Долина раздора
Шрифт:
– Святой отец просил не задерживаться, - прогрохотал огр.
– Время конечно и не подобает его тратить впустую.
– Да, не будем заставлять ждать святого отца, - кивнул гном.
– Прошу за мной, мессир инквизитор уже справлялся о вашем прибытии.
Огр потопал в административный корпус. Лейтенант последовал за ним, идя рядом с гномом. К ветролету уже подбежало несколько техников, тотчас занявшихся проверкой магосхем и механизмов. Стальная сетка над кварталом сомкнулась.
Покрытая гравием дорожка шла мимо
– Мы с братом Ар помощники святого отца Шалуа, - пояснил подземник.
– В случае чего обращайтесь напрямую к нам.
– Я слышал много хвалебных отзывов о святом отце, - попытался начать разговор Агатон.
«Инквизитор первой руки, отец Шалуа. Один из умнейших и талантливейших людей нашего времени, как сказали знакомые монахи. И вместе с тем он чересчур рьяно и бескомпромиссно следует Кодексу, не считаясь ни с чем на пути торжества дела Ордена. Опасный враг, а друзей у него нет».
– Слова лишь пустота. Дела - вот истинное мерило жизни, - процитировал очередное писание огр. Гном промолчал.
«Мда, не заладилась беседа».
– Я надеюсь, он в добром здравии?
– попробовал Агатон вторично разговорить эскорт.
– Милость вселенной ниспослала ему ярчайший не затмевающий разум, - кивнул гном.
– А мы служим его руками.
– А вы сами откуда?
– поинтересовался лейтенант у подземника.
– Железные рубахи, - просто ответил гном.
«Мда, этим двоим явно не за красивые слова платят».
Железные рубахи. Гвардейский механизированный корпус инквизиции. Сплоченные беспринципные бойцы в тяжелых латах. Штурмовой отряд с длинными клинками и штурмовыми винтовками, что прорывался в самую гущу боя под черными знаменами с белым мечом, чья гарда состояла из шестерни и красной пентаграммы. Несущие волю инквизиции, куда бы не простерся взор святых отцов. Слова писания и приказы для гвардейцев значили больше чести, жизни и смерти. В бою лишь рыцарские клинья Армии и отдельные десантные бригады Флота не уступали им боевой подготовкой и оснащением.
Агатон оставил попытки наладить общение. В конце концов, он и так направлялся к главному средоточию ума и фанатизма этой обители Ордена.
Служба на границе, долгие походы и одиночные вылазки развили у него привычку самостоятельно принимать решения. Инквизиция же никогда не поощряла подобного свободомыслия. В ее рядах слово настоятелей и капелланов являлось высшей инстанцией, непрекословным законом. Воины инквизиции не сомневались и не обсуждали приказы. Они исполняли, упиваясь возможностью нести Дело вслед за Словом святых отцов.
Когда-то Агатон благоговел перед ярой верой инквизиторов в догматы Ордена. Но сейчас он понимал, что нет безгрешных людей. И что каждый должен отвечать за свои поступки, не отдаваясь на волю чужих решений. Быть может, потому именно его командование Армии отправило в обитель инквизиции. Хотя формально он теперь подпадал под командование святого отца Шалуа, но в действительности военная разведка хотела вызнать планы Инквизиции в Долине Карамуреш. А случай с непонятной запиской лишь послужил командованию предлогом. Так что Агатон получил негласное право действовать на свой страх и риск.
Войдя в здание, они пропустили спешащих клерков и поднялись на третий этаж.
За простой дубовой дверью скрывался округлый зал, уставленный книжными полками. Кроме стеллажей в библиотеке было лишь несколько грубых парт с табуретками и низко висящие над каждой столешницей яркие светильники.
У окна за столом сидел сухощавый пожилой мужчина в простой рясе. Начисто выбритая голова чуть поблескивала. Тонкие губы поджаты, глаза за очками скользили по буквам лежащего перед ним свитка.
Брат Шалор негромко кашлянул, обращая на себя внимание. Но инквизитор лишь молча поднял указательный палец, не отрываясь от чтения.
Не спеша дочитав свиток до конца, отец Шалуа аккуратно свернул его, вложил в кожаный тубус, и только затем взглянул на вошедших.
– Приношу свои извинения, - натренированный голос оратора легко разнесся по залу. Сожаления о задержке в нем и не чувствовалось.
– Никогда не останавливаюсь на незавершенной мысли.
– «Теория о распространении магии» Семибашенной Академии, - прочел Агатон вслух надпись на тубусе.
– Изучаете возможного противника?
– Только туман и мрак в разумах и душах - враги Ордена, - сурово ответил инквизитор Шалуа.
– Заблудшие умы рано или поздно обретут истинное понимание мироздания и встанут под наши знамена. Конфедерация Магов лишь оплот инакомыслящих, упорствующих в своем неведении. И из ее рядов уходит все больше людей, что подтверждает мои слова. Только о единственном молю я: чтобы они не успели нанести вреда нашему миру за время своего блуждания в потемках. Прошу, садитесь, лейтенант.
Агатон присел на ближайший табурет. Оба гвардейца остались у входа, встав по обе стороны двери.
– В приказе из Цитадели содержалось так мало информации, - взгляд инквизитора пронзал насквозь, освещая все темные закоулки сознания и выискивая закопанные в пыли времен секреты.
– Поведайте мне, лейтенант, что же подвигло ваше командование посылать вас в такую далекую от наших северных границ командировку.
Агатон вкратце описал известные ему факты. О том, как разведка сообщила о подозрительной стоянке охотников. О быстрой схватке, завершившейся уничтожением гнезда трупоедов. И о найденной записке-приглашении в Долину Карамуреш.