглы поднялись дыбом и очень медленно начали втягиваться. Фрисс встал рядом с Некромантом, стараясь выглядеть дружелюбным.
– Кто вы?
– спросил воин, жестом оттесняя голема к стене. За его спиной расступалась нежить, опуская дубины. Глайен поправил повязку на лбу и подошёл к воину, расправляя плечи.
– Ксатот ил тэнэх!– Нецис кивнул, опуская руки.
– Моё имя - Нецис Изгнанный. У нас только мирные намерения. Найдётся для нас место у вашего костра?
– Ксатот ил ти"инх, Илриэн, - ответил Глайен, скользнув равнодушным взглядом по Фриссу и Алсагу.
– Да, место найдётся. С припасами хуже. Куурмейа!
– Не надо, - поднял руку Некромант.
– У нас еда есть. Правда, она не лучше вашей...
Фрисс с тарелкой устроился на камне у очага, рядом с сосредоточенно жующим Нейнором. Молодой Некромант сидел боком к предводителю отряда, который сейчас беседовал с Нецисом, но если бы у него были кошачьи уши - они сейчас стояли бы торчком. Да и Фрисс старался слушать, о чём говорят чародеи. Алсаг у его ног догрызал кусок солонины, неприязненно косился на костяного ежа и уклонялся от попыток Куурмейа погладить его по загривку.
– Гладь по бокам, если хочешь, - тихо сказал Фрисс, опасаясь, как бы Алсаг не укусил Некроманта - вид у кота уже был сердитый.
– Голову не трогай. Его это злит.
– Что-то на меня все злятся...
– вздохнул Куурмейа, осторожно дотрагиваясь до бока Хинкассы.
– Хорошее существо... мирное существо...
Костяной ёж неподвижно лежал в пяти шагах от Речника - только мерцающие зрачки скользили в глазницах, наблюдая за всем и замечая всё. Рядом, на горячем от солнца обломке стены, сидел Шинкайоцин. Тарелка его уже опустела, и он задумчиво жевал тонкий полый стебель какой-то травы. Стебли эти, как успел заметить Речник, были у него при себе - в сосуде из обрубка тростника, и внутри них темнела непонятная густая смола.
– Издалека?
– спросил Нерси, уловив взгляд Фрисса, и сам хмуро посмотрел на него.
– Из самой дальней дали, - вздохнул Речник.
– С севера.
– Его охраняешь?
– Нерси кивнул на Нециса.
– Нет, просто идём вместе, - покачал головой Фрисс.
– Ты сам сделал этого голема? Как такие называются?
– Уицти, - ответил боевой маг и отрицательно качнул головой.
– Я только веду его. Нецис, наверное, умеет делать. Учишься у него?
– Нет дара, - вздохнул Речник.
– Совсем нет. Скажи, Шинкайоцин... если вы сюда пришли из Тиалгикиса - как вы через озеро переправлялись?
Нерси странно усмехнулся, пристально глядя на чужеземца.
– Их, - кивнул он на Глайена, - привёз сюда рэйлинг. А я из озёрных людей, мне плыть недалеко. Так вы с ним не на рэйлинге прилетели?..
Нейнор, отставив пустую тарелку, огляделся по сторонам и сердито посмотрел на Куурмейа. Тот устроился рядом с хесским котом и перебирал его шерсть, ничего не замечая вокруг.
– Пойду спать, - сказал Нейнор, слезая с камня.
– Нужен буду - разбудите.
– Копать сегодня, я так вижу, мы не соберёмся, - вздохнул Квелгин, взбираясь на платформу, к хижине.
– Тогда - до завтра. Шинкайоцин, загонишь нежить, или мне загнать?
– Загоняй, - пожал плечами боевой маг.
Куурмейа, вздрогнув, поднялся с мостовой и пошёл подбирать пустые тарелки. На освободившийся камень, чуть не отдавив задремавшему Алсагу хвост, уселся Глайен. Фрисс подвинулся, освобождая место для Нециса.
– Стало быть, его звали Эль-Шиэн?
– задумчиво сказал Глайен, глядя на красноватый обломок кости, лежащий на его ладони.
– Да, пожалуй, это возможно... В перечне такое имя есть. Скарс, воин храма... Ему подрубили ноги, потом перебили хребет. Все кости изрублены. К его могиле сносили потом вражеские головы, их там десятка четыре, если мы все собрали. Эль-Шиэн... да, возможно. Там ещё были кости, много перемешанных костяков, много обломков. Хочешь завтра взглянуть?
– Не откажусь, - кивнул Нецис и пожал плечами.
– Мне копать не доводилось. Сам смотри, помогу я в твоих делах или помешаю.
– Появись ты раньше, мы бы уже заканчивали военный могильник, - вздохнул Глайен.
– А теперь уедем, не закончив даже со Скарсами. В отряде рук не хватает... о головах уже не говорю. Набрали учеников на практику...
Среди ночи над ухом Фрисса зажужжала очень большая и очень назойливая пчела. Он нехотя открыл глаза. Шевелиться не хотелось - а ну как ужалит?
Никакой пчелы не было. Небо над городом слегка позеленело и пошло белыми полосами, тусклый утренний свет лился из-за откинутой дверной завесы. За дверью, на краю древнего фундамента, стоял в одной набедренной повязке Куурмейа и играл на гудящей флейте. Снизу доносился тихий треск костей, Шинкайоцин негромкими командами собирал нежить у очага. Судя по голосам, где-то там был и Нецис. Обойдя Речника, из шатра выбрался Глайен. Он успел одеться, только повязку с птичьим черепом держал в руке.
– Куурмейа, клянусь Владыкой, сожгу я твою дудку, - тихо и ласково сказал он. В углу шатра тяжело вздохнул Квелгин, выползая из спального кокона.
– Собираемся? О, Шинкайоцин уже нежить согнал... Фрисс, поднимайся. Или ты сегодня на хозяйстве? Ну, в любом случае, зверя своего оставишь здесь. Он нам раскоп потопчет.
– Не потопчет, - покачал головой Речник. Алсаг обиженно фыркнул. Спустя мгновение он уже висел на рукаве Речника - обычная летучая мышь, не отличишь в стае сородичей...