Долгое лето

Токацин .

– Правильно, Алсаг, - усмехнулся Речник, сдирая с Самуны клок замшелой коры и оттирая им свою броню. Она немедленно позеленела, но запах кэгисы заметно смягчился.

– Нецис, как думаешь, тут можно искупаться?
– спросил Фрисс, глядя под ноги, на прибывающую воду - она уже заливалась в сапоги.

– Вреда не будет, - меланхолично отозвался Некромант, выливая на голову пригоршню воды с ближайшего папоротника. Его волосы, пожелтевшие от пыльцы горного цветка, снова обрели привычный цвет. Выловив из-под коры папоротника что-то белое, толстое, длиной с ладонь, маг осторожно надкусил пойманное и отбросил опустошённую шкурку.

– Любопытно, в Эгискене ещё готовят микрин с древесными муравьями? В такую погоду они очень хороши, - мечтательно улыбнулся он.
– Главное, не сыпать туда пряности - весь вкус потеряется. Фрисс, не хочешь многоножку или парочку муравьёв?

– Пойдём-ка дальше, Нецис, - только и сказал Речник, старательно глядя в сторону. Некромант выразительно пожал плечами. Фрисс слышал, пробираясь по колено в медленно струящейся воде, как он хрустит пойманными букашками.

Дорога смутно угадывалась в насквозь промокших мхах, как неширокий просвет между разлапистыми папоротниками и удобное русло для реки, порождённой ливнем. Вода стекала с гор в низину, и Фрисс угрюмо думал, в очередной раз оскальзываясь на подводной моховой подушке, что, если идти станет совсем невозможно, он просто поплывёт по течению. Алсаг, пару раз провалившись в невидимую яму и нахлебавшись воды, превратился в летучую мышь. Нецис, прикончивший запасы многоножек и не поймавший новых, с невнятными извинениями сменил облик и вместе с демонами повис на перевязи Фрисса. Речник удивился про себя, что Некромант так долго терпел и месил грязь. Если бы Фрисс мог превращаться, он давно превратился бы и забился в любое сухое дупло...

Дождь закончился ещё до рассвета. Речник этого не заметил - он крепко спал в развилке ветвей, привязавшись перевязью к огромной Самуне, ствол которой, испещрённый дуплами, был как будто сплетён из десятка меньших стволов. Утром он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого луча, бьющего из переплетения листьев. Свирепое солнце Нерси"ата изгнало облака и позвало пролитую воду обратно к небесным озёрам... туман окутал моховые леса, и в белой пелене Фрисс видел, как иссякает бурный поток, проложивший себе русло по древней дороге. Когда из-под воды показались разбухшие моховые "шапки", он спустился с дерева и отряхнулся от моховых волокон и паутины. Одна из летучих мышей сорвалась с пояса, на лету меняя облик, и остановилась посреди дороги, оглядывая полузатопленный лес.

– Вода уходит, - сказал Речник, наблюдая, как со дна "ручья" всплывают замшелые каменные плиты, острые шпили придорожных светильников, смутные намёки на резную ограду вдоль обочины.
– Теперь точно не смоет. Далеко ещё до города живых?

– Дней восемь-десять, если повезёт, - Некромант, судя по недобро сощуренным глазам, пытался мысленно уговорить Гелина на что-то, что Гелину не нравилось, и не преуспел.
– Но сначала мы осторожно минуем Кьюскен. Попроси у своих богов новый ливень, чтобы нам хватило ещё на сутки. Чем больше воды вокруг, тем спокойнее будет наш путь.

Он ступил на мокрую, но стремительно высыхающую дорогу и покачал головой.

– Та-а... вода уходит слишком быстро. Идём, Фрисс. Хорошо смотри под ноги...

