Долгострой

Гричан Елизавета

– То есть вы получали угрозы? – уточнил Горлов, делая пометки в своем блокноте.

– Не напрямую! Намеками!

– Они были выражены в устной форме или, может, сообщения, письма на электронную почту?

– Нет. В устной форме, по телефону.

– И вы полагаете, что Ваню могли похитить и скинуть с окна этой заброшки.

– Я в этом уверен! – Олег Леонидович снова наполнил снифтер.

– Вы обеспеченный человек. Почему мальчика не забирал со школы водитель?

– Да вы смеетесь! Тут идти через сквер двадцать минут пешком без

переходов через дорогу. А на машине в объезд больше в пробках простоишь, плюс аварии.

– А он мог сам прийти на эту заброшку? Может, мальчики собирались там после школы?

– Не могу сказать. Я часто отсутствую по работе. Воспитанием сына занималась жена.

– Я могу с ней поговорить?

– Нет! Вику забрали в больницу с острым сердечным инфарктом, она сейчас в реанимации.

– Олег Леонидович, я очень соболезную вашему горю. Но пить – это не лучший выход из ситуации. Извините, мне пора идти, – Горлов поднялся с кресла и направился к выходу.

Олег Леонидович, снова опустошив снифтер, пошел его проводить.

– Скажите, в день убийства не было ничего необычного? Может быть, мальчик как-то странно себя вел или ему кто-то позвонил? – уже на выходе, стоя в дверях, спросил Горлов.

– Несколько дней я отсутствовал дома, – отрицательно покачал головой Олег Леонидович, в его взгляде читалось чувство вины.

– Спасибо! Как будет что-нибудь известно, мы с вами свяжемся. Если вы вспомните что-то еще, пожалуйста, сообщите мне, – попросил следователь и, протянув ему визитку, вышел из квартиры.

Глава 3. Траур в школе

Когда следователь зашел в школьный холл, сразу увидел фотографию погибшего Вани. С наклеенной на угол черной ленточкой, она стояла на столе вместе с букетом из шести гвоздик и толстыми горящими свечами. Сегодня был объявлен день траура по погибшему ребенку и проходила минута молчания в его честь.

– Молодой человек, вы к кому? – уточнила у Горлова женщина, сидящая на вахте.

Следователь молча показал ей свое удостоверение.

– А, так вы по поводу Ванечки, – с ходу догадалась она. – Знаете, странно все это. Ведь он был очень веселым мальчиком, а тут как будто подменили. Стал замкнутым, молчаливым и все в телефон пялился.

– Скажите, а в день трагедии он сам ушел со школы или, может, его кто-то встретил?

– Нет, один. Ребята его звали в футбол поиграть, а он даже ничего им не ответил, прошел, словно зомби. Так мальчонку жалко! – женщина достала платок, чтобы вытереть накатившие на глаза слезы.

– Спасибо! Вы очень мне помогли, – поблагодарил ее Горлов и отправился вверх по лестнице.

Маргарита Витальевна – учитель русского языка и литературы, что была классным руководителем у 5 «А», где учился Ваня, сидела в классе и проверяла тетради с диктантом. Горлов созвонился с ней заранее, и она его уже ждала.

– Скажите, как учился Ваня и какие у него были отношения с классом?

– Очень хорошо! Ванечка был умным мальчиком! Его мама не работала и занималась образованием

ребенка. Он посещал множество секций: шахматы, игра на фортепиано, английский и карате. Да и отношения с ребятами были хорошими. У нас очень дружный, хороший класс. Когда начался учебный год, Ваня был таким веселым и задорным. Они целый месяц с семьей отдыхали в Турции, вернулся счастливым и загорелым. Родители, вообще, очень его любили. Но потом неожиданно он начал замыкаться и уходить в себя, стал меньше общаться с ребятами. С ним даже работал наш школьный психолог Эльвира Владимировна, но это не помогло. Я думаю, что всему виной эти телефоны. Дети просто помешаны на них.

– У него были враги? Может, он с кем-то конфликтовал?

– Нет. У нас очень дружный класс!

– В кармане погибшего мы обнаружили это, – следователь достал листок бумаги, на котором было написано: «Вешайся козел!» – и протянул его учителю.

Та внимательно присмотрелась.

– Это почерк Данилы, он сидит сразу за Ванечкой. Никогда не видела, чтобы они ссорились. Так, у них сейчас урок биологии, я за ним схожу.

Маргарита Витальевна вышла из класса, а через несколько минут вернулась вместе с мальчиком.

– Данила, – нежно сказала она, – расскажи, пожалуйста, кому и зачем ты написал эту записку?

– Димке! Этот козел мне на перемене за ранец так дернул, что лямку порвал! – начал возмущаться мальчик.

– А как она оказалась у Ванечки в кармане? – спросила учитель.

– Я попросил его передать, Димка-то дальше сидит. А он так чем-то был увлечен, что не передал. А, ну да! Вы же его ругать начали за то, что он не слушает и на уроке рисует, – вспомнил Данил.

– Спасибо, ты можешь идти, – велела учитель.

– А что рисовал Ваня? – поинтересовался следователь, когда мальчик покинул класс.

– Совсем забыла, что забрала у него рисунок и положила к себе в стол, даже не посмотрев, что там нарисовано.

Учитель достала из стола тетрадный лист и развернула его. На нем черной ручкой было жирно выведено: «GAME OVER».

От увиденного оба обомлели и молча смотрели на рисунок. Затем Горлов убрал его к себе в папку и продолжил опрос.

– Может, вы видели, что ему кто-то звонил или приезжал в школу, интересовался кто-то из посторонних?

– Нет, не было ничего такого. Но в день смерти он раньше ушел с уроков. Сказал, что сильно болит голова.

– Могу я поговорить со школьным психологом?

– К сожалению, нет. Вчера она ушла на больничный.

Глава 4. Визит к конкурентам

Офис строительной фирмы «Жилой массив» был расположен в самом центре города Краснодара, в районе кинотеатра «Аврора». Он занимал административное многоэтажное здание с собственной огромной парковкой, огороженной красивым кованым забором. До блеска натертые витражные окна, обложенный мраморный плиткой фасад здания и выстриженные зеленые насаждения говорили о хорошем благосостоянии компании и заботливом, хозяйственном ее главе.