Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Зажигать свечи не хотелось. Хотелось тихо посидеть в сумерках, в тиши и спокойствии, и потетешкать доставшуюся ей чудную, неожиданную добычу.
Вечер удался! Довольная до невозможности княжна Лидия Подгорная, мурлыкая себе под нос весёленькую детскую песенку про трёх поросят, старательно протирала замшевой бархоткой доставшийся ей этим вечером великолепный клинок работы знаменитых оружейных кузнецов Северо-Западного герцогства.
Клеймо на лезвии совершенно недвусмысленно показывало, что ей в руки попала самая настоящая редкость. Поэтому, после дуэли его надо было тщательно протереть, чтоб на великолепно отшлифованном
Княжна скупо улыбнулась невольно получившемуся каламбуру.
— 'Вытереть грязь, чтоб не осталось грязи', - ещё раз про себя скаламбурила она. — Глядишь, так я действительно стану самым настоящим чистильщиком, — ухмыльнулась Лидия, ловя глазом тусклый зайчик от последних лучей заходящего солнца на великолепно отшлифованном лезвии клинка. — Не зря меня так последнее время за глаза называют. Думают я не знаю, — весело ухмыльнулась она. — Сколько мерзавок уже отправила на тот свет. А сколько ещё отправлю. Эта…, - задумалась на миг княжна. — кажется, была пятая?
Княжна нахмурила свои точёные бровки, старательно вспоминая в скольких Поединках Чести ей пришлось принять участие за последнее время, за те три долгих месяца, что она со своими посольскими делами застряла в этом столичном городке какой-то зачуханой Амазонии с её дурацкими нравами и глупейшими порядками, которые не позволяли даже каким-нибудь частным лицам содержать бордель. Мужской бордель разумеется. Однополой любовью княжна не увлекалась, брезгливо морщась в ответ на неоднократные подобные предложения последних дней. Что ни говори, а доминирование женщин в обществе и, учитывая катастрофическую нехватку мужчин в этом городе и в этой своеобразной стране, естественным образом сказывалось.
Время, тем не менее, она здесь провела с толком. Договорилась с верховным руководством страны о разграничении границ между княжеством и республикой, по некоторым спорным участкам границы вдоль реки Северный Стрый, на которые её княжество давно положило свой глаз и, вот только сейчас, после оказания высшему руководству республики кое-каких деликатных услуг, удалось подвинуть неуступчивых прежде амазонок в нужном направлении. Договорилась о торговых преференциях купцам своего княжества. Надо же было хоть что-то им дать, хоть какое-то послабление, всем пострадавшим от её чудачеств в Империи. Иначе, придётся уже за свой счёт отдариваться за те крупные конфискации, произведённые ею в кошельках купцов княжества в бытность её в столице Империи.
— 'Чтоб было что стричь, надо дать им, хоть немного шерстью обрасти, — ухмыльнулась она, в тот же миг, представив себе, что потом она с ними сделает. И с купцами, и с их шерстью. Интересы у княжны были самые разнообразные, денег последнее время ей требовалось много. Честно говоря — очень много, и чем дальше, тем всё больше и больше. Так что, давать особо жировать своим подданным она не собиралась. Но и пустить под нож собственных овец она не могла допустить. Иначе, где тогда потом возьмёшь, когда потребуется.
И наконец! Княжна даже чуть не замурлыкала, словно греющаяся на завалинке довольная, сытая кошка. Ей на ум пришла её самая большая победа этой осени — месть этой мерзавке Таре. Вздумала унизить её!
Как она ей отомстила! — Лидия аж зажмурила глаза от удовольствия, настолько ей сейчас стало хорошо. И сколько неожиданных выгод и преференций и она,
Сколько же времени прошло после суда и осуждения ненавистной Тары? — пришла в голову неожиданная мысль. — Бывшей начальницы и бывшего Легиона, называемого в этих местах Речной Стражей, — тут же про себя с удовольствием поправилась она. — А Легион теперь точно бывший. Без Тары…, он теперь точно ничто, и довольно быстро растеряет все свои бывшие когда-то достижения. Что ни говори, а личность определяет окружение'.
Радостная улыбка, только что беззаботно сиявшая на её лице медленно потускнела, и в глазах княжны появились проблески зарождения нешуточного беспокойства.
Ой-ёй-ёй, — едва слышно прошептала она. — Это ведь уже не третья и даже не пятая, это, как минимум двадцатая третья дуэль с того дня. Двадцать дуэлей только за два последних месяца? — недоумённо переспросила она саму себя. — В спокойном прежде городе, где раньше я могла спокойно пройтись по ночным улицам из конца в конец и не встретить ни одного сердитого человека? Не говоря уж о том, чтобы ко мне кто-либо на улице пристал.
И это происходит со мной?
'Что происходит?' — холодная… мысль заставила её оцепенеть. — Это не случайность. Меня хотят… Нет! Меня пытаются убить! Но пока, формально делая это в рамках местных приличий, чтоб незаметно было. Раз за разом пытаются, выставляя каждые два дня всё более и более высокого уровня мастеров.
Княжна, оцепенела, с ужасом начиная понимать, что на самом деле вокруг неё происходит.
ЕЁ! ПЫТАЮТСЯ! УБИТЬ!
И убьют, — пришло вдруг ясное кристально чёткое понимание собственных ближайших перспектив. — Если кто-то долго и упорно пытается что-то сделать, то он обязательно этого добьётся. Вот что значат слова Дуоны Красивоглазой, назначенной на место мерзавки Тары, сразу после суда настоятельно советовавшей мне немедленно убираться из Столицы. А ещё лучше и из Амазонии вообще. А я-то её не послушала, якобы дела меня тут держат, — княжна едва слышно поцокала языком. — Ещё и посмеялась над трусихой. Какие дела? Всё же давно уже сделано!
Ой, какая же я дура! — княжна, как бы ни веря в собственную глупость, медленно покачала изящной головкой.
Двадцать три трупа только за последнюю пару месяцев, и далеко не самых плохих мечников. Уж себя-то я могу не обманывать. И, как итог — следует ждать уже стрелы из-за угла в спину. Удостоверившись, что впрямую, по их понятиям, честно, меня не взять, возьмут теперь иначе. Амазонки — бабы упёртые, — проворчала про себя княжна. — И никакая стеклянная кольчужка, тайно добытая мне в подарок доброжелателями из одного крайне неприятного для меня города, здесь рядом с границей Империи, мне уже не поможет. Есть множество участков тела, не прикрытых непробиваемой бронёй.
К княжне пришло ясное понимание что происходит. Её старательно, и не один, не два раза пытались раз за разом убить. Пока ещё прямо, глаза в глаза, сабля на саблю, мастерство на мастерство. И последним, кто это был — был настоящий мастер. Только вот именно против неё оказался хлипковат.
— Других больше не будет, — пришло ясное понимание. — Они убедились, что простым воинским мастерством меня не взять, что у них нет мастеров моего уровня, и теперь будут просто и без затей убивать из-за угла. А при достаточной сноровке и навыке, убить можно кого угодно.