Они шли ещё долго в полном молчании. Дорога высохла, только моховые подушки чавкали под ногами. Из озера, затопившего весь лес, проступила насыпь - не такая уж и низкая, но недостаточно высокая для такой дождливой страны. Вокруг, как оказалось, было вовсе не болото, а частый, хоть и обкусанный рыбами, кустарник, почти без листьев, но с длинными шипами-тройчатками. Фрисс потянулся к ближайшей ветке - из таких шипов получались хорошие рыболовные крючки - но тихий нарастающий шелест заставил его отдёрнуть руку и вглядеться в зеленовато-чёрные заросли.

– Та-а!!!– вскрикнул Нецис, хватая Речника за руку. Фрисс и глазом не успел моргнуть, как оказался спиной к спине с Некромантом... и лицом с шелестящим тёмно-зелёным морем. Такое он видел уже - далёкой весной, в степи под Орратом... но здесь, в туманных южных болотах, оно было ещё страшнее.

Джунгли сомкнулись вокруг, узким кольцом сошлись по обочинам, загородили дорогу, будто её и не было. Затопив чахлые кусты и похоронив под собой мостовую, с каждой ветви папоротника на дорогу лился живой зелёный поток. Тысячи побегов, сплетённых в клубки и стремительно разворачивающихся, тысячи трёхпалых листьев - "рук", сжатых в кулаки, стебли, покрытые странными шевелящимися пузырями, а среди переплетений - огромные пёстрые коконы. Один из них взглянул прямо на Речника десятком маленьких круглых глаз вокруг усыпанного изогнутыми зубами рта. Фрисс выхватил мечи, вспыхнувшие ярким золотым и белым огнём, воздух затрещал от мелких синих искр.

– Ич-вакати!– заорал Речник, неотрывно глядя на зубастый кокон, и опомнился лишь тогда, когда ошмётки иссохших стеблей посыпались на него. Они падали под ноги, извиваясь и расплёскивая красноватый сок. В спину дохнуло могильным холодом, джунгли зашелестели и забулькали, распространяя запах гнилья, но Фриссу некогда было оглядываться. Его сапоги, залитые красной жижей, шипели и дымились, разлезаясь в клочья, дымилась и забрызганная броня. Ещё десяток побегов сорвался с ветвей, разворачивая листья, утыканные мелкими шипами, Речник ударил наотмашь и сам зашипел от боли. Запачканная соком рука на глазах краснела и опухала. Фрисс выпрыгнул из остатков сапог и отскочил от них прямо на мокрую моховую подушку - ему казалось, что ноги горят.

– Фрисс?!
– Некромант развернулся, странно оскалился и вскинул руки. Речник шарахнулся от него, но догадался посмотреть за спину - там превращались в гнилую слизь хищные побеги. Все деревья вокруг Нециса тускло мерцали и текли слизью, ползучие лианы отступили - но Фрисс видел, как вторая зелёная волна прибывает, тихо чавкая, из туманных зарослей.

– Сзади!
– крикнул он. Некромант обернулся и молча посмотрел на новую зелёную орду. Джунгли зашипели, запах гнили стал невыносимым.

– Вот это колдовство!
– широко усмехнулся Речник.
– Да устрашится ползучая мерзость! Нецис, ты как, цел?

Некромант повернулся к нему и, не говоря ни слова, цапнул за руку повыше локтя и провёл ладонью над покрасневшим предплечьем Речника. Тот поморщился - краткое ледяное дуновение не смягчило боль, руки горели, ступни тоже.

– Ну и дрянь же тут растёт!
– нахмурился он.
– Их там ещё много...

Нецис покосился на лес. Гнилостный ветер дунул Речнику в ухо, тот даже не скривился.

– Надо уходить, - сказал Некромант, каменея лицом.
– Очень быстро. Фрисс, что с ногами?

– Идти могу, - кивнул Речник, ступая на холодный камень и стискивая зубы от боли.
– Может, Гелин...

Нецис качнул головой и обхватил Речника пониже лопаток.

– Он не пролезет, - маг указал на деревья и мхи, оставившие от дороги узенькую тропу, слишком тесную для огромного демона.
– Иди так быстро, как можешь. Пробьёмся в Кьюскен - будем живы. Илкор ан Ургул!