Долина Инферин. Жар солнца

Новак Екатерина Владимировна

Стюардессы раздраженно косились на дебоширку, но Михаил упросил их не принимать меры. «Давненько я не таскал пьяных женщин», – подумал майор, аккуратно выводя шатающуюся спутницу из самолета и придерживая ее за талию.

К паспортному контролю они подошли самые последние, потому что Кате вдруг стало интересно все: и стюард с возможно накладными усами, и узкие коридоры, по которым они шли, и любопытные рекламные плакаты. В очереди их парочку встретили смешками и сочувственными взглядами. Многие прослышали об обильно принявшей на грудь пассажирке. Мужчины понимающими взглядами смотрели на Михаила и пропускали

вперед, так что контроль они прошли относительно быстро. Майор все прикидывал, как ему воспользоваться служебным положением в случае, если Поливаеву задержат на границе, но, к счастью, обошлось.

– Э, как вас накрыло, Катя, – посетовал Михаил, когда они вышли в транзитный зал.

Он навсегда зарекся поить женщин в самолете. Пресловутое орудие «упийства», как назвала его девушка, Новинский оставил под сидением в самолете.

Майор хотел было вести Катю на регистрацию, как та вдруг зажала рот рукой и с бешеными глазами начала метаться по залу. Миша заметался вместе с ней, выискивая дамскую комнату. Поливаева скрылась за дверью и вышла только через двадцать минут, несчастная, бледная, но на вид слегка протрезвевшая. Михаил за это время успел обдумать массу вещей – начиная от того, что она сбежала через запасной выход, и заканчивая тем, что ей стало там плохо. В уборную заходила масса женщин, и он не осмеливался поднять шум, ворвавшись внутрь. Он стоял под дверью, словно верный пес, и обрадованно выдохнул, когда она появилась в дверях. Катрина в смущении подошла к нему и коснулась шеи – ей было неловко.

– Кажется, что-то не то съела в самолете, – пояснила она ему.

Михаил решительно не знал, что делать с этой особой. Каждое ее действие удивляло его. За двадцать минут ожидания он успел раскаяться в том, что угрожал ей. Возможно, ему следовало напоить ее сразу там, в комнате дознавателей. Быть может, тогда бы и она…

Тут кто-то толкнул Катрину, и она начала падать. Михаил подхватил ее. Девушка подышала на него и произнесла:

– Знаете, Михаил-как-вас-там-не-помню-дальше, а вы ничего.

– Арсеньевич я, – он рывком поднял ее на ноги. – Михаил Арсеньевич.

– Приятно познакомиться, Михаил Арсеньевич.

Катю безбожно потянуло в сон, и она начала зевать. До посадки оставалось немного времени, он снова приобнял ее за талию, и они шаткой походкой побрели в сторону стоек регистрации.

В самолете, следующим рейсом до Джомо-Кеньятты, Катрина спала. Она не просыпалась даже когда приносили еду, только сонно хмурилась и мотала головой. На посадке проснулась в дурном настроении, с раскалывающейся головой и другими последствиями похмелья. Увидев рядом улыбающегося Михаила, она передернулась, пробормотала: «Это всего лишь дурной сон» – и уснула до самой остановки самолета.

Майор мог с абсолютной точностью сказать, что этот перелет он запомнит на всю жизнь.

В Найроби стемнело, и густые сумерки разрезал лишь свет от прожекторов на территории аэропорта. Михаил взял такси, и они быстро добрались до отеля, где остановился Пешехонов. Как ни хотелось теперь Новинскому отменить задание Кати, сделать этого он не смог бы – ей придется шпионить за Алексеем. Но сначала нужно привести ее в порядок и проследить, чтоб не сбежала.

Услужливый портье хотел предоставить им бонусом номер для молодоженов. Катрина, услышав это, громко

возмутилась, а Михаил заверил, что двух номеров рядом будет вполне достаточно. Он понял, что расположение Поливаевой к нему закончилось, и теперь придется действовать по-другому. Но не поить же ее каждый день, в самом деле.

Девушка первой пошла к лифту, втайне надеясь, что надзиратель где-нибудь потеряется. Но ненавистный служака проводил ее до номера. Внутрь Катрина его не пустила, вызывающе встав в проходе.

– Приятных вам снов, – выдавила она из себя.

Она стыдилась, что показала себя перед ним с такой стороны, да еще и выболтала личные тайны. Как теперь смотреть ему в глаза? Но майор вел себя так, будто ничего не случилось. Более того, он вновь стал похожим на себя – сосредоточенным на деле и таящим опасность.

– Мне стоит повесить на вас маячок или прослушку? – Михаил внимательно взглянул на нее.

Ему вовсе не хотелось снова угрожать, но он пока не понимал, как правильно общаться с ней, чтобы она не воспринимала каждое его слово в штыки. Своим неукротимым нравом девушка и впрямь напоминала ему ураган, так что прозвище ей друзья дали верное.

– Еще чего не хватало! А в ванную тогда видеокамеру поставьте! – возмущенно предложила Катрина.

Миша, усмехнувшись, на мгновение задумался над ее предложением, но ответил следующее:

– Хорошо, надеюсь, вы будете благоразумны и не выйдете из номера до утра.

Вместо ответа она начала закрывать дверь, но тот не дал ей этого сделать, подставив ногу в узкую щелку.

– Я серьезно, Екатерина Васильевна.

– Я прекрасно понимаю с первого раза, Михаил Арсеньевич. Может, вы уберете ногу? Или собираетесь спать под моей дверью, чтобы я не сбежала?

– Вам некуда бежать, я в соседнем номере, – послышались его слова, и ботинок исчез.

Катя захлопнула дверь и устало привалилась к ней спиной. Ее дознаватель просто невыносим.

Катрина выжидала до полуночи. За это время успела помыться, переодеться и привести себя в порядок. Наконец, она решилась выглянуть за дверь, убедилась, что в коридоре пусто, и, стараясь не шуметь, подошла к лестнице. Ехать на лифте девушка не рискнула. В лобби горел приглушенный свет, за столиками сидело несколько людей, но никого похожего на Михаила, к ее облегчению, не наблюдалось.

Она подошла к человеку на ресепшен и сделала умоляющее лицо. Катя просила подсказать ей, в каком номере остановился господин Алексей Пешехонов. Катрина сказала, что он ее муж, и она подозревает его в измене, но сначала хочет действительно убедиться в этом. Протягивая кенийцу двадцать долларов, девушка просила никому ничего не говорить, чтобы избежать скандала. Портье внимательно выслушал ее и полез в компьютер, и не подумав взять деньги.

Катрина искренне поблагодарила его и поднялась по все той же лестнице на третий этаж. Нашла номер Пешехонова, собралась с духом и постучала. Алексей уже спал, и лицо у него было крайне недовольное, когда он открыл дверь. При виде Кати он просто потерял дар речи, стоял и пялился на нее, вероятно, думая, что это сон.

– Катрина?! – хрипло произнес молодой человек. – Ты откуда здесь?

– Как и ты, в командировке, – сладко улыбнулась она, а потом опасливо оглянулась по сторонам и поторопила его: – Ну что стоишь, впусти меня!