Доля Ангелов

Уорд Дж. Р.

Добавить лед в бокалы, а не в кувшин. Сам кувшин держать в холодильнике, накрыв плотно фольгой, чтобы он не начал бродить от жары.

И потом ты будешь пить его с теми, кого любишь.

Закрыв глаза, он увидел ее, когда ей было двенадцать, и он погнался за ней в День рождение города Чарлмонт, потому что она была одной из первых девочек в классе, на которую он обратил внимание. А когда ей было шестнадцать, и он защищал ее перед тем мудаком на выпускном вечере… он ударил его прямо перед ней, рыдающей. И еще позже, в двадцать один год, когда она закончила университет

и вернулась на лето, он впервые увидел, что она превратилась в прекрасную женщину.

И тогда он вспомнил рассказы бабушки Саттон, о себе, женщина не была из известного рода. На самом деле, дед Саттон отправился на Запад, как молодой искатель-самец… из благородной, утонченной семьи, простым перегонщиком крупного рогатого скота… и там он встретил прекрасную молодую женщину, которая сидела в седле лучше, чем он, стреляла лучше опять же, чем он и пререкалась с ним лучше, чем он.

Когда он привез ее домой, она совершила невозможное, но его семья согласились с его волей. Потому что для него другого пути не было. И Саттон всегда говорила, что роман ее бабушки и деда был несказанно грандиозным до скончания века.

Любовь бабушки осталась жить в ее рецепте лимонада, который он пил сейчас. Когда дверь коттеджа открылась, он понял, что это не Саттон. Она не вернется сейчас, а вернее никогда, и хотя от этого у него ужасно болело сердце, это был правильный выбор в их отношениях.

Шелби закрыла тяжелую дверь и провела пальцами по влажным завиткам волос, убирая их с лица.

Он откашлялся.

— С Набом все хорошо?

— Да, с ним все будет в порядке. Джоуи сейчас с ним.

— Спасибо, что зашла мне об этом сообщить.

— Я пришла не из-за этого. — Возникла пауза. — Это та… ваша женщина, да? — Когда он не ответил, Шелби негромко присвистнула. — Она такая красивая! Я хочу сказать, что она в своей красоте, почти нереальна. Я не часто вижу таких красивых людей. Ну, наверное, в журналах, если только.

— О, она настоящая.

— А куда она делась?

— Поехала домой.

— Почему? Почему вы отпустили ее?

Эдвард отхлебнул из стакана Саттон.

— Потому что, так будет лучше.

— Вы пьете лимонад, на который потратили все утро, чтобы сделать его? Вы сделали это для нее?

— Нет, я не знал, что она приедет. — Он посмотрел на Шелби. — Я сделал это, потому что мне захотелось его выпить.

В последний раз.

— Ты позволишь Джоуи пригласить тебя на свидание? — спросил он, даже не взглянув на нее. Возникла пауза.

— Да.

Эдвард улыбнулся.

— Я даже слышу, как ты покраснела.

— Я не покраснела.

— Дерьмо.

Она начала раздражаться, открыв рот, чтобы очередной раз высказать Эдварду, но он ей подмигнул.

— Да ладно, я хотел просто убедиться, что ты внимательно меня слушаешь. И заметь, я не упоминал Господа всуе.

Шелби пару минут внимательно смотрела на него. Потом начала улыбаться.

— Ах, но Господь повсюду. И знаете, что?

— Что?!

— Я рада, что он привел меня к вам.

Эдвард покачал головой.

— Разве это был не твой отец, вспомни?

— Может

быть, это был отец с большой буквы «О»

— Ты говоришь помидор, я говорю то-мать-твою-маты.

— Ну… — она огляделась вокруг. — Я пойду к себе. Вам ничего больше не нужно? Я поставила в холодильник, что осталось от обеда, вы сможете поужинать.

— Спасибо. И я в порядке. Поэтому опять же, спасибо.

Взявшись за ручку двери, Шелби оглянулась через плечо.

— Вы будите здесь завтра утром?

— Конечно буду. — Он запрокинул голову назад, и еще раз постарался ее запомнить именно такой. — Где же мне еще быть?

Она внимательно изучала выражение его лица, считывая язык его тела, оценивая его намерения… по всей видимости он выдержал ее тест, потому что она кивнула и вышла в проливной дождь.

К Джоуи.

«Это хорошо находиться с тем, к кому тебя тянет», — думал Эдвард, осматривая все свои кубки. — И лучше сделать то, с чем ты сможешь потом жить».

Даже если это убьет тебя в скором времени.

Глава 48

Ювелирный магазин Беркли Седжвика был третьим по счету среди самых старейших ювелирных магазинов во всех Соединенных Штатах. Расположенный в районе, где жилые дома перемешались с коммерческими зданиями, он находился в очаровательном старинном Викторианском доме, с решетками на окнах, с камерами слежения на всех карнизах и бывшим армейским рейнджером, охранявшем все помещение.

Джин была постоянным клиентом уже долгие годы… и она также любила пококетничать с этим конкретным мужчиной в форме.

Кроме того, шансов у нее не было.

Но все эти развлечения и игры показались ей развлечениями из прошлого, когда она припарковала автомобили у заднего входа в здание. Было восемь часов, поэтому стоянка была полностью свободна за исключением огромного черного при черного внедорожника, который казался таким трагичным с номерами Кентуккийского Университета на бампере.

Именно из-за этого ей не нравился Райан Беркли, владелец этого магазина.

Магазин был закрыт для обслуживания постоянных клиентов, но это было не впервые, когда она приходила сюда в нерабочее время, и прежде чем она стукнула в дверь, задняя металлическая дверь открылась и перед ней возник Райан.

— Я так рад, что вы мне позвонили, — сказал он, когда она вошла внутрь.

Райан был потомком ювелиров по прямой линии, с одной стороны, но также испокон веков он принимал участие в распределении доходов и расходов ее собственной семьи, поэтому она всегда чувствовала с ним родство. В этом и заключалась степень их принадлежности к высшему обществу, несмотря на то, что изредка она покупала у него украшения: и это при том, что Райан до сих пор был высоким, мускулистым, выглядел пышущий здоровьем, словно он до сих пор играл в баскетбольной команде университета… Университета Кентукки, хотя было жаль… несмотря на то, что у него красивое лицо, классная стрижка и голубые глаза, которые были такого же цвета, как форма университета, между ними за все это время ничего не было.