Долорес Клейборн
Шрифт:
Было где-то час пятнадцать, когда я подошла к деревне. До затмения оставалось еще добрых три часа, улицы были пусты. В голову мне пришла мысль о городишке в южной части штата, где, как говорят, никто не живет. Затем я посмотрела на крышу Харборсайд-отеля и поразилась еще сильнее. Больше сотни людей уже собрались там, прогуливаясь по крыше и изучая небо, как фермер во время сбора урожая. Взглянув вниз на пристань, я увидела «Принцессу» со спущенным трапом и палубой, набитой людьми. Они прогуливались, держа в руках бокалы с коктейлем, наслаждаясь вечеринкой на открытом воздухе. Да и вся пристань кишмя кишела людьми, к тому же в море было
Винная лавочка была открыта, несмотря на затмение, — я думаю, эти пройдохи будут работать как обычно даже в день Страшного Суда. Я зашла и купила бутылочку виски «Джонни Уокер Ред», а потом отправилась домой, Я сразу же отдала бутылку Джо — без всяких предисловий, просто кинула ее ему на колени. Затем вошла в дом и достала сумку, которую дала мне Вера, с принадлежностями для наблюдения за солнечным затмением. Когда я снова вышла на веранду, Джо рассматривал бутылку на свет.
— Ты собираешься пить или будешь только смотреть? — спросила я.
Он довольно-таки подозрительно взглянул на меня:
— Какого черта! Что это значит, Долорес?
— Это подарок, чтобы отметить затмение, — отцветила я. — Если ты не хочешь, то я могу вылить это в раковину.
Я сделала вид, что потянулась к бутылке, но он моментально отдернул руку.
— В последнее время ты делаешь мне чертовски много подарков. — сказал Джо. — Мы не можем позволять себе такие дорогие напитки, независимо от того, есть затмение или нет. — Однако это не удержало его от того, чтобы достать складной нож и снять пробку.
— Честно говоря, это не только из-за затмения, — сказала я. — Мне так хорошо и так спокойно, что мне хочется поделиться своей радостью. А так как я заметила, что тебя делает счастливой бутылка…
Я наблюдала, как он снял пробку и налил себе. Руки у него дрожали, но мне не было жаль его. Чем пьянее он будет, тем лучше для меня.
— Что же тебя сделало счастливой? — спросил он. — Разве кто-то уже изобрел лекарство от уродства?
— Как подло говорить подобное тому, кто только что купил тебе бутылку превосходного виски, — заметила я. — Наверное, мне действительно стоит забрать ее. — Я опять потянулась за бутылкой, но он снова убрал ее в сторону.
— Для меня это отличный шанс, — произнес он.
— Тогда веди себя прилично, — сказала я. Джо, не обращая внимания на мои слова, продолжал подозрительно смотреть на меня.
— С чего это ты чувствуешь себя так хорошо? — снова спросил он. — Это из-за детей? Довольна, что выпроводила их из дома?
— Ничего подобного. Я уже скучаю по ним, — ответила я, да так оно и было на самом деле.
— Да, конечно, — произнес он и сделал глоток. — Тогда с чего бы это?
— Я попозже расскажу тебе, — приподнимаясь, ответила я.
Джо схватил меня за руку и потребовал:
— Скажи сейчас, Долорес. Ты знаешь, мне не нравится, когда ты дерзишь мне.
Я посмотрела на него сверху вниз и сказала:
— Тебе лучше убрать свои руки прочь от меня, иначе бутылка с дорогим виски разобьется о твою голову. Мне не хочется ссориться с тобой, Джо, особенно сегодня. Я купила салями, немного швейцарского сыра и кусочек бисквита.
— Бисквита! — воскликнул он — Боже правый, женщина!
— Не возмущайся, — сказала я. — Я хочу устроить для нас пир не хуже, чем будет у Веры на пароме.
— От хорошей еды у меня бывает несварение желудка, так что приготовь мне обыкновенный сэндвич.
— Хорошо, — согласилась я. — С удовольствием.
Теперь он смотрел на плес — возможно, мое упоминание о пароме подействовало на него, — уродливо оттопырив нижнюю губу, как умел делать только он. Лодок в бухте стало еще больше, и мне показалось, что небо немного прояснилось.
— Посмотри на это! — воскликнул Джо, неприятно ухмыляясь по своему обыкновению (именно эту ухмылочку пытался копировать его младший сын). — Чего это ради все эти людишки выпрыгивают из штанов? И всего-то туча на пару минут закроет солнце. Надеюсь, пойдет дождь! Надеюсь, дождь будет такой сильный, что затопит эту старую каргу, на которую ты работаешь, а с ней и всех остальных!
— Вот это в стиле моего Джо! — воскликнула я. — Всегда веселый, всегда доброжелательный!
Он оглянулся на меня, обхватив бутылку с виски — так, как медведь облапывает бочонок с медом.
— На что это ты намекаешь, женщина?
— Ни на что, — ответила я. — Я пойду в дом и приготовлю бутерброд для тебя и что-нибудь перекусить для себя. А затем мы немного выпьем и понаблюдаем за затмением — Вера любезно предоставила нам все, что нужно для этой цели, — а когда все окончится, я расскажу тебе о причине своего хорошего настроения. Это сюрприз.
— Я не люблю дурацких сюрпризов, — заметил Джо.
— Я это знаю, — сказала я. — Но этот сюрприз тебе ужасно понравится, Джо. Ты и мечтать не мог о подобном.
А потом я удалилась в кухню, чтобы Джо действительно мог приложиться к купленной мною бутылочке. Я хотела, чтобы он насладился ею, — честно. В конце концов, это был последний напиток в его жизни. Там, где он будет, ему уже не понадобится помощь «Анонимных алкоголиков», чтобы удержаться от пьянки.
Это был самый длинный и самый странный день в моей жизни. Джо сидел на веранде в своем любимом кресле-качалке, держа газету в одной руке, а стакан в другой, и что-то болтал насчет выборов демократов в августе. Он уже забыл о том, что хотел выяснить, почему это я счастлива, как и о солнечном затмении. Я готовила сэндвич для него, напевая какой-то мотивчик, и думала: «Постарайся как следует, Долорес, — положи побольше красного лука, который он так любит, и обязательно горчицы, чтобы сэндвич был острым. Приготовь вкусный сэндвич, потому что это последняя еда в его жизни».
Из кухонного окна мне был виден белый камень за дровяным сараем и начало зарослей ежевики. Платок, который я привязала к ветке кустика, все еще был там; его я тоже видела. Он развевался на ветру. Каждый раз при взлете платка я думала о прогнившей крышке над старым колодцем.
Я помню, как в тот день пели птицы и как издалека долетали звуки голосов перекликающихся друг с другом людей — как будто они разговаривали по радио. Я даже помню, что именно я напевала:
«Восхитительная Грейс, как звучит это сладко». Все так же напевая, я готовила себе крекеры с сыром (они нужны мне были не больше, чем курице флаг, но я не хотела, чтобы Джо удивился, почему это я не ем).